Дайвинг - Блюз

— Что ты наделал?! — взвилась Данка. — Все ломаешь, рвешь, уничтожаешь! Неужели ничего хорошего не

осталось у тебя внутри!

— Ладно, ты это… извини... И не причитай. Я уж и сам теперь не знаю. Тут такое завертелось!.. Ну ничего, на

этот раз я своего не упущу. Верняк, бабки мои будут. Наши. Ладно, дело сделаем — сама все узнаешь. Еще будешь

благодарить меня, когда мы накажем его. Когда узнаешь, кто он тебе на самом деле. А цепочку твою, с колечком, я

починю. А может, это кольцо мамуське твоей он подарил? А тебе что, так ничего и не подарил? Обидно! Ладно,

потом верну. Так спокойнее будет.

Замял колечко с цепочкой ладонью, машинально взвешивая, и быстро сунул в карман.

— Врешь ты, врешь! Хочешь еще больнее сделать! Мне все равно, кто он на самом деле. Я люблю его. А тебя я

ненавижу. И подавись ты этим кольцом. Сдохнешь с ним, — сквозь слезы в лицо ему проговорила она. — Господи,

как я тебя ненавижу…

Последний рубеж

То сентябрьское утро выдалось тихим и солнечным. Баловало напоследок бабье лето. Только вдали, на

горизонте, клубилась синева, предвещающая бурю. Гоша с утра все подготовил на Атлеше. Спустил с древнего

утеса вниз рыбацким краном оборудование, лодку, снаряжение. А рыбаки, получив штормовое предупреждение,

удивлялись ему и наоборот поднимали наверх сети и снасти.

Ближе к полудню прикатили гости. На двух внедорожниках заехали через ворота на рыбачий стан. Вывалили

все из машин — молодые, накачанные, самодовольные и до наглости уверенные в себе. И она, Данка. Бледная,

напуганная, заплаканная, сломленная.

— Гоша, хочу сказать тебе. . . — рванулась к нему.

— Куда, овца! — молодчики остановили грубо, за руки.

— Эй вы, дебилы! Прочь руки от нее!

Те отпрянули, как быки на бойне.

Гоша еле сдерживал себя, крепился — не время. Моряки Атлешской бригады считали его своим, местным,

потому напряглись и застыли в ожидании, кто с топором, с ломиком. Над Атлешем витал дух азартного конфликта.

Успокаивал Данку:

— Ничего не бойся, малыш. Скоро все закончится. Все будет хорошо, — старался выглядеть как можно бодрее.

— Угу… — сквозь слезы едва улыбнулась она. С верой в него. И надеждой на лучшее.

— Все, брэйк, годи… — разводил всех распальцовками Колюня. — Господа, это всего лишь бизнес, и стороны

знают, чего хотят. И все мы отвалим отсюда, когда получим свое. — Он хапнул недавно пару «дорожек» для

«драйва», и был уверен в себе. — Да, Гоша, на два слова — перетрем наши проблемки. И забирай свою кралю, без

проблем, типа, акт доброй воли.

— Идем, бесенок, попробуй рассказать, — видел его насквозь Гоша. — Только смотри внимательно под ноги,

чтобы ненароком не пострадать. Нам сегодня идти в одной связке. Споткнешься, шею свернешь… случайно… И кто

будет нюхать тогда твой порошок?

Очень кстати к воротам подкатила, вся в степной пыли, скорая помощь. Как будто случайно. Медики

надеялись угоститься свежей кефалью в период лова.

Моряки завели заплаканную Данку в кубрик-каптерку и остались возле двери, собравшись в круг у входа

покурить. А старый Рачибо, мариман-колхозник, ветеран приморской жизни, миролюбиво подкатил к

бритоголовым:

— А вы, хлопци, тэж эти — дайверы? Из офицеров будете? Чи може, ти, по торговой части? А мы з рыбаков.

И уже развлекал быковатых гостей своими байками: и как Атлешские кручи держать оборону помогают, и кто,

когда и как падал насмерть со скалистых обрывов.

Гоша подошел к обрыву смотровой площадки. Впереди лежал клубящий синим горизонт. А здесь солнце

согревало дивный вид Тарханкута, с отвесными белыми берегами и скалой — Сфинксом, каменной личиной

выдающуюся в море.

— Она здесь метров пятьдесят. — Рядом на корточки, спиной к парапету, присел Колюня: — У меня лично одна

предъява: расчет за Дану и кассеты, бумаги Хозяина. Гнили. Эмира. Слышал про такого?

— Такого не знаю. Ты снова путаешь. Тебя зациклило на этой идее. Завис, как хреновый компьютер. И зря ты

меня примешиваешь в ваши дела. Вот, возьми, это все, что есть. Бери, если понравится!

Гоша пододвинул ему полную багажную сумку. Тот жадно открыл ее, принялся перебирать покрытые темным

налетом времени подводные артефакты.

— Слушай, это не фуфло? Это что, с «Цесаревича»?

— Кое-что — да. Что-то — с византийской галеры. Много всего, на любителя. И вот еще. Расчет. За Данку, —

Гоша протянул ему плотно перетянутую резинкой пачку. — Здесь тридцать тонн. Все, что было за сезон. Этого тебе

хватит?

— Хватит? Да ты за кого меня держишь? Что, я на лоха схожий? Не надо со мной так!

— Хорошо, тогда вот еще ключи от джипа. Забирай, — он кинул ему ключи на брелоке.