Дар полночного святого

Аня пропустила комплимент, расставляя на подносе заварные чайники.

Михаил ловко подхватил тяжелый поднос.
– Позвольте.

– Спасибо. Тогда я прихвачу фрукты.

Появление на террасе Михаила с чайниками первой заметила Алина и захлопала в ладоши:

– Поздравляю! Вы ловко осваиваете новую специальность. У тебя отличный помощник, Нюта. Вы честно заслужили самую серединку вот этого суперторта, она поддела кусок лопаточкой.
– Похоже, у Михаила Сигизмундовича и третья специальность за пазухой. Он вполне может подрабатывать в ресторанном шоу. Нюта, вам стриптизеры не нужны?

– Хотелось бы посмотреть на Михаила в танце, - небрежно, совершенно не обратив внимания на издевку, сказала Аня. И насмешливо взглянула на бородача, чувствуя, что почему-то раздражает этим Алину.

– Отлично! Начинаем бал! Леди, тащите-ка сюда джентльменов. Им волю дай - всю ночь будут курить и спорить о налоговой политике в цивилизованных странах.
– Алина подошла к музыкальному центру и поставила диск.
– Начнем со старика Престли. От него в Европе все ещё тащатся. Способствует перевариванию пищи и поддержанию формы.

– Ну какие здесь танцы? Тесно.
– Инга недоуменно пожала плечами. Лужайка в саду - не хуже сцены Большого театра. И там луна, - так романтично!

– Маман права.
– Алина прибавила звук.
– Все в сад! Михаил, вас хотели проверить в танце.
– Она грациозно взяла его под руку.
– Не возражаете против такой партнерши?

– Линочка, детка!
– запротестовал Михаил.
– Я же старик, увалень. Ну, хорошо бы ещё вальс-бостон, фокстрот или там... Что-нибудь задумчивое, медленное. Ну, не обижайтесь, ненаглядная... Я для вас лучше спою. Честное слово, лично для вас.

– Петь вам все равно предстоит, - надула губы Алина.
– Я гитару у соседа взяла. Но это не в счет... Сейчас включу какой-нибудь гавот или полонез.

Между тем на лужайке в свете падающего с террасы света уже тряслись и дергались молоденькие "подруги", пытаясь раззадорить разомлевших от еды и выпивки "папиков". Но рок-н-рол получался далеко не у всех. Обладатели менее спортивных фигур старались скрыться в ночном сумраке, где топтались чисто формально, на радость девочкам.

– Надо срочно установить освещение в саду... А так черт-те что пещерная цивилизация.
– Неслышно подошел к Алине супруг.
– Впрочем, вечер получился. Мне удалось все обговорить с ребятами. Эй, киска, почему в миноре?
– Денис поцеловал Алину за ушком.
– Все-таки в этой тьму-таракани есть нечто ностальгическое. Может, позвать всех на пляж, а?
– Денис подмигнул.

– Холодно, - не поддержала игривый тон мужа Алина.
– Принеси-ка мою шаль. На кровати в спальне - пушистая, с кистями.
– Обняв руками плечи, она сдерживала озноб. Не сложился вечер. Суета и скука. Вот запел немеркнущий Хулио Иглезиас, и все стиснулись в обнимочку, на луну поглядывают. Девчушки совсем дурные, но свое дело знают - порастрясли "спонсоров". У кого квартирка появилась, а кому и обручальное колечко на пальчик удастся урвать. Пообвешались камушками, все воркуют - ах, Асти Лаудер, ах, Сен-Лоран... лимита подмосковная! Из пятиэтажки или деревянной хибары с сортиром во дворе - прямиком в джакузи. Отдых на Мальдивах, прическа от Зверева, радиотелефон под подушкой...

– Раньше все же такой "демократии" не было, - тихо сказала Инга, набросив на плечи дочери шаль.
– Денис велел тебя закутать. Заботливый. А я про джентльменов этих, как там, "новых русских", - такими деньгами ворочают, прежде и министру не снилось, а жен с панели берут... Что ж теперь порядочным девушкам делать?

– Где ты "порядочных" в последний раз видела? На комсомольском собрании или в балете "Спящая красавица"? Смотри-ка, кто там в темноте с Михаилом обнимается!

– С седым? Представительный мужчина, простоват, но деликатен. Такими в русской литературе сибирских купцов изображали - широта, размах, примитивные потребности, глубокие страсти.
– Инга вспомнила о своем давнем романе с актером, прославившемся исполнением роли горьковского Артамонова.

– Ах, это он из себя медведя изображает! Прекрасно образован и все светские тонкости в деталях освоил, - Алина кивнула на Михаила.
– Фактура яркая: львиная грива, бородка, ранняя седина. Плотненький такой, увалень...

– Не пойму, Лина, ты восхищаешься или иронизируешь? Денис-то о нем хорошо отзывался.

– А я - очень хорошо! Какая-то ты негибкая, мамочка: "наши - не наши, друзья - враги, коммунисты - капиталисты"! Почему не может быть нужный, но очень противный человек? Или плотный красавец с коротковатыми ногами? Вот наша скромница Анюта, кажется, правильно сориентировалась. На полголовы выше его. Взирает сверху так, снисходительно. А он ей прямо в бюст дышит.

– Да нет, неплохая пара, - присмотрелась Инга.
– А он женат?

– Свободен. Формально, конечно. Только на господина Лешковского спрос большой, Нюшке нашей конкуренции не выдержать.
– Алина показательно зевнула.
– Ну и тоска с этими делягами. Честное слово, колумбийские дикари куда веселее.

...Под ногами мягко пружинила трава, за плечи цеплялись темные, глянцево поблескивающие листвой ветки сирени. Они танцевали на самом краю лужайки, в синем полумраке, особенно густом от соседства с освещенными окнами.

– Вот видите, Анечка, я - натуральное бревно. Ни твисты, ни шейки, ни рок-н-роллы не поправили ситуацию. Топчусь кое-как.

– Главное, вы чувствуете ритм. И держите руки в специально отведенных для таких танцев местах.

– Не использую ситуации? Есть за мной такой грех.
– Михаил добродушно улыбнулся. Он не попытался изменить дистанцию, ведя партнершу на старомодно-почтительном расстоянии.

– Действуете правильно - в стилистике песни, - одобрила Аня. Добрынин поет "Колдовское озеро у тебя в глазах..." Следовательно, надо соблюдать технику безопасности.

– Чтобы не утонуть... А вы сами любите рискованные игры. Ваш приятель так и не прибыл. Ведь вы ждали, - неожиданно серьезно заметил Михаил. Его странный голос окрасился интимной хрипотцой.

– Ждала. И, кажется, ещё долго буду ждать. Спасибо. Танец кончился. Аня изобразила реверанс.
– Пойду помогу маме.

– Хорошая идея.
– Из темноты вышла Алина, придерживая на груди кружевную шаль.
– Вижу тебе, бедняжке, до чертиков надоели танцы... Мишель, дайте же девочке отдохнуть от работы! Это нам кайф, а для Нюты - профессия, каждодневный нелегкий труд.

– Да, мне пора расслабиться у раковины с посудой.
– Резко отвернувшись, Аня рванулась к дому, но Михаил слегка придержал её за локоть: