Дар выживания

Глава 12. Новый дом.

Повиляв несколько сотен метров по проселочной дороге меж домов и деревьев, УАЗ остановился, вслед за ним и мы. Я быстро оценил обстановку. Просёлочная дорога, оставившая позади садоводство, привела нас к подножью холма метров десять высотой, но довольно пологого, у подножия которого некогда располагался целый комплекс небольших строений. Сейчас же они находились в столь плачевном состоянии, что назвать их кроме как руинами я бы не решился. Кирпичи, из которых построены эти здания, скорее всего, растащили местные. Не удивлюсь, если из них теперь сложены дома в близлежащем садоводстве. Но как это ни странно, невредимым остался небольшой кирпичный куб с длинной ржавой трубой, торчащей из крыши и напоминавший котельную. Я сердцем чувствовал, что туда нам и нужно, но прежде придётся преодолеть метров тридцать пешком. Всё-таки раньше в этом месте находилась какая-то организация, ибо расположение руин имело свой логический рисунок, да и остатки ограждения присутствовали. Но не только они не позволили нам подъехать к единственной уцелевшей халупе, а ещё и две стопы бетонных плит, расположившиеся в месте между двух домов, где должны были находиться ворота. Создавалось впечатление, что плиты привезены для восстановления объектов, но дальше завоза стройматериалов не пошло. Стопки уже обросли травой и покрылись мхом, но, к сожалению, проехать мешали. С другой стороны, это место теперь идеально подходило для создания укрепленного поста. Мне сначала показалось странным, что местные не растащили и плиты, но сейчас я понял, что их просто не дали растащить, как и котельную. Места для бомбоубежища идеальнее не найдёшь. Удалено от зданий, с одной стороны роща, с другой поляна с редкими деревьями. Я заметил на холме прятавшиеся в густой траве грибы вентиляционных шахт. Ближайшие строения - это разросшееся садоводство. Кстати, трубы, выходящие из котельной, уходят именно туда. Возможно, она даже функционирует. Местность неплохо просматривается. По крайней мере, со стороны пустыря незамеченным не подойти, а если оборудовать наблюдательный пост на вершине холма, то обзор увеличится вдвое. Кроме садоводства видны и коробки двухэтажек, но дальше и левее. Кстати, оттуда к бетонным плитам тоже можно подъехать, дорога, хоть и поросшая травой, просматривается. Я ещё раз огляделся, невольно засмотревшись на сосны, шумящие под лёгким ветерком.

Сержант из Уаза помахал нам рукой, и мы принялись выбираться наружу. Я, конечно же, встал на землю первым, поправляя автомат на плече и закуривая. Из двери котельной вышли и направились навстречу нам трое. Один из них, седовласый и высокий, лет шестидесяти мужчина, сухощавого телосложения, с военной выправкой. Он шагал в середине, неторопливо, при этом правая рука его почти не двигалась, находясь всё время рядом с массивной кожаной кобурой закрытого типа. В ней не иначе АПС, нутром чую. Мужчина, в котором угадывался глава процессии, был одет в выцветшую "песчанку" времён афганской войны, и я не исключал возможного участия в ней этого старца. На фальшпогонах вышиты полковничьи звезды, везёт нам нынче на полковников. Пилотка лихо заломлена набок. Аккуратно стриженные белоснежные усы. Дополняли картину, как ни странно, зарубежные берцы песочного цвета. Полковник степенен и даже величав, в нём чувствовался тот самый стержень, которого так не достает нынешнему поколению.

Слева и справа от него шли двое крепышей моего примерно возраста. Оба в комках расцветки "березка", самого старого камуфляжа нашей армии, дошедшего до наших дней с незапамятных времён. Впрочем, это ни о чем не говорило. "Березка" держит свои позиции неспроста. На обоих молодцах армейские разгрузки 6ш112, стандартные для нашего времени, под ними бронежилеты, на головах банданы из армейских медицинских косынок, а в руках незабвенное творение Мастера - АК-74М. Кстати, на этом сходства между молодцами заканчивались, да и в одинаковом обмундировании они не выглядели похоже, являясь противоположностями. Слева невысокий, хоть и крепкий, с усиками и светлыми волосами. Справа чернявый загорелый амбал под два метра с широченными плечами и бодибилдерской статью. Процессия приблизилась к нам, когда транспорт покинули все, кроме водителей и отца с матерью. Седовласый вышел вперёд и приветствовал нас.

