Дар Авирвэля
Шрифт:
Теперь Артур понял, каким именно образом этот король разрушил жизнь Ивир Баенаш. Он сочувственно похлопал колдунью по оголённому плечу и произнёс слова утешения, нисколько не повлиявшие на её состояние.
— Думаю, вы знаете, что вышло в итоге. Как и было сказано, я правлю Эвклазом. Формально, конечно, это всё ещё Ренхет, но так думают лишь эвассари, склонные к самообману.
После этих слов кухня наполнилась молчанием, которое перебивал лишь треск костей в зубах Мерлина. За окном шастали местные, гуляли бродячие псы и пели вечерние песни птицы. То ли гул ветра, то ли свист пустоты, глядящий из прорех космоса, долетал до ушей под видом неслышимых шумов и вынуждал собравшихся тонуть в эгоистичных размышлениях. В попытке придать окружению больше жизни, Артур тихо стучал небольшой чайной ложечкой
— Артур, — медленно обратился колдун, боясь отпугнуть мальчика от грандиозного замысла. — Скажи-ка мне одну вещь: каково твоё отношение к магии?
— Я люблю магию. Всегда любил, — топорно ответил Артур, улыбаясь не удовлетворённому ответом Далию Мару. — Если магия в Эвасе — это какое-то неоднородное вещество, похожее, например, на тёмную материю, и имеющее при этом способность «жить» во всех, кто находится здесь, в этом мире, то я очень даже рад её существованию. Правда, мне никогда не хотелось становиться магом, если вы клоните к этому. А вот моя подруга — да, она бы с радостью приняла ваше предложение! — он быстро сцапал круглую конфету, лежащую в небольшой плошке, и так же быстро прожевал её, чтобы продолжить диалог. Однако, перепутав две похожие шоколадки, он случайно прожевал тягучую горькую начинку, от вкуса которой невольно скривилось лицо.
— Если тебе так нравится магия, почему бы не изучить её поближе? Клянусь, это самая потрясающая вещь, какую ты когда-либо ощущал!
— Нет, спасибо… — лицо всё ещё пребывало в состоянии аффекта, а в горле всполохнул пожар, поэтому слова слезали с уст крайне неохотно и медленно. — Боже, у вас такие противные конфеты делают… Ладно уж, бывает, — Артур выпил воду, заботливо поданную Ивир Баенаш, и очень скоро заметно расслабился. — Далий Мар, извините, пожалуйста, но я не хочу обучаться магии. Это… не моя страсть. Все эти книжки, кропотливый труд над заклинаниями и прочие трудности — не мой способ добиться успеха.
— Если ты собираешься остаться здесь — надо думать над будущим. Кем ты хочешь стать в этом сложном мире? И, что важнее, кем ты можешь стать?
— Я всегда хотел быть рыцарем или путешественником. Уметь обращаться с мечом, луком, уметь править лошадью… Вот, чего я хочу!
— А зарабатывать ты будешь своими невероятными историями? Твой план просто ужасен, Артур. Даже если в старых песнях писали про невероятные приключения, то реальность куда проще и зауряднее. Ты не выживешь на гроши, которые получишь со своего «промысла». И, в конечном счёте, тебя ждёт лишь разочарование и ушедшие возможности.
— Почему вы всегда так пессимистичны? Я имею в виду вас — взрослых. Что ни плюнь, всегда скажете слово поперёк и отрежете путь к воплощению мечты! — Артур возмущённо надулся и прислонился к спинке стула. — Почему вы не можете поверить в чудеса, живя в магическом мире?
— Причина как раз в том, что я слишком хорошо осведомлён о чудесах. И всё, что могу сказать: их не бывает. Или ты думаешь, что я стал колдуном, потому что мечтал об этом? И сумел изменить сам порядок вещей, потому что захотел? Ты очень сильно заблуждаешься, Артур…
— Но ваш опыт не обязательно должен стать моим собственным! К тому же, глядя на то, как вы несчастны, я бы не стал приводить в пример вашу жизнь.
— Я не несчастен… — Далий Мар опустил голову, и его взгляд резко помрачнел, тяготимый грузом былых дней. — У меня просто-напросто нелёгкое прошлое.
— А магия сумела привнести в это нелёгкое прошлое что-то хорошее?
— В какой-то степени, да.
