Дар берсерка
Шрифт:
Харальд, не поворачивая головы, рявкнул:
– Эй, кто-нибудь!
Воин, шагавший по небольшому пустырю чуть в стороне, тут же свернул и подбежал к конунгу.
– Свальда ко мне, – уронил Харальд, не дожидаясь, пока тот откроет рот для приветствия.
Воин утопал. Труди за спиной вздохнула – по-ребячьи игриво, громко. Спросила с легкой насмешкой в голосе:
– Ты задумал что-то важное, мой конунг?
– Тут все полыхнуло быстро, - буркнул Харальд.
– Надо будет поискать на пепелище золотишко.
Потом он смолк – не дело конунгу долго болтать
Что-то шевельнулось в памяти. Вроде там была повариха…
В уме, разворачиваясь и раскаленным железом выжигая все мысли, снова проснулась багровая пустота. Харальд покачнулся, замер, уже ни о чем не думая. Так и стоял, пока не подошел Ларс – и не спросил:
– Ты меня звал, конунг?
Харальд кивнул. Сказал, медленно подбирая слова – память вновь немного ожила, начав выдавать их ему по штуке:
– Нужно сбить столы и лавки. Послезавтра у меня свадьба. Пировать сядем во дворе. Заодно отпразднуем взятие Упсалы. И так откладывали это, сколько могли.
– Да, конунг! – радостно отчеканил Ларс.
потом убежал. У ближайшего мужского дома выкрикнул на ходу чье-то имя…
Весело, коротко подумал Харальд.
Но больше ни о чем думать не рискнул. Да и к чему? Все равно багровая пустота все выжжет…
У ворот, видневшихся по правую руку от него, вдруг раздался шум – и Харальд повернулся туда, плечом отодвинув в сторону девку, стоявшую у него за спиной.
Ворота были распахнуты, в крепость входили какие-то люди. Харальд вгляделся, а когда узнал их лица, напрягся. Прежде он знал этих людей по именам. Харальд замер, пытаясь вспомнить…
Белокурая Труди вынырнула сбоку, звонко сказала:
– Хорошо, что ты позвал Свальда, мой конунг. Он разберется тут со всем. тебе пора в опочивальню. Твои раны ещё свежи, будет лучше, если ты ляжешь!
Харальд застыл, борясь с памятью, не отдававшей имена людeй у ворот – и с телом, слишком горячо отозвавшимся на прикосновение Труди к его локтю под засученным рукавом рубахи. Замер, все сильней и сильней оскаливаясь, глядя на ворота…
– Пошли, моя ящерка, – вдруг откровенно насмешливо уронила Труди.
И развернулась первая. Пошла к женскому дому.
А Харальд послушно зашагал следом. В уме у него метнулось – как на поводке иду. Но мысль тут же погасла. Пустота в голове заворочалась, наливаясь багрянцем и тугим звоном в ушах. В спину мeтнулся чей-то крик, но аральд его даже не расслышал.
Навстречу им попался Свальд. Труди, остановившись, бросила ему несколько слов. И брат, уе проходя мимо Харальда, заявил:
– Не беспокойся, родич. Сейчас посмотрю, кто там пришел!
Он утопал к воротам, а Харальд продолжил шагать вслед за Труди. Смотрел на её спину, укрытую дорогим плащом, на белокурые пряди, подрагивавшие на синем бархате…
Это синее напоминало ему о чем-то. Но о чем, Харальд вспомнить не мог.
Всю дорогу до Упсалы Неждана по ночам сидела в клетке – а с утра Кейлев отпирал перед ней дверцу. И она шла вслед за стариком по взгоркам, поросшим высокими соснами. За спиной шагали мужики,так что Неждана с двух сторон
была под присмотром.Первая обида на Кейлева у неё уже прошла. Теперь осталась толькo жгучая жалость к горемычной дротнинг – и стыд из-за того, что её упустила. Сама е напросилась её сопровoждать…
Да не досмотрела.
Знать бы, где теперь Забава Твердятишна, что с ней? Что будет, если её увидит в волчьей шкуре кто-то из местных – и решит поохотиться?
У Забавы, небось,и повадок-то волчьих нет, мелькало иногда у Нежданы. И людям она доверяла, беззлобной была, доброй. Какая из неё волчица?
Мысли о Забаве мешались в уме Нежданы с думками о Свальде. Обидных слов из-за случившегося она не боялась – лишь бы жив был. А все остальное…
Остальное я переживу, думала Неждана, споро шагая вcлед за Кейлевом.
До Упсалы они добрались на третий день. И с ходу, зайдя во двор крепости, Неждана вдруг заметила Харальда, стоявшего в полусотне шагов от ворот.
Конунг застыл перед каким-то пепелищем, из которого поднимались остатки обгоревшего сруба. Одет был в одну рубаху,темную, не больно нарядную. Над правым плечом нависала загогулина, блестевшая на солнце серебром – и походившая на изогнутую змею.
Рядом с Харальдом стояла девка в нарядном плаще. Белокурая, стройная, сразу видно, что из здешних,из северных.
Неждана ждала, что конунг сейчас заспешит к воротам. Если она его разглядела,то он и подавно должен был их увидеть. Но Харальд только посмотрел-посмотрел…
А потом развернулся и зашагал прочь – вслед за белокурой девкой.
Кейлев, стоявший рядом с Нежданой, опешил не меньше, чем она. Помедлил немного, затем крикнул в спину уходившим:
– Конунг! Конунг Харальд!
Но тот даже не обернулся. Тем временем кто-то из стражников, отвечая на вопрос Гейрульфа, громко объявил:
– Опоздали вы… у нас тут послезавтра будет свадьба. Конунг Харальд женится на Труди Гунирсдоттир! Да, на той самой девке, что с ним сейчас была…
И Неждана изумилась ещё больше.
Труди Гунирсдоттир, мелькнуло у неё. Это ведь сестра Асвейг и Брегги, одна из тех ведьм, которых разыскивал конунг Харальд? Выходит, он не только жену забыл, но и с врагами замирился? Даже собрался жениться на одной из вражин?
мужикам-то все побоку, им бабьи слезы что вода, умылся да забыл, с горечью подумала Неждана. Но следом разглядела человека, появившегося из просвета между пепелищем и мужским домом. И внутри плеснуло радостью – Свальд! Живой! Вроде не ранен! Толькo волосы почему-то коротко обрезаны…
Она, не удержавшись, пошла ему навстречу – медленно, без суеты. Но остановилась, пройдя шагов двадцать. Свальд был уже близко. Однако смотрел он как-то недобро, сузив глаза. И губы сжал так, что рот казался тонкой щелью, а на щеках проступили желваки.
Неждана замерла, тревожно вглядываясь в Свальда.
– Нида?
– спросил муж, подойдя к ней.
Спросил так,точно не признал её сразу. Оглядел всю, с ног до головы, остановившись в паре шагов. Бросил с насмешкой:
– Что, уже в мужском тряпье ходишь?