– Здравствуйте. Меня зовут Николай Евгеньевич Вышегородов. Я полковник в отставке и являюсь комендантом убежища, в которое вас направили. Я давно оставил службу, поэтому уставные замашки можете оставить при себе, но панибратства не потерплю. На время, пока вы прикомандированы к убежищу, подчинение моим приказам должно быть беспрекословным, но исключительно для эффективного функционирования убежища, - говорил отставной офицер складно, голос приятный, без лишних ноток. Полковник показался мне на первый взгляд неплохим человеком, только немного грустным, что постоянно сквозило в его взгляде. А Вышегородов продолжал говорить.
– Подчинение должно быть и моим заместителям, но сразу скажу, что штат убежища еще не заполнен, поэтому у каждого из вас есть шанс получить должность. А сейчас давайте знакомиться друг с другом и вашим временным домом.

Знакомились вдумчиво. Прежде, чем впустить нас в бомбарь, комендант прошёл в автобус и провёл с нами обстоятельную беседу, переписав все наши данные, и с ходу планируя, к какому месту нас приставить. Был он при этом ненавязчив и говорил так спокойно и умно, что не согласиться с ним казалось невозможно. С нами, мужчинами среднего возраста, он долго не сюсюкался, порекомендовав разделиться на три смены по парам. Более тщательно Николай Евгеньевич беседовал с некомбатантами. Особенно зацепились языками с отцом, потому что и возраст близкий, а это немаловажно для взаимопонимания, и интересы общие нашлись. Отец понравился коменданту, и тот, видя хватку моего родителя, предложил ему заведовать хозяйственной частью, на что отец согласился. Помимо контроля над вверенным имуществом, на бате теперь висели и системы жизнеобеспечения, но Вышегородов обещал помочь ему во всем разобраться, да и любой из нас придёт на помощь, если надо. С мамой тоже проблем не возникло. Она с радостью приняла приглашение командовать столовой, а под её начало встали Саша и Катя. Лиза и Надежда сформировали основу медицинского пункта. У Лизы как-никак и опыт, и образование, а Надюха всё схватывала на лету. Тем более, Евгеньич сказал, что для обеспечения работы убежища народ ещё прибудет , так что пустующие места укомплектуются.

– Вы так не переживайте, - объяснял комендант.
– Я человек опытный и многое видел в жизни. Американцам не нужна большая война. Они мастера переворотов и подстав в странах третьего мира, так что посветятся и уйдут несолоно хлебавши. Уже через неделю-две дома будете.

– Странно, - пожал плечами Андрюха.
– Стеблов из приёмника считает иначе.

– Ну, товарищ Стеблов специалист своего профиля. Ему бы лишь по горам бегать да душманов стрелять, - усмехнулся Вышегородов.
– Он прошёл множество военных конфликтов, но всегда находился на поле боя. Стратегия - не его удел. А я после Афганистана и Приднестровья занимался аналитической работой. Здесь может вмешаться лишь человеческий фактор. Вот если президент США сойдёт с ума, то всякое может быть. Да, и он ничего не решает. Всего лишь пешка.

– Судя по всей этой авантюре, кто-то у них уже давно «ку-ку», - осмелилась высказаться Надя.

– Это точно, - поддержал её Вышегородов.
– В любом случае, то, что сейчас творится в мире, на их совести, а мы люди маленькие. Наша основная задача выжить, чем мы с вами и занимаемся. Вот это Денис, - полковник указал ладонью на невысокого бойца с казачьими усиками. Второй, который громила, ушёл заниматься другими делами.
– Он - наш начальник охраны и мой заместитель по общим вопросам. Сейчас Денис покажет вам, где можно разместиться, а заодно проведёт экскурсию и инструктаж. Пока попрощаемся с вами. День скоро закончится, а дел ещё много. Всего хорошего.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ЗАВТРА. Глава 1. Место дислокации.

