Дар памяти

Я впиваюсь глазами в ее лицо. В нем лишь интерес. Впрочем, я сейчас ее хозяин, она вряд ли будет демонстрировать недовольство.

Хорошенькая девчонка, только глупенькая, - продолжает Батильда, пока я пью зелья. – Не понимает, что нет плохих и хороших людей, своих и чужих. Все, все одинаковые. Нет темной магии или светлой.

Темная магия превращает человека в зверя, - замечаю я. Всегда относился с сомнением к ее учебникам, кое-что было откровенно неправдоподобным, но сейчас мне интересно.

Батильда хрипло смеется.

Желание власти превращает человека в зверя. Это свойство любой власти, любой вещи, которую можно использовать как оружие. Кое-кто, я уже забыла, говорил мне, что в прошлом году в Хогвартсе из Тайной комнаты выполз василиск. Совершенное оружие. Но яд василиска – единственное, что может уничтожить хоркрукс.

Уничтожить что?

Хоркрукс. Предмет, в который заключена частица души волшебника. В Средние века в Европе существовало Братство сохраняющих души. Они делали хоркруксы, а потом, после смерти члена братства, собирали осколки его души обратно и возрождали в новом теле. Ходили слухи, что они использовали для этого философский камень, и в этом был как-то замешан Николас Фламель. Правда, он в этом так и не признался. Что стало с членами Братства потом – неизвестно. Кое-кто считал, что их уничтожила тайно магическая инквизиция.

Здесь есть какой-то подвох… Облизываю внезапно пересохшие губы. Тело охватывает дрожь предвкушения – так бывало, когда я находил в чьей-нибудь библиотеке что-то совершенно особенное. Или когда понимал, что вот-вот расшифрую никому не поддающиеся руны.

Но зачем уничтожать хоркрукс? Ведь это всего лишь способ продления жизни, как я понимаю?

Ответ меня совершенно не радует.

Для того чтобы создать хоркрукс, нужно убить…

На этот раз я легко попадаю в начало воспоминания. Теперь дело происходит в доме, в комнате с узкой кроватью, комодом и окном, выходящим в цветущий сад. Кровать не застелена, белоснежные простыни смяты. Батильда высматривает на них засохшие желтоватые пятна, подносит к ним палочку и произносит определяющее заклинание. Оно предсказуемо не срабатывает – если дело давнее, помогут только зелья. Батильда еще какое-то время ходит по комнате, надеясь что-то отыскать, а затем взгляд ее падает на огромное зеркало в золоченой раме.

Батильда довольно смеется:

Вот ты-то мне все и расскажешь, дорогуша.

Она уже стара, но не так, как сейчас, и в ее движениях ощущается бодрость, особенно когда в глазах предвкушение – вот-вот раскроется важный секрет.

Батильда облизывает губы. Зеркало закрыто плотной белой тканью, но у левого края в тени гардероба она сбилась, и примерно квадратный дюйм поверхности остался незанавешенным. Батильда приподнимает ткань:

Ты ведь все видело, не так ли?

Она произносит длинное, витиеватое заклинание. Я впиваюсь глазами в ее руку, пытаясь запомнить движения, но отследить не получается. Видимо, этот участок памяти немного подпорчен, потому что переход к отражению в зеркале Альбуса и Геллерта на кровати оказывается слишком резким.

Похоже, это заклинание проявляет события, как если бы воспоминания были слиты в думоотвод.

Итак, Альбус под Геллертом, Геллерт в Альбусе, точнее, вынимает из него свой член и с развратной, собственнической ухмылкой обводит пальцем анус, из которого сочится сперма.

Я. Не могу. На это. Смотреть. И не могу не смотреть.

Ты ведь хочешь облизать его? – говорит Геллерт, поднося все еще твердый член к губам Альбуса.

Альбус с жадностью заглатывает головку. Посасывает ее и прерывается, чтобы глотнуть воздуха. Его глаза закатываются, когда Геллерт опускается на колени и берет в рот его член, истекающий смазкой.

