Дарт Лонгботтом

— Знание моего имени тебе не поможет, волшебник. Далеко отсюда, в прекрасной Африке, таких, как я, называют — лоа. Питер Керриган — проклятый рыжий колдун. Он приказал мне передать тебе, чтобы ты не пытался его искать, — мёртвый Барти почесал нос и нахмурился. — Керриган искренне надеется, что вы с Дамблдором и этими вашими дурацкими орденами скоро окажетесь в могилах, освободив место для обычных волшебников. Или как там чистокровные предпочитают таких называть? «Грязнокровки», кажется? Странно, вы же все одинаковы — грязь!

— Передай тому, кто смотрит на мир твоими глазами, что я найду каждого из вас и сдеру кожу живьём. Сразу, как только вы попадётесь мне в руки, — яростно прошипел Волдеморт, сверкая глазами. — И следом за вами сдохнут все, кто вам дорог! Сейчас я, пожалуй, начну с тебя, ублюдок!

Тёмная магия могильной плитой упала на всех волшебников в коридоре, заставив тех втянуть головы в плечи и отступить за спину повелителя.

— Не стоит кидаться пустыми угрозами, змеемордый дурашка, — хихикнул покрытый трупными пятнами Барти Крауч и с наслаждением втянул носом закручивающиеся вокруг тёмные клубы магии. — Или считаешь себя бессмертным? Надеешься, наверное, на те отпечатки, которые попрятал? Так я тебя разочарую, сладкий. Большего идиотизма и представить себя нельзя. Керриган знает о них и не только… — вновь мерзко захихикал мертвец.

Давление магии Волдеморта стало настолько сильным, что Паркинсон почувствовал, как у него из носа заструилась тёплая кровь. На грани слышимости раздался звук, будто лопнул туго натянутый канат.

И вдруг мёртвый Барти Крауч расплылся в широченной ухмылке, сверкнув нечеловеческим частоколом зубов. Затем неожиданно для всех вырвал собственный глаз, сунул тот себе в рот и зачавкал, не обращая внимания на рану. Мертвец отвернулся от Тёмного Лорда и намалевал на стекле: «Волдеморт — идиот!», периодически тыча пальцем себе в глазницу, чтобы добавить немного красок надписи.

— Как же я ненавижу вас, людишки!

Продолжая активно работать челюстями, мёртвый волшебник повернулся к магам и вновь пробулькал:

— Вначале меня, великого лоа Ти-Жан Петро, связал магией старик Мбоно. А потом ваш долбаный Керриган заставил бегать по своим поручениям, словно какого-нибудь примитивного духа. Ненавижу его! Я целый год был вынужден скрываться в омерзительном мешке плоти! Постоянно ощущать, как это тело жрёт, пьёт, гадит, чешется, воняет! Но твоя сладкая магия освободила меня, волшебник, — насмешливо прочавкал бывший Крауч и с противным хрустом оторвал себе ухо. — Сейчас я окончательно преобразую этот сосуд, наберусь ещё немного сил, а затем наконец займусь вами, проклятые волшебники!

— Инферно Фламаре! — взревел Волдеморт, и тело Крауча вспыхнуло, словно облитое напалмом.

Дух Ти-Жан Петро попытался удрать в окно, но пламя, будто щупальца осьминога, мгновенно вцепилось в полутёмный сгусток лоа. Многоголосый вой разлетелся по коридору и заставил ошарашенных волшебников зажать уши руками. Только Волдеморт, со злым оскалом на лице, продолжал удерживать «Адеско Файер», пока тёмный дух окончательно не растаял.

— Я, похоже, немного обделался, — огорчённо выдавил Питер, взмахом палочки накладывая на свои штаны чистящее заклинание.

«Я тоже, Питер, я тоже», — подумал про себя Волдеморт. К счастью, он владел невербальной беспалочковой магией, поэтому его конфуза никто не заметил.

