Дарт Лонгботтом

— У меня важное сообщение, господа, — громко произнёс сухощавый светловолосый волшебник. — Вчера очередная проверка камеры самого знаменитого преступника двадцатого века подтвердила, что герр Гриндевальд скончался на сто тринадцатом году жизни.

Его сообщение вызвало эффект извержения вулкана. Старейший славянский волшебник вскочил, опрокинув кресло, и рявкнул:

— Мы требуем проверки! Символ Вия по-прежнему горит в Храме Всех Богов. А у нас каждый отрок знает, что Всевидящее Око никогда не ошибается. Гриндевальд жив, вы просто решили спрятать его!

Поднялся неимоверный шум. Герр Калберг возмущённо кричал, что приглашённые целители из Центральной лечебницы Австрии подтвердили диагноз: Гриндевальд действительно умер.

Однако славяне возражали:

— Что, если бывший Тёмный Лорд притворился, уйдя в глубокую медитацию, как это делают в Тибете, чтобы пережить голодные времена?

Представитель США и Канады наклонился к Дамблдору и прошептал:

— Давайте поставим точку в этой истории, Альбус. Из Нурменгарда невозможно уйти самому. Кому, как не вам, это знать? Думаю, лучше исключить любые сомнения в его смерти. Заодно утрём нос славянам, они слишком часто ведут себя вызывающе. Вот сейчас пусть и увидят, что римская школа магии на голову превосходит их дикарские обряды.

— Сонорус, — добавил мощи в голос Дамблдор и, заглушая крики, прогрохотал:

— Герр Калберг. Во имя справедливости и равноправия! Прошу вас обеспечить доставку тела усопшего в этот зал. Пусть наши славянские «друзья» убедятся, что герр Гриндевальд действительно умер.

Шум стих, австриец коротко кивнул и вышел к лифтам, а Дамблдор вновь заговорил:

— Несмотря на зло, которое он причинил некоторым из нас, Геллерт был выдающимся волшебником. Великим магом и патриотом Германии. Неправильно будет это отрицать. Он совершил множество открытий, создал немало заклинаний, внёс большой вклад в зельеварение, чары и другие магические дисциплины. Просто магглы, которым Геллерт доверился по своей наивности и вере в людей, оказались настоящими злодеями. Я предлагаю почтить его память минутой молчания! О мёртвых либо хорошо, либо ничего, — как говорили римляне.

— Ничего, кроме правды. И не римляне так говорили, Дамблдор, а спартанцы! — яростно прорычал славянский архимаг Велимир. — Вот только правда лишь в том, что Гриндевальд — поганый тать! Чернобог заждался в Нави его мерзкую душонку.

К неудовольствию Дамблдора, предложение почтить память умершего поддержали только французы, американцы и аргентинцы. Дальше волшебники начали обсуждение, как следует регулировать численность дромарогов в горных лесах Бразилии.

После того, как в 1920 году Ньют Саламандер привёз двух последних оставшихся в Америке волшебных зверей, Международная конфедерация магов предприняла множество усилий, чтобы восстановить популяцию почти исчезнувшего вида, и им это удалось. В бразильском магическом заповеднике дромароги хорошо плодились, ведь там не встречалось их естественных врагов — драконов.

Однако уже произошло несколько инцидентов, когда дромароги нападали на маггловских туристов, которые по неосторожности забредали на волшебную территорию Пико-да-Неблина. Причиной агрессии послужили неконтролируемый рост численности магических существ и ротозейство бразильских авроров. Конечно, пропавшими в горах простецами никого не удивишь, но даже незначительная угроза Статуту Секретности требовала внимания МКМ. В итоге волшебники решили открыть ещё один заповедник на островах Карибского бассейна, где хватало скрытых от магглов территорий.

Когда вернулся герр Калберг в сопровождении четвёрки помощников, Дамблдор как раз утвердил итоги голосования. Авроры, держа палочки наперевес, торжественно пролевитировали открытый гроб к площадке напротив президиума. Дамблдор со скрытой печалью всмотрелся в мертвенно-бледное лицо старого друга. Он повернулся в сторону волхва Велимира и мрачно сказал:

— Прошу. Можете проверять, но постарайтесь, пожалуйста, действовать аккуратно. Не надо издеваться над телом умершего — это неэтично и не соответствует нормам, принятым во всём цивилизованном мире.

— Я считаю, провести проверку должен кто-то другой, — надменно посмотрел в сторону славянина французский представитель Кастор Прут. — У вас, Велимир, слишком пристрастное отношение к усопшему.

