Дар выживания

– Других предчувствий сейчас не будет,- я отстраненно вдыхал табачный дым, выпуская сизые клубы, и осматривал то наш импровизированный КПП, то следы бойни перед ним на небольшом участке федеральной трассы. Остатки гражданских, бежавших из Красноярска, мы спасли. Всем, получившим телесные повреждения, оказывалась немедленная медицинская помощь. А ударный отряд боевиков, преследовавший беглецов на протяжении четырёх сотен километров, прел под теплым августовским солнцем. Они заметили странное скопление автомобилей на перекрестке двух дорог, но кураж погони оказался сильнее, и твари сами пришли в ловушку, в надежде на скорую расправу над беззащитными людьми. Кураж, скорее всего, подпитывался наркотиками, ибо, перебив по дороге почти всех гражданских и истратив множество ресурсов, боевики так и не смогли бросить погоню. Что ж, за то и поплатились. Гражданские не могли оказать достойного сопротивления из имевшегося у них гладкоствольного оружия. Дистанция не позволяла вести эффективный огонь. Потому почти все автомобили беглецов оказались сожжены. А те, кто сейчас за надежным кордоном из автомобильных баррикад, счастливчики. Среди них и Саша, подруга Надежды, которая и догадалась, кому позвонить. Её жених, тот, с кем я разговаривал, оказался ранен. Его сейчас активно зашивали уже прибывшие из райбольницы медики. Надя тоже приехала, узнав, что судьба закинула в наши края её подругу детства.

Доблестные воины чуждой нам религии погибли все до единого. Мы заперли их по классике, уничтожив головные и тыловые машины одновременно. Остальное оказалось делом техники. Все мои бойцы остались недосягаемыми для пуль врага, а враг, напротив, не ожидал такой засады. С моей позиции в прицепе фуры хорошо просматривались останки врагов, их дымящиеся головёшки, непонятные фрагменты и просто куски мяса, изрешеченные пулями. Там сейчас работают орлы Андрюхи, собирают трофеи.

Глава 3. Военные.

Из города возобновилось движение транспорта эвакуации – автобусы с людьми, грузовики с провизией, горючкой, вещами, медикаментами. Около двадцати тысяч жителей уже покинули город. Они покидали Тайшет с грустными лицами. Но в глазах горела надежда на возвращение. Правда, повторюсь, немало было и тех, кто отказался уезжать. В основном, старики, которым такие путешествия в тягость. Но и молодняк оставался – из тех, кто стоял с нами в боях плечом к плечу. Я никого неволить не стал, объяснив свою доктрину просто – военные, которые скоро прибудут, не потерпят самоуправства, а это значит, что ополчение, скорее всего, будет разоружено. Но если чернь и впредь будет появляться, то из тех же деревень намного проще наносить точечные удары или производить партизанские вылазки. При этом у нас имеется хороший запас вооружения, как на южном направлении, так и на северном. Но все же некоторые отказались уйти. Что ж, это их право.

Мы же продолжаем придерживаться ранее проработанного плана. Заканчиваем эвакуацию и ждём федералов. Далее – сдаём оружие и уезжаем на юг. Памятуя о крутом нраве наших вояк, я приказал сделать закладки оружия в каждую машину. Сам лично заныкал свой «Винторез» так, что не каждому опытному оперативнику под силу отыскать закладку. На руках у бойцов оставались лишь автоматы да пулемёты, в количестве одной штуки на рыло. Всё это добро перечислено отдельным списком и будет сдано прибывшим войскам при первом требовании. Кроме перечня трофейного вооружения, я накидал на десяти страницах формата А4 подробный рапорт обо всём произошедшем в городе, начиная с той самой ночи и заканчивая последней бойней на южном КПП. Это всё для того, чтобы потратить как можно меньше времени на встречу с федералами.

Я и мои воины, верные сыны Отчизны. Продолжаем стоять здесь, на единственном хорошо сохранившемся выезде из города. За три дня и четыре ночи многих из людей я узнал совершенно с другой стороны. Впрочем, как и себя. Парни, бесспорно, молодцы, и если с Хромом, например, всё ясно, ведь он не так давно с контракта, он элитный боец российской армии, прошедший две командировки в Сирию и не понаслышке знакомый со словом «война», то остальные приятно удивили. Брат – бывший слесарь подвижного состава в вагоноремонтном депо. Андрей – специалист по ремонтным работам. Артём – простой грузчик. Ваня – машинист локомотива. Остальные – заправщики АЗС, охранники, водители и даже работники офисов. Каждый смог взять себя в руки, а в эти руки взять оружие и достойно защищать свою землю от врага. Нам всем было очень тяжело и у нас, конечно, есть невосполнимые потери, но это война, а на войне по-другому не бывает. Это не американский боевик, где лихой герой-мачо, улыбаясь ровным рядом белоснежных зубов, поигрывая мышцами и укладывая попутно сногсшибательных блондинок в койку, в одиночку уничтожает военные базы противника, аккуратно складируя убитых в штабеля. При этом он почти не получает травм, умеет пользоваться любым вооружением, будь то «калаш» или бластер пупизоидов с планеты Жопа. Он умён, красив, ловок и силен. Но это лишь сказки, потому что реальная война страшна. Здесь кровь, смерть, ужас, грязь. Да и мы не герои, а всего лишь простые смертные, которые вынуждены взять оружие в руки и которым чуждо насилие в своей высшей ипостаси. Даже мне – человеку, до мозга костей пропахшему порохом и военщиной, не снилось, что придётся убивать, пусть и врага. Хотя нет, снилось, но ведь речь не об этом, а о русском характере. О людях, которые в миг общей беды забывают о своих пьянках и огородах, берут в руки автоматы и становятся бойцами, на пути которых лучше не стоять.

