Дар выживания

– Однако же, хороший слух у вашей мамы, - собеседник нервно затянулся, краснея, глаза его забегали.

– Что есть, того не отнять, - даже с некоторой гордостью промолвил я.
– Скажите, если можете, в чём дело. Успокою маму, да доедем уже до этого грёбаного Иркутска.

– Там ничего серьёзного, - лейтеха, наконец, собрался с мыслями, придумав ответ.
– ПВО прошляпили самолёт-разведчик, сбили уже над городом. Но из гражданских никто не пострадал. Так маме и передайте, волноваться не о чем.

– Спасибо, товарищ лейтенант, - я расплылся в добродушной и благодарной улыбке.

– Всегда рад помочь, - тот тоже показал два ряда ровных белых зубов.
– А сейчас идите в свою машину. Через пять минут поедем.

Мы распрощались кивками, обменявшись многозначительными взглядами. Мой взгляд говорил: " Сука, ведь обманываешь меня! ", а его: " Сука, чуть не заставил меня правду сказать". На том и разошлись. Пока брёл до джипа, попробовал прикинуть факты, но с ними оказалось туго. Лишь доводы и догадки. Ответ старшего сопровождения несомненная ложь. Как именно умудрились накосячить войска противовоздушной обороны - тайна. Какие это имело последствия - неизвестно. Почему конвой так не хочет ехать в Иркутск - большой вопрос. И что ждёт там нас - покрыто мраком. Однозначно, военные боятся ехать в областной центр, но и приказ командира нарушить боятся. И тут снова варианты и домыслы: либо всё не так страшно, как рисует воображение, либо сказывается то, что сопровождают нас всё-таки солдаты российской армии, и они полезут даже в адское пекло, лишь бы не получить нагоняй от начальства за невыполненный приказ.

Того, что ПВО облажались в самом Иркутске или рядом, не отрицал и лейтенант. А что они могут сделать такого, чтобы возвести это в ранг серьёзного проступка? Упустили самолет, ракету? Что-то точно упустили. Впрочем, если логически помыслить, то доступ в город будет закрыт, если бы всё очень серьёзно. В таком случае, наоборот, должна начаться эвакуация населения, а раз ехать туда до сих пор можно, значит в Иркутске всё ещё относительно безопасно. Что ж, как бы ни было, мы узнаем обо всём, прибыв на место. Ну, хоть не ядерный взрыв, посмеялся я в душе. Гриб ядерной бомбы, взорвись она в Иркутске, здесь будет прекрасно виден. Просто на полнеба…

И снова мозг принялся за старое. Эх, надо было пробовать бежать раньше, а сейчас уже поздно. Слишком много войск вокруг, они напряжены, у них крупнокалиберные пулеметы. Они порвут наши тачки в клочья, без вариантов. На джипе ещё можно рискнуть, но основная масса тех, ради кого мы взяли в руки оружие, находятся в неповоротливом автобусе. Так что едем и не рыпаемся.

Пока я добирался до своих, из машин на меня смотрели вопросительно. А что и как я мог им всем ответить? Только раз пожал плечами, а дальше шёл, повернув голову в противоположную колонне сторону. Успел добраться до джипа, как головные машины зашевелились, поползли вперёд. Я коротко изложил услышанное парням, выслушав в ответ бурю бессмысленного негодования. Бессмысленного, потому что мы всё равно ничего не решали. Оставалось лишь уповать на судьбу.

Глава 9. Иркутск нам улыбнётся...

Чем ближе мы подъезжали к Иркутску, тем больше становилось войск. В конце концов, миновав какой-то серьёзный блокпост, где нам приказали взять левее, колонна въехала в северный район Иркутска - Ново-Ленино. Я знал, что проще ехать по объездной дороге, но нас на неё не пустили. Видимо, там базируются войска. Слишком много войск, слишком... Район, в котором мы оказались, совсем нетронут короткой революцией. Дома целые, ни выбитых окон, ни сгоревших строений. Деревья растут, листочки на ветру шумят, птички поют, греясь под августовским солнышком - тишь, да гладь, да божья благодать. Только совсем нет гражданского транспорта на некогда оживлённых улицах и совсем мало звуков. Город пропитан тишиной, да и про пение птиц я так, для красного словца сказал. На самом деле птицы покинули город, предчувствуя беду. Хотя люди есть. При этом снуют они от дома к дому довольно часто, но как-то затравленно озираются на любой звук, двигаются быстро, постоянно стараясь находиться под защитой деревьев, зданий, машин. По всей видимости, Ново-Ленино, находившееся на порядочном удалении от центра города и важных объектов муниципального хозяйства, просто обошло стороной. Смысл что-то захватывать, если там ничего нет. Но не обошло стороной людей - страх на их осунувшихся лицах читался неподдельный. А лица мелькали нередко, даже в окнах домов. Они смотрели на медленное движение нашей колонны без любопытства, но с тревогой.

Конечно, все боятся, этого не скроешь. Животный страх пропитал людей насквозь. Но ведь Маша Брусникина, капитан Маша Брусникина, говорила, что в самом Иркутске восстание приверженцев ИГ задавили на корню. Так чего боятся люди сейчас? Понятно, что шок и всё такое, но они будто ждут ужас со всех сторон. Каждую секунду. А так может быть только, если ничего не закончилось. Не последствий ли оплошности ПВО так боятся люди?

Город хоть и переполнен военными, что подразумевало обилие переговоров в радиоэфире, но моя трофейная радиостанция выдавала лишь треск помех. Я понял правильно, что она работает в другом диапазоне, который, скорее всего, глушат местные войска радиоэлектронной борьбы.

