Дар полночного святого

Аня прислушалась - у него был странный голос и какая-то особенность дикции, - хрипотца, как у Высоцкого, при этом неровный ритм речи, то нарочито замедленный, то преходящий в скороговорку. Специфический голос, такой перепутать трудно. И выглядел Михаил живописно: густая шапка жестких с сильной проседью волос, привлекающее мужественной грубостью черт лицо, короткая жесткая борода. Арктический летчик, геолог, укротитель, охотник. Русский Хемингуэй. Покоритель женских сердец, удачно сочетающий своеобразный романтизм и хорошую боевую хватку.

– Ты на Михаила, Анна, не заглядывайся. Он с женщинами крут. Роковой мужчина, цыган. При этом однолюб, игриво предупредила Алина.

– Мужчины - вообще однолюбы. Особенно ловеласы. Во всех женщинах они видят свой единственный идеал, - нарочито вздохнув, Денис повернулся к Ане.
– Ты ни капельки не изменилась. Все такая же бука и, как всегда, влюблена. Это заметно.

– Но в отличие от вас, однолюбов, я меняю привязанности.
– Она дерзко взглянула в пьяненькие светлые глаза, которые когда-то заставляли её столбенеть.

– Оставь приколы, Ден, мы здесь объедались, а девочка работала. Поваляем дурака в следующий раз. Ведь мы теперь будем жить в Москве. Объяснила Лина и взглянула на бородача.
– Михаил Сигизмундович - коллега господина Южного по бизнесу. Сегодня отмечали начало крупного финансового проекта.

– Прошу прощения, рад был встретиться.
– Карлос поднялся.
– Надеюсь, мы ещё увидимся. У меня есть кое-какие дела. Тебя подвезти?
– Он вопросительно посмотрел на Аню.

Алина удержала Аню за руку:

– Посиди еще, умоляю! Пять лет не виделись. Мы тебя прямо к дому подбросим - ведь почти соседи...
– А когда Карлос ушел, доверительно шепнула ей.
– На кой он тебе сдался? Только время теряешь. Такие возможности у парня были, а он ухитрился... Фу! Ну и занятие для мужика... Да они, балетные, все подонки...

Аню охватил гнев и непонятное волнение - Алина вновь перехватывала инициативу. Едва появившись, она уже манипулировала ею. И "оружие" все тоже - расчетливость, решительность, цинизм! Все, что так не хватало Ане, ненавидевшей в себе Верочкину мягкотелость, покладистость. Но у матери врожденное смирение, отсутствие личных амбиций, зависти, умение довольствоваться малым. У Ани же - клубок сплошных противоречий, смирение борется с тщеславием, а самолюбие - с гордыней.

...Дружба "сестричек" восстановилась на прежних основаниях: Алина лидер, Аня - послушный исполнитель. При этом Аня внушала себе, что она честнее, добрей, мягче, и уступает лишь из деликатности, пока дело не коснулось серьезных вопросов. Вот только как разобраться, где проявляешь великодушную терпимость, а где идешь на унизительные уступки? Вопрос не из легких и ответы на него получались все время разные.

18

В конце мая за городом воцарилось настоящее лето - все улыбалось, радовалось, расцветало. Трезвоня и галдя, носился на велосипедах по свежезасыпанным гравием дорожкам поселка Ильинское подрастающий молодняк. Среди яркой бархатистой зелени смородинных кустов и хвойной щетины темных елок трудились взрослые, спеша превратить огородно-клубничные угодья в сибаритские газоны.

На нижней застекленной веранде дома Лаури за большим, покрытым клетчатой клеенкой столом сидели Инга и Верочка, обе в фартуках, с засученными рукавами и ножами в руках. В распахнутых, только что вымытых окнах порхали красно-белые веселые шторки. На газовой плите что-то кипело и булькало, распространяя аромат баранины и восточных пряных приправ, в салатницах и кастрюльках пестрели овощи и зелень - отборные, разнообразные, - с рынка.

– Перец такой красавец, жалко резать.
– Верочка выложила перед собой три сладких перца - желтый, зеленый и красный - крупные, глянцевые, без единой помарочки.

– Португальские. Помидоры голландские, баклажаны... А, черт знает, откуда. Главное, все доступно и без всяких проблем. Как ты думаешь, тесто не перестоит?

– Сейчас начну разделывать.
– Подойдя к плите, Верочка попробовала соус.
– Может, лимона добавить, как Алина просила по-колумбийски приготовить, чтоб на наш плов похоже не было?.. Не пойму, - засомневалась она после дегустации, - отнесу ей на пробу.

– Потом. Кажется, она задремала. Пусть отдохнет - воздух в Москве сплошной канцероген. После Женевы девочка захирела. Ведь жили же на самом берегу озера - там только миллионеры дома имеют, - вздохнула Инга, не одобрявшая возвращение дочери.

Прослужив в Богате почти год, Южный попал в жернова перестройки, но не растерялся - перешел в коммерческую структуру некой российско-швейцарской фирмы с центром в самой Женеве. И вот оттуда нагрянул в Москву - бизнес разворачивать.

– Ну что поделать-то? Денис на службе. Получил назначение, - выполняй. Слава Богу, не в Китай и не на Дальний Восток услали, - успокоила Ингу Верочка, посмотрев на лежащую в прозрачной тени Алину. Такие штучки только в иностранных фильмах, да в Ильинском имеются - под полосатым тентом с фестонами по краю целый диван наподобие качелей. Лежи, раскачивайся, словно в лодке. Красота!

– Был бы поактивней, мог и там остаться. Сейчас все как-то ухитряются. Контракты, договора, ну, я не знаю... Нужно же не только о себе думать. У Линочки будут дети. И мы с Альбертом, в конце концов, достойны лучшей участи. Кудяков сегодня - никому не нужный пенсионер. Да и я за бортом. Какая теперь общественная работа?

– Вот и отдохните. Квартира у вас огромная, если что, можно на две отдельные разменять. Этот дом - настоящий дворец. Здесь и зимой жить можно, вот только печки починить... А там у них хоть и на озере, а чужое, арендованное жилье.

– Что ещё за печки?
– Донесся голос Алины.
– Газовое отопление будем ставить. Сортир, ванную реконструировать. Тысяч двадцать баксов... Это жилье представляет лишь историческую ценность: памятник эпохи сталинизма... Одна морока.

Налив в тарелку соус, Инга вышла к дочери:

– Не думай ты об этом. Сегодня двадцать человек принять надо. И по высшему разряду. Попробуй. Кажется, мало помидор.

– Неплохо... Побольше киндзы и перца. Горького, конечно.
– Алина потянулась.
– Вроде, с головой полегче стало. Спазм сосудов.

– Очень уж активный темп взяли - каждый вечер в ресторанах. Смотри, Денис пить начнет.

– Ах, мама! Денис - пьяница. Я - алкоголичка! Что за бред. Сейчас время такое. Мы вернулись - надо о себе заявить, нужным людям представиться. Нас приглашают, хотят присмотреться в непринужденной обстановке. У Дениса серьезный бизнес - крупная строительная фирма совместно с европейцами. Кто ж будет денежки просто так вкладывать? Теперь все основывается на личных контактах. Я и так крутилась, сокращая списки приглашенных.
– Встав, Алина качнула диванчик с осторожно присевшей на краешек матерью.
– Выглядишь, как домработница. Хватит тебе на кухне возиться. Где Анька? Она же видит, в каком я состоянии.