Дайсё-ян. Книга первая

«А как я отношусь к девушке?» – настигает меня мысль, предсказуемо вытекающая из предыдущей. – «Насколько она мне небезразлична? Влюблённость, судя по всему, прошла. Во всяком случае, моё сердце больше не ускоряет свой ритм, при одном виде девушки. И серенад ей петь не хочется. Однако, Юркин, ты снова лукавишь» - пеняю на самого себя за нечестность. – «Влюблённость в Машу никуда не делась. Она трансформировалась в нечто другое, от чего, мне хочется проводить с ней всё свободное время, драться подушками, плавать в бассейне, танцевать, кататься на машине…

Как знать, не будь у меня к девушке совсем никаких чувств, вряд ли бы, мы с ЮнМи так отреагировали на покушение на поцелуй»?

Вспоминаю ощущения, которые испытал в тот момент.
– «Вот, оказывается, что значит выражение «поплыла». Интересно, а на парней у ЮнМи такая же реакция будет? Если да, тогда стоит остерегаться закрытых парковок и незапланированных танцев. Тот же ДжуВон, не упустит своего шанса. И вряд ли его остановит жалкое блеяние жертвы»

«Не слишком ли быстро всё произошло?» - задаю себе вопрос, на который не знаю ответа. – «С Машей я знаком каких-нибудь два – два с половиной дня, если считать вместе, с её визитом в больнице. А по моим ощущениям – несколько месяцев! У нас уже есть общие шутки и раскрытые личные секреты. Она тащит ЮнМи в свою гардеробную, позволяя примерять и носить свои вещи. Спокойно ходит перед ней голой и ложится в одну кровать. Дарит подарки!»

Я подношу руку к висящему на шее кулону, за цепочку вытягиваю его из-под ворота платья и сжимаю в ладони. Закрываю глаза, погружаясь в воспоминания.

К сожалению, все хорошее, когда-нибудь кончается. В моём случае, обычно, кончается чем-нибудь паршивым.

– Пак ЮнМи? – слышу я незнакомый женский голос возле себя и открываю глаза.

Перед собой вижу полную, чернокожую женщину в брючном костюме, а из-за её спины, выглядывает высокая мужская фигура в полицейской форме.

– Кто вы? – не спеша представляться, спрашиваю у незнакомки, хотя, уже догадываюсь, откуда ветер дует. И не ошибаюсь.

– Меня зовут Джоанна Линд. Я офицер службы опеки. Нам поступил запрос на проведение проверки, по факту жестокого обращения по отношению к несовершеннолетнему подростку. Запрос на твоё имя. Насколько мне стало известно, в этой стране у тебя нет официального опекуна, поэтому, я вынуждена попросить тебя, проехать со мной.

– Вы ошиблись.
– говорю я Джоанне, стараясь, при этом, не выказывать каких-либо отрицательных эмоций.
– Я не являюсь несовершеннолетней.

Замечаю брошенный, поверх своей макушки, полный недоумения взгляд дамочки. Взгляд в сторону инспектора. Затем, она снова опускает глаза. На меня.

– Пак ЮнМи, девятнадцать лет. Всё верно?
– интересуется дамочка, видимо, сверяясь с имеющимися в её распоряжении данными.

«Если ты знаешь, сколько мне лет, зачем тогда пришла?» - в недоумении подвисаю я, пытаясь найти логику в её словах.
– «ЮнМи девятнадцать. В Штатах возраст совершеннолетия с восемнадцати. В чём проблема то?»

Чувствую как «червячок сомнения» закрадывается в душу, но всё равно озвучиваю свой вопрос:

– Есть какие-то проблемы, офицер?

Плюю на приличия, и задаю вопрос максимально развязным тоном.
– «Рецидивист я или где, в самом деле? Да и Маше обещал не выделываться лишь перед инспектором. А эту дамочку я знать не знаю!»