Продолжая теряться в догадках и невольно рассматривая местные достопримечательности, мы медленно продвигались по основной транспортной артерии района, улице Розы Люксембург, то уступая очередной колонне войсковой техники, то прижимаясь к обочине, дав обогнать себя тем, кто спешил больше нас. Молчаливая суета военных попахивала чем-то серьёзным, но нам оставалось лишь гадать об истинных причинах происходящего. Когда покинули Ново-Ленино и взобрались на холм, на котором располагалась транспортная развязка, у нас появилась возможность увидеть большую часть города с высоты. Иркутск полнился очагами пожаров и был затянут тонкой пленкой дыма, что значительно затрудняло обзор. Особых разрушений не видно. Спустившись с развязки, конвой повёл нас на юг, но уже спустя какой-то километр колонна остановилась, а впереди замаячил очередной пост. Чёрт, как уже достали эти посты! Из прокатившейся по колонне череды вскриков мы поняли, что прибыли к приёмнику-распределителю.

Глава 10. Распределение.

Гражданские машины пропускали через отдельный КПП, в порядке очереди, которая тянулась не сказать, что медленно, но после долгого пути любая проволочка казалась вечностью. Нам ещё повезло, что мы ехали ближе к началу колонны, предусмотрительно вырвавшись вперёд на отрезке от Усолья до Ангарска. Процедуру пропуска через КПП я смог рассмотреть, когда мы подъехали ближе, и от блокпоста нас отделяло всего три машины. Перед шлагбаумом, традиционно окрашенным в красно-белые полосы, автомобиль осматривался визуально тремя солдатами. Смотрели и багажники, и капоты поднимали, даже осматривали при помощи шеста с зеркалом днище на предмет взрывных устройств. Кстати, при осмотре присутствовали служебные собаки. Тут-то я и запереживал, потому что в наших тачках нычек хватало, да и никаких разрешительных документов на оружие, кроме устного соизволения комбата Стеблова, у нас не имелось. Потому я посчитал нужным сообщить о наличии оружия заранее, как только между нами и солдатами останется один автомобиль. А то занервничают вояки, и мало ли к каким последствиям это может привести. Хотя, с другой стороны, командир сопровождения уже на КПП и должен ввести местных в курс дела. Ему тоже эксцессы ни к чему, лишь бы быстрей свалить обратно. После осмотра машины запускали на территорию блокпоста, где прямо под открытым небом находился распределительный пункт. С людьми общались одновременно командир сопровождения, делающий пометки в блокноте, и два местных офицера. Во время беседы, сидящий за складывающимся столиком офицер что-то печатал в ноутбуке. Видимо, вводил данные вновь прибывших в общую базу. После беседы и заполнения анкет один из офицеров, больше увлечённый не опросом, а изучением документов граждан, возвращал их хозяевам, предварительно сделав в них записи и поставив печати.

Далее людей направляли к тентованным грузовикам, где им вручали какие-то вещи. После этого прибывшие возвращались в свой транспорт и, следуя знакам солдат-сигналистов, отъезжали куда-то, причём я бы не сказал, что выглядели они при этом весело и одухотворённо. Процедура прохождения распределителя отличалась только для раненых, но транспорт с ними въезжал отдельно, попадали в город они быстрее.

И вот, когда, наконец, перед нами осталась одна машина, в которой сидели три парня, курившие сигареты одну за другой, чем подзаколебали нас на последнем, самом медленном километре пути, я переложил свой автомат с боекомплектом на заднее сиденье, к Хрому и вышел из машины. Руки на всякий случай поднял, заодно акцентируя на себе внимание. И всё же солдаты, осматривавшие «морковник», не сразу обратили на меня внимание. Зато тут же среагировал командир сопровождения, начав что-то нашептывать офицеру, который вёл беседы с гражданскими, и тыкал в мою сторону пальцем. Тот молча кивал, поглаживая одной ладонью шикарные, аккуратно стриженые усы, а вторую держал за спиной, походя тем самым на незабвенного товарища Сталина. Выслушав лейтёху, подполковник подозвал властным окликом, облетевшим весь блокпост, одного из смотровой группы и что-то объяснил, а тот в свою очередь кликнул двоих из группы охраны, стоявшей по периметру. Что-то затевалось и явно нехорошее, но оказалось всё намного прозаичней, вопреки моим опасениям. Солдатня подбежала к нашим авто, оружие наготове, один из них сказал:

– Вам приказано сидеть в машине. Оружием не светите. Как подойдёт очередь, въедете на территорию. Всё понятно?

– Ясен пень, - кивнул я, садясь в "крузак".

Солдаты так и остались караулить снаружи. Я увидел в зеркало вопросительные гримасы Андрюхи из автобуса и ответил на них высунутым в окно кулаком с поднятым вверх большим пальцем. Мол, всё в порядке, не суетитесь.

С тремя парнями впереди нас разбирались недолго, и уже через несколько минут и джип, и автобус оказались за шлагбаумом, причём тачки наши даже осматривали нехотя, тем самым сохранив неприкосновенность заначек. Собак к автомобилям даже близко не попустили. Всё-таки слово Стеблова много значит и на семисоткилометровом удалении.

– Выходите, - услышал я густой сильный голос подполковника и повиновался ему.
– Своё оружие берём с собой, магазины в подсумках, - все мы, прибывшие из Тайшета, через минуту стояли перед офицером, тот, оглядев нас, пробасил.
– Командир распредпункта подполковник Стеблов.

Я сначала решил, что мне померещилось, но что-то неуловимое объединяло внешность боевого комбата и этого грузноватого дядьки. А Стеблов-2 продолжал с напором.

– А вы, значит, у нас блатные?
– спросил он с некоторым негодованием, на что получил еврейский ответ от отца.