Дар полночного святого

– Возмужал. Качал фигуру, растягивался, работал. Многое повидал, понял.

– Здорово... А поешь теперь тоже по-эстонски?

– Вообще не пою. Видите ли, милая моя, я - танцор. Солист, генератор творческих идей. Хочу предложить этой фирме свои услуги.

– Господи... А ты меня не разыгрываешь?
– Подозрительно прищурилась Аня.

– Все сказанное от и до носит сугубо деловой характер. Я хочу с тобой работать, Венцова. Собственно, я ведь не "с улицы", а по протекции. Дело обстоит так: эту избу перестраивает один симпатичный мэн. Оплачивает все расходы, бабки вкладывает. Врубилась?

– Вроде. Некий человек спонсирует перерастание загнивающей государственной собственности в прибыльную частную.

– Верно. Здешний шеф - Пушкарев, в тесной компании попросту Пушкарь дружок спонсора. Я тоже.

– Понятно... То есть, ты хочешь стать руководителем этого ансамбля.

– Ни в коем разе!
– Он сделал непроницаемое лицо.
– Коза Ностра на такую мелочь не претендует... Ладно, давай серьезно. Меня интересуют творческие задачи. К деньгам я, на данный момент, отношусь философски-спокойно.. Но страшно тщеславен. Хочу видеть свое имя на афише вот такими буквами.
– Он поднял глаза к потолку.
– И на всех языках, особенно, на испанском. Может, это моя жизненная миссия. Может, вызов судьбе. Не исключен и вариант обострившегося идиотизма.

– Похоже. Ты уже не раз вступал с судьбой в решительную схватку и не раз путал следы, отступая: рок-группа, тусовки, игры с фарцой, юридическое образование...

– Был поиск, ошибки, потери. Теперь цель ясна. Мы с тобой грандиозную программу сбацаем! Я видел американское шоу - там такие спецэффекты с голографией и лазером - обалдеть! Представь - двое парят в воздухе в любовном экстазе. И никакой пошлятины - сплошной Роден... Да и вообще идей в этой башке полно. Ты увлечешься, я знаю.

Блестящие глаза окатили Аню ласковой волной.
– Нам пора стать компаньонами. Но, заметь, лишних бабок я у тебя не прошу. Пока сама не предложишь...

Через месяц Аня предложила Пушкарю оформить своего партнера соруководителем шоу. И сделала это от всей души - парень превзошел все ожидания. В тренировочном трико самоуверенный супермен становился похожим на гибкого подростка. В нем сочетались свойственна породистая изящная тонкокостность и крестьянская выносливость. А работоспособность и неутомимое стремление к совершенству он, вероятно, унаследовал от своего дальнего предка, которым являлся никто иной, как Михаил Ломоносов.

В первый же день, завершая официальную беседу в директорском кабинете, Карлос вплотную приблизился к Ане и прошептал:

– Поговорили, вспомнили прошлое, а теперь все забудь. Это мое главное условие. Запомни следующее: мы знакомы не были, виделись мельком в какой-то компании. Зовут меня Ларсик, полное имя Матвей Ларсен. Пра-правнук прибывшего в начале века из Швеции кондитера. В Филипповской булочной продавались знаменитые тянучки "Ларси". Но семейный бизнес захирел после революции.

– Ну, даешь...
– Опешила Аня.

– Не бойся, я не свихнулся и не подрабатываю в ЦРУ. Просто не могу подводить стариков. Наследник рода Гарсиа Ромейра не может танцевать в кабаке - позор на всю Испанию. Пришлось разработать "легенду", скрываться под псевдонимом. Вот когда прославлюсь - все и откроется. А Ларсик - это перевернутое Карлос.

– Почти...
– согласилась Аня.
– В общем, мне же лучше. Никто лишних вопросов задавать не станет. Да и что я о тебе знаю?

– Вот-вот!
– Обрадовался Ларсик.
– Начнем все заново. Дубль третий!...

11

Неутомимый "швед" умел увлекать своим трудовым энтузиазмом массы. Группа людей с несовпадающими представлениями об ответственности, собственном настоящем и будущем превратилась в коллектив единомышленников. Всем жутко захотелось подготовить к открытию "Вестерна" сногсшибательную программу, прогреметь на всю Москву, а может, даже и за её пределами. Почему-то стало казаться, что победа совсем близко, жар-птица распустила свой радужный хвост прямо под носом, и только ленивый не протянет к нему руку.