— И что же, если не секрет? — Артур навострил уши и растопырил глаза, пристально внимая тому, что может сказать колдун. Однако сколько бы он не напрягал свой слух и зрение, ответа так и не последовало. — Вот видите. Ваше умение колдовать не дало никаких плодов. Я не знаю, что за истории случались в вашей жизни, но, судя по тому, что происходит сейчас, они полны отчаяния. А ваши глаза — пусть я и разбираюсь в людях не лучше Мерлина — полны боли и тоски. Складывая всё это, я хочу спросить:
вы правда уверены в осмысленности вашей жизни? Вы правда верите, что ваши способности изменили и улучшили то, что происходит вокруг и в вас?— Тёмный господин, если вы желаете, я могу заставить его молчать…
— В этом нет необходимости, — Далий Мар вздохнул и посмотрел на Артура несколько исподлобья. — Я не разрешаю тебе возвращаться к этому вопросу. Если ты ослушаешься, то уже никогда не сможешь спросить даже самую безобидную вещь.
Артур не собирался испытывать судьбу в столь неподходящий час, потому вынудил себя покорно согласиться. Хотя его, вопреки этому, сильно раздражало, что взрослый эльрин не способен смотреть правде в глаза. Не желая походить на него в будущем, юноша поклялся себе всегда быть честным с собой, даже если реальная суть вещей способна отпугнуть и загнать в угол пагубных фантазий.
После ужина хотелось распластаться на мягком коврике и заснуть. Мерлин уже устроился, свернувшись в милый-премилый клубочек, и тихо посапывал в предвкушении потрясающих снов. Артур же, сморённый не меньше собачьего, сидел рядом, облокотившись о диван, и разглядывал надпись на кинжале Айвы. Он сумел прочитать несколько букв, однако они не сложились в целостную картину. И, даже с временным знанием языка, никак не получалось подобрать ни одно подходящее слово. В итоге, для Артура надпись звучала как «… … Р … … … А Й … … … … Й», а любые попытки добраться до истинного значения заклинания так и остались бессмысленными. Он уж хотел обратиться за советом к Далию Мару, но, как обычно, его внутренние тормоза, не позволяющие просить у кого-либо серьёзной помощи, заставили юношу остаться рядом со спящим другом.
Глава VII. Ритуал
Как и обещалось, путники провели несколько следующих дней в уютном доме гостеприимной хозяйки. Пока она помогала местным с болезнями, травмами и тяжёлыми периодами жизни, Артур и Далий Мар занимались изучением эвассира, а Мерлин игрался с небольшой пищалкой, сшитой Ивир Баенаш первым же вечером (оказалось, она тоже любит собак… правда, больших). Когда время уроков подходило к концу, а холодный ужин ставился на плиту, юношу гнали в ванну. В деревянную ёмкость, едва вмещающую две трети человеческого роста, которую прикрывала жёсткая льняная шторка, смазанная животным жиром. После освежающего мытья, похожего на мытьё в холодной бане, следовала непродолжительная трапеза, для описания блюд которой понадобилась бы целая книга! И так — с детским воодушевлением и набитым пузом — Артур и Мерлин шли спать. Далий Мар же, когда деревню накрывала ночь, гасящая последние свечи, усаживался напротив верной последовательницы и вёл с ней долгие беседы, тянущиеся до самых сумерек…
Но это не могло длиться долго. И спустя неделю на голову Далия Мара осыпались злоязычные сплетни: мол, в глухой деревушке, далёкой от больших дорог, объявилось древнее зло, желающее насытиться кровью и плотью бедных, ни в чём не повинных горожан! За колдуна назначили весомую награду — целых двадцать тысяч вар! Деревенщина, с роду не видавшая подобных сумм, радостно бросилась на поиски преступника, обшаривая каждый дом и каждый угол, будь он тёмным, изредка затенённым или даже освещённым. Конечно, никто особо не думал, что будет делать при встрече с Далием Маром — лучшим среди живущих магов. У работяг, ремесленников, детей наблюдались иные приоритеты, которые отчётливо светились в глазах: жажда наживы и мировая известность. И не докажешь людям, живущим в заурядной деревне, в заурядном доме и имеющим заурядное среднее образование, что настолько большие деньги, сопоставимые со стоимостью восьмидесяти тысяч лошадей, вряд ли являются таковыми, исходя лишь из богатства семьи Бельтайнов и экономической поддержки златоносных Мабонов! Посему, как бы ни хотелось продолжать уроки с Артуром и беседы с Ивир Баенаш, пришлось немедленно отправляться в путь.
Собирать вещи не пришлось. Но, тем не менее, Артур сумел замедлить выход своим непомерным обжорством, которое растянулось на целый час ценного времени. После этого Ивир Баенаш укрыла беглецов тёмными плащами из самого бархатного шёлка, какой мог найтись во всех существующих мирах, и попросила своего обожаемого кумира быть удачливым. Артур не очень понял, как можно «постараться быть удачливым», так как думал, что удача есть нечто непредсказуемое и самодостаточное, но сумел раскусить эту фразу, когда женщина повторила её и ему. Простое напутствие — не больше, не меньше.