Так началась наша жизнь в бомбоубежище федерального значения класса А1. Означала эта формулировка то, что в нём при артобстрелах или опасности их возникновения должны будут укрываться важные люди, государственные служащие, учёные. Но на данный момент в Убежище, помимо нас, находилось всего четыре человека. Сам комендант и трое прикомандированных сотрудников полиции из разных отделов. Это, конечно, очень мало для обеспечения работы такого серьёзного бомбаря. Дело в том, как пояснил всюду нас сопровождавший Денис, что никто не ждал этот тактический десант, потому убежище, совсем недавно реконструированное, усовершенствованное и забитое довольствием, было расконсервировано лишь вчера. Вчера же были запущены системы жизнеобеспечения и сделана закладка оружия в КХО. Всё остальное - провизия, обмундирование, средства защиты и связи, как я уже говорил, доставлено сюда заранее. Бомбоубежище занимало довольно большую территорию под землёй и, имея главный вход на отшибе, за городом, возле лесополосы, простиралось в сторону жилого района, а также имело изгибы и дополнительные ответвления, что странно, потому что проекты бомбоубежищ больше походят на бетонные короба.

Я вообще не припомню, чтобы когда-то бывал в подобных сооружениях, поэтому удивляла каждая мелочь. Так случилось, что экскурсия началась ещё до того момента, как мы нашли, где разместиться. Денис следовал впереди и объяснял нам с ходу, что и как устроено и за что отвечает. Перво-наперво мы, войдя в невзрачного вида оцинкованную дверь, оказались в самом помещении котельной. Предположения на её счет подтвердились.

– Шеф говорит, что в отопительный сезон тут всё фунциклирует, - сказал Денис.
– Дачники платят бабосы, истопник кочегарит котлы, уголь исправно поставляется. Под присмотром шефа, конечно, чтоб не лазили к бомбарю. Тут вообще-то совсем недалеко трубы отопления с ТЭЦ проходят, но дачникам дорого платить, не каждый зимой тут появляется. На постоянке, в основном, бабки да дедки живут, кому пыль городская поперёк горла. Вот и замутили шеф с властями схему. Запитались от чьей-то дачной скважины, отшаманили котельную и по дешёвке снабжают стариков теплом. Налоги исправно платятся, шеф даже ИП зарегистрировал под это дело. Под тем же видом немного облагородили территорию, забор поставили. Всё вокруг так и думают, что здесь котельная, про убежище мало кто знает.

– А что здесь раньше находилось?
– с интересом рассматривая стенд по пожарной безопасности на кирпичной стене, спросила Катерина. Мы в это время тоже разглядывали интерьер. Помещение освещала тусклая лампа под потолком, поэтому свет казался мягким. Стены из кирпича, не оштукатурены даже, но кладка стен, как я заметил, толстая. Пол заливной, бетонный. В одном углу огромный котёл, разводка труб, печь, там же притулилась тележка, лопаты и лом. В противоположной части помещения маленькая комнатёнка из фанеры с лежанкой, стол, стулья и шкаф, на стенах лишь пара стендов, плакат с голой титькастой бабой и противопожарный щит - прямоугольный дощатый, выкрашенный красной краской, на котором висели багор, лом, лопата, кошма, огнетушитель. А под ним непременно красного цвета ящик с песком. Всё это и являлось котельной, а остальное уже относилось к убежищу и возведено не позднее, чем вчера. Это ряд мешков с песком высотой по пояс, подобие рамки с металлодетектором (но без металлодетектора, просто две железные трубы, между которыми проход шириной в метр) и стол для осмотра вещей и заполнения данных. Но так как данные наши комендант уже истребовал, нам рядом со столом тратить время не пришлось. А Денис продолжал, точнее, отвечал на вопрос:

– Я точно не выяснял. Вроде, какая-то база или автоколонна. В то время убежище уже существовало. Старый совковый бомбарь. Потом развал Союза. Тут почти всё растащили до последнего кирпича. Сам бомбарь долгое время никому, кроме бомжей да чёрных металлистов, на хрен был не нужен. Потому, когда ушедшему в запас Евгеньичу предложили роль Коменданта, то поднимать всё пришлось чуть ли не с нуля. Но может быть, это и к лучшему. Зато теперь здесь оборудование новое, а не затхлое, отдающее временами застоя, как в других бомбарях. Щас спустимся, и я все покажу.