Офицерша, не ожидавшая подобного тона, на миг застывает, видимо, подбирая в голове подходящий шаблон поведения с асоциальными личностями, затем, не поведясь на мою провокацию, спокойным голосом выдаёт:

– В штате Нью-Йорк, возраст совершеннолетия наступает в двадцать один год. Согласно законам штата, в отсутствии официального опекуна, я обязана взять тебя под надзор службы защиты детей, до момента назначения тебе нового опекуна, или возвращения к законным представителям.

– На этих словах она делает паузу, выразительно глядя на инспектора.
– В зависимости от принятого, мистером Трэвисом, решения.

Мистер Трэвис пожимает плечами, как бы говоря: «Ещё не решил, что с ней делать», а я начинаю злиться. На тётку, строящую из себя благодетельницу, на клерка, скорее всего и сдавшего ЮнМи этой самой Джоанне, на Машу, с её дурацкой идеей!

«На кой чёрт мы вообще сюда поехали не подготовившись? Сейчас ещё выяснится, что моё пребывание в стране незаконно, тогда, вместо приюта, уеду я прямиком в ближайший аэропорт, и далее, на родину. Где, господа полисмены примут меня с распростёртыми объятиями. Прямо у трапа приземлившегося самолёта»

– Знаете что, никуда я с вами не поеду!
– заявляю я, опешившей от такой наглости, тётке.
– У меня, в этой стране, имеется официальный спонсор, взявший на себя все обязательства по моему содержанию, до момента получения статуса беженца. А вот, на каком основании действуете Вы, мне непонятно. Если, Вы утверждаете что, приехали с проверкой, по заявлению, - проверяйте. Если же, для попытки выкрасть человека, находящегося в процессе подачи прошения на политическое убежище, у Вас, на то, должно быть, подписанное судьёй, решение.

Оглядываю притихший зал. Находящиеся в нём люди, все, как один, в этот момент, откровенно пялющиеся на разворачивающуюся, за соседним столом, драму, как ни странно, смотрят на меня с сочувствием, явно не одобряя действий офицерши по опёке. Перевожу взгляд на последнюю. На её лице ни намёка на растерянность.
– «Успела-таки отойти от попытки наезда. Профи!» - уважительно думаю я о стоящей передо мной тётке.
– «Такую на испуг не возьмёшь»

– У меня имеются сведения, о жестоком обращении с тобой, твоего, так называемого, спонсора. Включая некий инцидент, в этой комнате.
– произносит тётка, снова смотря, поверх меня, на инспектора.
– ЮнМи, откуда этот синяк на твоей ноге, и что случилось с твоим зубом?

«Твою-ж…! Зуб!» - нелестными эпитетами вспоминаю я об обстоятельствах потери фрагмента переднего резца.
– «Неужели, кто-то из посетителей бара сдал? Скорее всего! И если, в первом случае, «ответственного гражданина» ещё предстоит вычислить, то с синяком всё понятно - тут повсюду камеры и куча свидетелей, из сотрудников. Срисовали, как меня Мария пинала, и заложили. Не зря же этот Трэвис стучал по клавишам, как ненормальный. С «коллегами» он переписывался… Ага. И анкета моя его заинтересовала - возраст уточнить, и про Марию он неспроста вопрос задал - когда увидел дату моего рождения. Вот жеж, падла!»

Поворачиваю голову в сторону не в меру рьяного инспектора, который, с невозмутимым видом прислушивается к нашему, с офицершей, диалогу, и замечаю в его глазах огонёк злорадства.

«Нет, он не меня пожалел. Он Маше пакость сделал» - доходит до меня смысл, выражения его взгляда.
– «Чем-то она ему насолила, а может, просто, из зависти? Без понятия. Гадать сейчас не имеет смысла. Нужно как-то выкручиваться из возможных неприятностей, и, при этом, не утопить Марию. И где её черти носят?! Обещала ведь, «одна нога здесь…»» - вспоминаю я о запропастившейся куда-то девушке.