Дааа, - захлебывается стоном Альбус. – О Геллерт, даааа!

Но тот резко отстраняется, и на члене Альбуса появляется светящееся кольцо.

Нет, еще рано, - говорит Геллерт. – Я не дам тебе кончить. Мы повторим.

Он забирается на кровать и, наклоняясь над Альбусом, целует его.

Тот извивается и тянется руками к кольцу:

Дай мне кончить, пожалуйста, Гел! Я больше не могу! Не могу!

Но его руки тут же оказываются привязанными к спинке кровати.

Ты слишком сладкий, Ал. Ты заставляешь меня сходить с ума, ты знаешь это, маленький паршивец? Я никогда не позволю тебе уйти от меня, слышишь?!

Геллерт затыкает рот Альбуса поцелуем и затем, резко дернув его на себя, кладет его ноги себе на плечи.

Пожалуйста, Гел, - вновь умоляет Альбус. Его тощее тело все в засосах и укусах. На ребрах – дорожки от ногтей. На фоне уверенного в себе и четко знающего о своем превосходстве, стройного и красивого Геллерта каждое движение Альбуса выглядит неуклюжим и жалким.

Геллерт вводит член в еще не успевшую закрыться задницу Альбуса.

Какой же ты сладкий, Ал, - шепчет он. – Какой сладкий.

Пожалуйста…

Ты же сам мечтал, чтобы мы кончили одновременно. Я хочу кончить вместе с тобой, Ал. Двигайся мне навстречу. Вот та-а-ак.

Геллерт выходит и снова входит, со всей силы подаваясь корпусом вперед, у Альбуса вырывается почти вопль. Геллерт отстраняется и гладит его по безволосому животу. Потом повторяет свое движение. Снова вопль.

Нежный, как девчонка. В следующий раз я стащу из комода Батильды кружевные чулки, Ал. Там есть черные и белые, какие ты хочешь? По-моему, так тебе больше пойдут белые, как невесте. Там должны быть и трусики, ты будешь отлично в них смотреться. И я оттрахаю тебя, не снимая их.

Альбус стонет в ответ на каждую фразу. Но уже не жалобно, с удовольствием. Похоже, он так или иначе не против. У меня самого тяжелеет в паху, когда я вдруг представляю Альбуса в чулках. Впрочем, кажется, это уже давно… Геллерт ускоряется, прекращает говорить, и некоторое время только слышно его хриплое дыхание, тоненькие, пронзительные стоны и шлепки о ягодицы. Наконец Геллерт машет рукой и светящееся кольцо исчезает. Последний бешеный толчок - и Геллерт с глухим вскриком обваливается на постель, погребая под собой тощее тело. Еще какое-то время оно продолжает сотрясаться под ним, а затем наступает тишина.

Слезь с меня, - сердито говорит вдруг Альбус. Его руки уже свободны, и он старается отпихнуть Геллерта. Тот отпускает его, по-видимому, несколько теряясь.

Ал?

Мне надо проверить Ариану, - шмыгает носом Альбус. Он бросает очищающее заклятье, и, отойдя к окну, начинает торопливо натягивать брюки.

Ал? Тебе же понравилось. Ты…

Альбус, не глядя на Геллерта, протискивается мимо него и скрывается в глубине дома. Дверь гулко ударяет по стене.

Мелкий засранец!

Геллерт стискивает в руке палочку так, как будто хочет ее сломать.

Кажется, это не все воспоминание. Зеркало опять становится просто зеркалом. Батильда, затаив дыхание, стоит около него, и вскоре ее терпение вознаграждается.

Теперь уже поздняя ночь. На комоде горит одинокая оплывшая свеча. Альбус, сидя на кровати, открывает заклинанием окно, и на подоконник взбирается Геллерт. Оба молчат.

Завтра возвращается Аб, - наконец выдавливает Альбус.

Хочешь сказать, это помешает нам видеться?