Слова француза поддержали остальные члены президиума.

— Я проверю, — вызвался Бабайди Экинбад — чернокожий директор магической школы Уагаду.

Кастор Прут скривил холёную физиономию, но возразить было нечего.

Африканец отодвинул своё кресло и в напряжённой тишине спустился на площадку. В несколько шагов он оказался там, где поставили гроб с телом бывшего Тёмного Лорда. Бабайди Экинбад подошёл поближе, взмахом руки сформировал над площадкой шестилучевую горящую звезду и начал читать литанию на каком-то древнем африканском языке. Гортанные звуки сменялись леденящим душу шипением, а магическая фигура постепенно наливалась зловещим свечением.

Через пять минут Бабайди Экинбад резко опустил воздетые руки. Послышался низкий протяжный звук, будто где-то ударили в огромный барабан, а следом с телом Гриндевальда начались странные превращения.

Через несколько секунд в гробу лежала и воняла куча дерьма, стыдливо укрытая тряпками и пучком соломы. Все волшебники напряжённо следили за выполнением магической проверки, так что сомнений в правильности полученного результата ни у кого не возникло. Тело бывшего Тёмного Лорда оказалось ненастоящим.

— Это ты помог своему любовнику, козлобородый упырь! — взревел Велимир, и в его руке сам собой возник посох, от которого дунуло просто безумно-сильной магией.

Дамблдор тоже мгновенно вскочил, выхватив Старшую палочку, и принял дуэльную стойку.

— Успокойтесь!

Бабайди Экинбад взлетел в воздух и приземлился между противниками, уже готовыми разразиться самыми сильными своими заклинаниями. После чего он весомо сказал, поглядывая то в одну, то в другую сторону:

— Во время проведения ритуала я не ощутил того отпечатка магии, который присущ нашему уважаемому председателю, Велимир. Хотя заклятье накладывал точно англичанин, — повернулся он к Дамблдору. — Вот только в оттенках ощущается не ваш огонь, Альбус, а нечто холодное, я бы даже сказал — змеиное…

Дамблдор почувствовал, что вспотел. Если Волдеморт освободил узника и объединился с Гриндевальдом против него — покидать Хогвартс было бы неразумно. Старый друг прекрасно знал все его ухватки, и если тот начнёт помогать Реддлу, то даже Старшая палочка вкупе с энергией источника Хогвартса Альбуса не спасут.

От фракции восточников поднялся невысокий толстый архимаг из Монголии и низко поклонился президиуму. Он сощурил и без того узкие глазки, после чего вкрадчиво произнёс:

— Мы все видим, что здесь в любом случае замечены английские маги, как сказал уважаемый Бабайда Экинбад. Предлагаю снять с должности председателя МКМ многоуважаемого Альбусы Дамблдора на время. Пока ситуация не прояснится, конечно. Если мне не изменяет память, — лукаво ухмыльнулся монгольский архимаг, — ученик нашего многоуважаемого коллеги, некий Томаса Реддл, впоследствии известный миру как Волдеморта, точно имел родовую связь с рептилиями. Он же вроде из Гонтов, да? Возможно, многоуважаемый Альбуса Дамблдор негласно попросил своего ученика о помощи. Ведь ученики — это продолжение наших надежд и стремлений. Кому как не молодым немножко делать помощь своим наставникам?

Волхв Велимир вновь схватился за посох, но Бабайди Экинбаду удалось успокоить разбушевавшихся архимагов.

За предложение снять Дамблдора с поста председателя, все волшебники высказались единогласно. Альбус тоже не протестовал. Его беспокоило, что Волдеморт и Гриндевальд захватят Хогвартс, пока он находится в Вене. В таком случае сражаться с ними обоими придётся не на своих условиях, а Дамблдор никогда не любил импровизации, предпочитая подготовить интригу заранее.

— Мой дорогой друг, — негромко проговорил французский архимаг Кастор Прут, наклонившись к уху Альбуса. — Я бы советовал вам не оставаться сегодня на праздничный банкет. И посещение терм лучше отложить на более спокойные времена. Предвиденье говорит мне, что славяне всё равно хотят допросить вас с пристрастием насчёт этого дела. Вы, несомненно, сильнейший волшебник Европы. Но ведь их много, и никакого почтения перед вашим авторитетом они не испытывают. Уезжайте, Альбус. Николя Фламель проклянёт меня из своей могилы, если я не помогу вам.