Дар полночного святого

– Они с Денисом на станцию поехали кое-что докупить: масло, яички для салата.

– Уже часа два катаются.
– Накинув вязаный жакет, Алина ушла в дом.

Ее почему-то все сегодня раздражало. Голова тяжелая, на губе лихорадка, под глазами набухли какие-то мешки, волосы пора стричь.
– Она отбросила щетку и бухнулась поперек кровати. Он, возможно, не придет. В сущности, и прием-то затеяла ради него, соскучилась, хотела блеснуть, пофлиртовать в ночном саду, услышать горячий шепот, просьбу о свидании... А он заявил: "К сожалению, не получится. Деловой визит". И, наконец, уступая просьбам Алины, пообещал: "Постараюсь не надолго вырваться".

Выбросив из шифоньера на кровать платья, Алина сосредоточилась: так или иначе, а блеснуть просто необходимо.

Она услышала, как подъехала машина Дениса и звонкий, чересчур бодрый голос Ани доложил: "Все купили, окромя ванили. Стихи".

– Анют, поднимись ко мне, нужна консультация, - высунулась из окна полуобнаженная Алина.

– А потом живо столы накрывать. У нас все готово, - только резать и ставить.
– Верочка залюбовалась дочкой, - активная, покладистая, в хорошем настроении. Может, и вправду лучше, что Алина вернулась?

Инга вздохнула:

– Правильно твоя Анна делает, что с замужеством не торопится. Рановато на Алиночку все свалилось - жизнь за границей в роли жены ответственного работника. Все время на виду. Не оступись, не промахнись, слова лишнего не скажи. Завистников полно, и языки-то у всех длинные.

– Зато муж хороший, - как за каменной стеной, такого ещё поискать надо.
– Верочка старательно перемешивала длинной деревянной ложкой салат в большой кастрюле. Среди майонезной белизны мелькали розовые креветки.

– Ну, у твоей тоже, вроде, неплохо складывается. Карлос этот, парень, конечно, со странностями, но из хорошей семьи. Придет время - образумится. Укатите вы все в Испанию - прямиком в фамильный трехэтажный особняк. Выложив торт на серебряное блюдо, устланное кружевной салфеткой, Инга облизала палец.
– Крем настоящий, со взбитыми сливками. Научились печь, не то, что раньше - песок с цементом и джемом из гнилых фруктов - "Сказка"!

– До Испании далеко. Не клеится у них как-то. То один дуется, то другой. А парень мне нравится, хоть и артист.

– Тебе же, вроде, артисты по душе были?
– мимоходом заметила Инга и подумала: "Неужели никто так и не узнает, что Лаури с Венцовой родня? А кому проговориться? Кроме самой Инги посвященных в тайну нет...

С возвращением дочери жизнь приунывшей пенсионерки забила ключом. Денис оказался не как-нибудь, а в самом передовом отряде "новых русских" с такими запросами и размахом, что аж голова кружится. Его новые друзья ездили на мерседесах, BMW, джипах, говорили о покупке земли, строительстве особняков, обсуждали за водкой конструкции домашних бассейнов, преимуществах французской Ривьеры, Гавайских островов, испанского побережья в приобретении недвижимости. Запросто мелькали имена тех, кого только по телевизору в "Новостях" и увидишь.

Инга вновь почувствовала себя на коне. В кругу дочери она представляла собой нечто вроде антиквариата - ценный предмет, свидетельствующий о настоящих аристократических корнях семейства Лаури. У заслуженной балерины целовали ручку, преподносили цветы, просили рассказывать о былых театральных достижениях и скандалах недалекого прошлого. В таком расположении духа Инга всем сердцем стремилась к благодеяниям и покровительству. Узнав от Алины о встрече с Аней, ставшей обычной кордебалетной девчонкой, сказала: "Ты бы её хоть как-то пристроила. Может, найдется приличный человек из вашего круга. Девочка хорошенькая, неглупая, и характер от благополучной жизни, глядишь, исправится".

Алина снисходительно хмыкнула: "Приличные люди", мамочка, - понятие загнившего прошлого. Если ты имеешь в виду делового мужика, то такие на дороге не валяются. На них охота идет, как на ценную пушнину. Но я Аньку и сама приблизить хочу, - вдруг что-то бедолаге обломится".

Инга позвонила Верочке первая и ловко, как она всегда умела, загладила все прошлые шероховатости, приласкалась, посмеялась, пообещала поддержку и дружбу, пригласила к себе. Потом само собой вышло, что Верочка стала немного помогать по хозяйству: то окна вымыть пришла, то безделушки перетереть. А в Ильинское в мае поехала с охотой - и дачу она любила, и для гостей стол готовила с удовольствием.

19

...
– Ань, посмотри, не слишком нарядно, - все-таки прием в саду? Не пойму...
– Алина с деланным отвращением осматривала себя, обтянутую длинным, усеянным блестками, черным платьем. Рукава узкие, до самых пальцев, а на спине разрез - чуть кружевные трусики мелькают.

– Здорово. Ну и что же, что в саду? Считай, в загородной резиденции. Тебе ж подавать и убирать не надо. Сиди - возглавляй стол, украшай собрание, - одобрила Аня.

– Значит, оставить так? А если прохладно будет, я шаль накину. Не кутаться же в меха... Да и перед кем выпендриваться... Устала я.
– Она опустилась на пуфик перед трюмо и трагически нахмурила брови.
– Бесконечная кутерьма. Целых пять лет, как заводная! А здесь опять!

– Лин, побойся Бога... Ты кому жалуешься? Это я недавно зарабатывать стала, а то и с едой кое-как перебивались. Платьишка мать из старья перешивала. Грязный двор, подольский клуб и швейная машинка. А ещё электрички заплеванные. И, ничего, - весело.

– Да у тебя хоть личная жизнь на высоте. Карлос, я сама видела, бесится. На меня зверем смотрит. Только не пойму, что его так заело. Алина сосредоточенно зачесывала волосы в разные стороны.
– Или что я ему тогда, ну, ещё до отъезда, отставку дала. Или не может простить, что я тебя от него отвлекаю.

– Не в тебе дело. У нас отношения сложные. Неприкаянный он какой-то. Слишком много перепало от рождения, легко дается то, над чем другие годами надрываются. Отсюда - амбиции громадные, мыслит себя не иначе как звездой, героем, кумиром толпы. Хватается сразу за все. То поет, то рисует, то танцует. Сейчас, вроде, опять жалеет, что юристом не стал.

– Да? Значит, наконец, образумился?
– Заинтересовалась Алина, смочив гелем короткие вихры.
– А если я его у тебя отобью?

– Попытайся. Может, получится.
– Шутка Ане не понравилась, - не из-за себя - из-за Дениса.
– А мужа-то куда?

– О нем волноваться нечего. Сам позаботится. Такой кобелина прыткий только за хвост и держи.

– Не поняла...
– Присев на кровать, Аня начала развешивать на плечики разбросанные платья.
– Хочешь сказать, что он на кого-то заглядывается?

– Заглядывается?!
– Алина расхохоталась.
– С троими я его попросту на месте преступления застукала.

– С троими?

– Не одновременно, конечно. Сначала с секретаршей. Устроила разгон на полную катушку. Это ещё в Колумбии было. А потом в Женеве. Возвращаюсь однажды из поездки под теплый мужнин бочек, - а он не один! В супружеской спальне, на полу! Представляешь, из клуба мулаточку привел, лет пятнадцати... Козел!