Дар выживания

– Да, ладно, Бешеный, справимся, - пытался успокоить меня Сергей. – Вас там сколько боевых? Пять харь? Если всё будет плохо, то вы не сможете помочь, при всём уважении к твоим способностям. Мы в Шелехово отзвонимся. Ребята помогут.

– Лады, - согласился нехотя я, чувствуя, как щемит сердце от несправедливости. Ведь мы должны не ехать в чертов Иркутск, а быть там, ближе к своим. – Всё, нам машут на отъезд. Удачи! – я увидел, как пулемётчик на БМП жестикулирует нам, чтобы заняли места в транспорте.

Неспешно тронулись в путь. Хром попытался было увлечь меня разговором, но у меня имелась необходимость сделать важный звонок, который может прояснить ситуацию. Брусникина взяла трубку не сразу, сонный голос её намекал, что не вовремя, но отступать уже поздно.

– Проснись и пой, Мария! За окном война, а ты дрыхнешь! – бесцеремонно ворвался я в её мир без всяких дифирамбов.

– Сплю я, после суток, - Брусникина смачно зевнула в трубку. – Дали на отдых пару часов. Войска до вас дошли?

– Лучше б не доходили, - я раздосадовано посмотрел на проплывающую мимо сожженную деревеньку.

– А что случилось? – капитан то ли спросонья не могла ничего понять, то ли и правда не в курсе ситуации.

– Думал, ты мне расскажешь, Маш, - с нажимом произнёс я.- Вояки по приказу ОШ отправили нас под конвоем в Иркутск. Короче, ничего не понимая, едем к вам в гости. Можешь узнать, что почём?

– Стой-стой, Лёш, - по фоновым звукам я понял, что Мария приняла сидячее положение. – Я ничего не поняла. Какой Иркутск? Давай я всё узнаю и перезвоню.

– Давай, - я отключился и отстранённо посмотрел на ставший пока бесполезным кусок пластмассы с микросхемами и дисплеем.

– Что там? – не отвлекаясь от дороги, спросил Диман.

– А ничего, - нехотя ответил я. – По ходу, даже в оперативном штабе не все в курсе происходящего.

Брат коротко сматерился, выражая в том числе и моё отношение к ситуации. Ехали молча. Не возникало желания даже включить музыку, чтобы развеять тягостные думы. Просто ничего не хотелось. А когда осточертела тишина, то вместо музыки пытались поймать хоть одну радиоволну, новости послушать, но тщетно. Эфир трещал помехами. Казалось, всё будто вымерло. Дорога вилась чёрно-серой лентой, мимо проносились поля и леса, иногда попадались селения, многие сожжены дотла. Чуть чаще встречались брошенные, развороченные и сгоревшие автомобили. Не один раз я замечал недалеко от техники изувеченные бездыханные тела. Этих людей больше не тревожила война. Незадолго до следующего крупного города Нижнеудинск, что в ста пятидесяти километрах к юго-востоку от Тайшета, позвонила, наконец, Брусникина и, не давая вымолвить ни слова, затараторила:

– Меня вздрючат, если узнают, что я кому-то сообщила, поэтому молчи и слушай, - голос девушки трепетал от волнения и сопровождался небольшим эхо. В туалете она укрылась что ли? – Дело тёмное, не до всех доводят обстановку, действует режим секретности, но кое-что удалось узнать. Командованием решено собрать гражданское ополчение, поставить под ружьё несколько тысяч боеспособных граждан. Не знаю причину, но одновременно на базах хранения начали расконсервировать технику. Усилили охрану «Воронежа».

– Чего? – не понял я, требуя пояснения.

– Крупнейшая радиолокационная станция от Урала до Дальнего Востока. Она находится недалеко от Иркутска, – быстро объяснила девушка и продолжила. – Там же развернули дополнительные дивизионы ПВО и артиллерии. Разведчики протрепались, что за бугром активизировалась авиация США и союзников из НАТО в Афганистане и Японии. Будто провокацию готовят. Может, мобилизация связана как раз с тем, чтобы разгрузить армию.

– Логично, - не мог я не согласиться с рассуждениями знакомой. – К войне с Америкой значит готовимся? – волосы на моей голове зашевелились. Любой дурак понимал, чем это грозит не только нам, но и всему миру.

– Просто учитывают все возможные варианты развития событий, - парировала Маша. – В любом случае, больше я не знаю. Не пытай. И так протрепалась. Вот и думай, что вам делать дальше.

– Что тут думать? – я дёрнул плечами, будто собеседница могла видеть мой жест. – Когда ты под прицелом ПКТ, особо не поимпровизируешь. Проблема в том, что со мной не только ополченцы, а ещё и гражданские, с которых в боевых действиях, сама понимаешь, толку не будет.

– А их-то зачем за собой попёр? – удивленно воскликнула офицер.

– Ты так говоришь, будто это моё решение! – наехал я в ответ. – А давайте-ка махнем в Иркутск! Курорт, блин! Конечно, почему нет?! Родителей с собой прихватил и четырёх девчат!

– Ладно, воин, не кипятись так, - примирительно произнесла Мария, а потом всё-таки подколола. – Весь свой гарем взял?

– Ревнуешь? – с тенью сарказма парировал я.

– Почему бы и нет? – буднично ответила девушка. – Может, даже и влюбилась.

– Брусникина, вас хрен поймешь, женское племя, - хохотнул я нервно. – На дворе война, а они влюбляются.

– Шучу я, не бойся, - как-то ловко съехала с темы капитан. – Вам сюда ехать не стоит.

– Кто ж знал, - свободной рукой я почесал лоб, взмокший от разговора. – Бежать поздно. Там ещё надо было, на развилке…

– Постараюсь узнать что-нибудь про ваше распределение, - заявила Брусникина, хотя из её уст это звучало, как обещание.

– Уж постарайся, Машунь, - сказал я очень тепло. Не сомневался почему-то в ней. – Спасай любимого.

– Береги себя, Лёш, - сочувствующим голосом ответила Мария. – Всё, мне пора.

– До связи, - я уже собирался отключиться, как девушка второпях произнесла:

– Забыла совсем сказать, но ты, возможно, заметил. Радиоэфир молчит. Всё радиовещание упразднено. Скорее всего, разгружают каналы для работы военных. А ближе к Иркутску точно вырубится сотовая связь. Там «Воронеж» глушит всё в округе. Всё, пока, - она оборвала разговор первой.

Я быстро ввёл в курс дел и своих предположений соседей по машине, а затем и тех, кто ехал в автобусе по телефону. Отзывы сыпались нелестные. Особенно старался Хром, как самый ярый защитник мощи Российской армии.

– Америкосы не понимают, куда лезут, - жёстко рубил фразы Макс. – В Сибирском военном округе такая ПВО, что мухи без разрешения не летают, да и тех отслеживают на радарах!

– Может, и так, а может, чуть иначе, - философски заметил я. – У запада традиционно сильные авиация и флот, а главное – высокотехнологичные. Да и среди военных не каждый трус, я считаю.

– Пускай только появятся здесь! Перед смертью я успею забрать с собой несколько американских свиней! – радикально продолжал Максим.