Репетировали чуть ли не круглосуточно. Солистки, перешедшие в ансамбль из клубной самодеятельности, горели неподдельным энтузиазмом. Выражение лица Гулии - бывшего инженера-проектировщика - стало похожим на памятник Зои Космодемьянской, Лида - передовица сборочного цеха, потеряла состоятельного поклонника Пашу, крошка-дюймовочка Надя окончательно перебросила рожденного в шестнадцать лет сынишку своей маме, а парни, ещё недавно мечтавшие о мелком бизнесе, увлеклись танцем.

– Нет, вы только представьте, леди и джентльмены... Монте-Карло... Начало мая. У нас подписан контракт на весь летний сезон с лучшим варьете.
– Закинув ногу на ногу, Ларсик небрежно покачивался на стуле. Вконец измочаленные участники шоу без сил распластались на клеенчатых матах. Взмокшая футболка идейного лидера чернела на спине и на груди, перехваченные жгутом волосы прилипли к влажному лбу, припорошенные трехдневной синеватой щетиной щеки ввалились, на изящных длинных кистях вздулись синие вены. Но всем почему-то казалось, что Ларсик расслабленно блаженствует на средиземноморском ветерке, преуспевающий, холеный, праздный. То ли из-за мечтательного вида, то ли от торжества особой породы, преодолевающей своим глубинным аристократизмом тяжкий дух трудового пота.

Номеров в программе было не много, но в каждом имелась своя изюминка, нечто легкомысленное, забористое, отрицающее хореографическую рутину и кабацкую пошлость.

– Похоже на капустник в театре МГУ. Но на новом эротическом уровне, прокомментировал просмотр генеральной репетицыы Пушкарь.
– Одобряю.

Аня благодарно кивнула Ларсику: он не переставал удивлять её. Свой номер с Ларсиком Аня репетировала либо рано утром, до того, как собирались остальные танцоры, либо уже совсем поздно, когда все разбредались по домам. И хотя она, как всякий человек, прошедший закалку комсомола, имела представление о героизме и трудовом подвиге по кинофильмам и литературным произведениям, в реальной жизни с такой осатанелостью ещё не сталкивалась. Ларсен ничего, кроме готовящейся программы, в упор не видел. Он оказался семижильным, зацикленным на поставленной задаче фанатом. Даже когда притаскивал Ане видеозапись интересных танцевальных номеров, то сидел молча, уставившись в экран и при этом весь напрягался внутри, мысленно следуя за изображением. На висках заметно бился пульс и ноздри крупного, с горбинкой, носа жадно трепетали. Не глядя на девушку, он поднимался, протягивая к ней руки, и они бросались в музыку, как водоворот, забывая обо всем на свете. Если говорили, то о технике поддержки, вывороте ноги, перебоях ритма.

– Как тебе этот фильмец?
– поинтересовался он после просмотра "Грязных танцев".

– Где здесь грязь? сплошная романтика.

– Может, именно это мне и нравится? Такая лирика и такая горячая, сумасшедшая мамба.

Поставив диск с мамбой, Ларсик поднял Аню с дивана.
– Попробуем?

У неё на языке крутился вопрос: чем кончится эта репетиция? Не разгорячатся ли, повторяя сюжет фильма страсти партнеров? Но она промолчала - ещё ни разу Ларсик не дал почувствовать Ане свою мужскую заинтересованность. Проработав с ним вместе три недели, она не могла понять, что представляет этот парень на самом деле.

А что могла бы сказать Аня о самой себе? Иногда ей думалось, что позади огромная, нелепая и вроде бы чужая жизнь, в чем-то её обманувшая и ничего больше не обещающая. А порой вдруг казалось, что прошлое - все лишь не очень удачная увертюра к ещё не прозвучавшей, феерически прекрасной симфонии. В последнее время безоглядная радость жизни и непонятный восторг предчувствий стали охватывать Аню в обществе Ларсика. Особенно, когда он закрывал глаза и, взметнув над головой руки, начинал притоптывать в такт все громче звучащего в его воображении фламенко.