Большоеспасибо и девчатам. За то, что не сдались в трудную минуту и не отвлекали бесконечными соплями. Особенно, Лизе. Она так ловко увлекла угнетённую Надюху в медицину после освобождения больницы, что я и не заметил. На многое им пришлось насмотреться, каждая испытала сильнейший стресс, но они держались и помогали, как могли. Русский человек в очередной раз доказал, что силу его духа не сломить.

– Нет, отправляем всех и ждём войска, - добавил я в сторону брата, заждавшегося ответа.

Всего полчаса прошло с момента теплой встречи гостей из Красноярского края. Сашка ещё не успела излить все слезы в плечо подруги, а асфальт передо мной уже усыпан окурками. За эти дни выкурено много сигарет, даже тяжело представить общее число.

– Ладно, - Дима как всегда немногословен, но чувствуется, что нервничает, теребит в руках ремень автомата, переминаясь с ноги на ногу.

– Что, братан? – я не мог оставить без внимания его переживания. Слова при этом излишни. Всё и так понятно. Он посмотрел вдаль, на юго-восток, куда убегала широкая лента асфальта, и вздохнул.

– Не знаю, Лёх. Не хочу с военными встречаться. Не знаю, почему.

– Думаешь, будут мозги колупать?

– Думаешь, не будут? – с кривой ухмылкой ответил Диман вопросом на вопрос.

– Я вообще уже думать не хочу, - тоже смотрел на шоссе, в сторону Иркутска. – Быстрей бы с докладом раскидаться и свалить на юг.

– Так, может, рванём уже? – заискивающе предложил рыжий здоровяк. – Вон и автобус едет, и наши тачки на месте.

Со стороны Тайшета действительно неспешно катился видавший виды ЛиАЗ, с каждой секундой приближаясь к аванпосту. А за ним, за небольшой горкой, оставался наш город, над которым местами клубился чёрный дым. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что согласен с братом, и валить нужно прямо сейчас, не медля ни секунды. Но в следующее мгновение грубым мужским голосом заговорил динамик радиостанции, ютившейся в нагрудном подсумке трофейного разгрузочного жилета.

– «Ополчение! Говорит командир сводного оперативного батальона Внутренних войск майор Стеблов! Приём! »

Я среагировал мгновенно, глазами показывая Диме, что поздно метаться, вояки уже рядом:

– На связи командир ополчения Волков!

– « Мы проехали Байроновку! Встречайте головной отряд»!

– Вас понял! У нас аванпост на развязке! – коротко сообщил я майору.

– «Как обстановочка, Волков?! Как обстановка? Приём!» - рычал майор знатно. Человек с таким голосом рождён командовать на поле боя.

– Тишина на всех фронтах, - вновь вступил в диалог я. – Противник подавлен и уничтожен. Все важные объекты инфраструктуры под нашим контролем. Отдельные мелкие группы боевиков ушли в «зелёнку». Полчаса назад приняли бой на аванпосте, уничтожили рейдовый отряд противника, порядка тридцати рыл. Как понял меня?

– «Внятно! До встречи! Отбой! » - собеседник покинул эфир, а мне ничего не оставалось, как развести руками. Мол, вот и всё. Наша миссия выполнена. Брат коротко кивнул и громко объявил, поворачиваясь к нашим бойцам:

– Внимание! Скоро подъедут федералы! Не пальните случайно!

Мы с Димой собрали всех вместе. Около пятнадцати бойцов, может, чуть больше. Кучка гражданских, включая родню и медиков. Раненые – трое лежачих, двое из Красноярска и один наш.

– Итак, - начал я, прохаживаясь медленно между остатков ополчения, - поздравляю всех с окончанием этой короткой и нелегкой войны. Все мы молодцы. – Я гордо оглядывал каждого и замечал, как распрямляются усталые плечи и проясняются взоры, удручённые тяжестью последних дней. – Но наша работа здесь не закончена! С минуты на минуту прибудут войска. Они возьмут город под свой контроль и дочистят ту мразь, до которой не добрались мы. А мы с вами, как и уговорились, едем на юг. Вернёмся, когда скажут. И тогда продолжим своё дело по восстановлению разрушенного. Спасибо вам всем. Каждый, кто встал на защиту города – лучший из людей, с кем мне доводилось встречаться, – народ одобрительно загудел, а я приступил к завершению своей короткой речи. – Сейчас, Семён, - я кивнул уже бывшему полицейскому, - бери своих людей, всех раненых и гостей из Красноярска. Дуйте в Шелехово, как и договаривались. Остальные, то есть мои, - в ответ мне закивали все те же лица – Дима, Андрей, Ваня, Хром, Малой, родители, Надя, Лиза и Катя, - ждём военных и уезжаем на своём транспорте. Обращаю внимание, Семён! – я вновь привлёк бойца, сделавшего для сохранения больницы чуть ли не больше других. – В Шелехово примешь командование местным ополчением. Из Рождественки тебя, если что, поддержит Казак. Там всё есть. Думаю, всё пойдет по плану. Мы поедем дальше, наша база в Соляной и Сереброво.