Никто из «Пожирателей», ошеломлённых произошедшим, смеяться над Петтигрю не стал. Мощь Волдеморта поражала, однако и новый противник вызывал у аристократов панический ужас своими неизвестными возможностями.

Глава 32 Неприятные новости и великие планы

Когда-то давно в Вене, на месте прекрасного парка «Курпарк Оберлаа», добывали глину. Однако со временем всё прекратилось — природный магический источник, находящийся глубоко под землёй, понравился международному сообществу волшебников своей энергией нейтрального окраса. После этого залежи стали стремительно истощаться, кирпичные заводы вокруг пришли в упадок и закрылись.

Уже в двадцатом веке, на изрытой котлованами территории, не без помощи волшебников, разбили великолепный парк, ставший со временем излюбленным местом отдыха горожан. Гуляя по аллеям, между кустов и деревьев, люди обретали спокойствие и ощущали прилив сил. В начале семидесятых годов, возле найденного на территории сернистого источника построили оздоровительную лечебницу Therme Wien. И она, к девяностым годам двадцатого века, разрослась в большой термальный комплекс.

Вот только искупаться в бассейнах, попариться в многочисленных саунах или понежиться под крепкими руками массажистов сегодня не было суждено никому из обычных людей. Всё было закрыто на спецобслуживание.

На большой глубине под термальным комплексом расположилось огромное здание, в котором ежегодно встречались и решали межгосударственные дела представители волшебных анклавов всего цивилизованного мира.

В просторном центральном холле находилась великолепная скульптура. Белая мраморная чаша словно парила в воздухе. Её по кругу держали на вытянутых руках десятки каменных волшебников разных национальностей и цвета кожи. Настолько велико было мастерство скульптора, что казалось, будто живые люди застыли на миг, потянувшись к небу. В чаше клубился золотой туман, выстреливая искрами, словно маленькими звёздами. Немного выше крутился макет планеты, около тридцати метров в диаметре. Если подойти поближе, можно было разглядеть города, улицы, дороги, мосты и даже корабли, плывущие по морям и океанам.

Не замечая окружающей красоты, Дамблдор стремительно шёл к лифтам-порталам, которые переправляли волшебников ещё ниже, в огромный круглый зал, где проходили заседания Международной конфедерации магов.

Кивая на приветствия знакомых, Альбус вошёл в лифт. Свет мигнул, и Великий Светлый волшебник, или, как его называли везде, кроме Англии, архимаг, мгновенно переместился на сорок этажей вниз. Пройдя по короткому коридору, увешанному живыми портретами прошлых председателей, Дамблдор попал в зал заседаний и уже через несколько минут привычно занял центральное кресло.

Остальные члены президиума приветствовали его каждый на свой лад: одни — доброжелательными улыбками, а другие — злобными оскалами. Впрочем, Альбус отвечал им всем зеркально. Много лет у него были напряжённые отношения со славянами. Восточники были уверены, что в 1945 году, устроив дуэль со своим старым другом, он подарил шанс на спасение «кровавому палачу». А именно так называли они Геллерта.

Сами славянские маги приготовили для вдохновителя идей нацизма и его слуг целый аттракцион ритуальных пыток. Если бы Гриндевальд попал к ним в лапы, то заплатил бы своей душой за каждую погубленную жизнь, за каждую из жертв, умерщвлённых в концлагерях. Многие пособники фашизма сгинули в дремучих лесах Восточных земель. Их кровь и плоть стали питательной средой для магических источников на землях, истощённых войной.

Однако немало фашистов разбежалось, как тараканы по всему миру, воспользовавшись тем, что европейцы и американцы гораздо терпимее относились к гриндевальдовцам, чем славяне. Представители африканских государств тоже не любили Дамблдора, впрочем, как и остальных европейцев, что были родом из стран-колонизаторов.

Зал быстро заполнялся делегатами, и вскоре заседание началось. Вначале обсуждали малозначимые для Дамблдора дела, пока представитель австрийского Министерства магии Юхан Калберг не попросил слова.