Дайвинг - Блюз

меня надолго…

Это особенно вдохновляло. Много лет подряд никто не ждал его. А сейчас все то, о чем они ворковали с ней,

чертовски возбуждало. И хотелось снова и снова смотреть на нее, обнимать, ласкать…

— Это всего на пару часов, туда и обратно,— оправдывался он. — Но я вернусь и засыплю тебя цветами.

— Я дождусь, и ты еще не представляешь, что я сделаю с тобой. Я покусаю тебя, зацелую, съем. Всего! —

страстно смеялась ему в ушко она. — Только побыстрее возвращайся, любимый…

– Да, быстрее, в темпе,-Окрыленный будущей встречей , Гоша гнал свой "Патрол" в район. По дороге не

удержался и заехал в ювелирный магазин. Сердце странно защемило, и он выбрал золотое, украшенное финифтью

сердечко , маленьким секретом для фотографии внутри. Почему его? На этот раз сделал выбор, не колеблясь.

Потом скупил для нее все цветы в цветочной лавке. Вразнобой, какие были, они заняли весь багажник. И

пахли диковинным, нездешним полем.

Его приезду в налоговой были приятно удивлены. Инспектор только разводила руками:

— Какие документы? Не звонила я!

«Странно, — подумалось ему, и осенило, — Как же сразу не сообразил? Это подстава!
– А внутренний голос

жестко попрекал, царапая «эго»,-От любви ослеп! Потерялся!

В нем заговорил боец, и он страшно задышал , словно током пробило.

Инспектор испугалась:

— Георгий Константинович, что-то случилось? Вам плохо?

— Нет, это связано не с вами. Извините, — бросил он вслед за двумя сотнями гривень. — Купите себе что-

нибудь , подписку на журнал, или ,я не знаю…

Он гнал по дороге, обгоняя редкие машины, опасно выскакивая на встречную полосу. Судорожно набирал по

мобильному номер своего пансионата. Долго никто не подходил к телефону. Наконец трубку взяла кухарка:

— Алле, пансионат слушает.

— Катя, Катюша, это я. Узнала меня?

— Конечно, хозяин.

— Слушай, Позови Дану. Ну, ты знаешь. Эту девочку, — и сам сморщился от этой формулировки, — Мою Данку,

— поправил он себя.

— А она вышла. Уже как минут десять. За ней заехали. Брат ее, что ли? Еще Вам привет передал. Так и сказал:

мол, Гоше, Константинычу большой привет. Я еще подумала, где морду его озорную видела?

— Куда они поехали, не заметила?

— А как же — в степь рванули. На джипе, Огромный, черный, блестящий…

Он резко тормознул на шоссе и съехал на проселок, терявшийся в пыльной степи. Мысли четко работали. Как

компьютер — провел он аналогию самому себе.

— Так, они поехали в степь через весь Тарханкут. На Кульчук и Беляус. Чтобы меня не встретить на обратной

дороге. Но это же моя степь! Это же не их земля! — подбадривал он себя, подскакивая на степных буераках,

поднимая позади себя тучи желтой глинистой пыли. — Ничего, врешь, не уйдешь…

На скорости несся, подлетая на ухабах, наперерез проселкам по степи. С Кунана, самой высокой точки, где

древние держали смотровую вышку и подавали сигнальные огни, открывалась панорама степи на многие

километры вокруг. Притормозив, он увидел вдалеке темный несущийся по степи в клубах пыли объект. «Вот вы где,

ну теперь я вас вижу!» — волной поднялось сознание азарта, куража погони, эта жажда бойца, война, охотника,

преследующего ускользающую, украденную, бесценную добычу.

Погоня! В этом слове слышались звуки гнева и победы «Вперед!» — подзуживая себя, гнал он свой мощный

внедорожник.

Дистанция сокращалась довольно быстро. Уже через несколько минут их разделяли пара километров. А еще

через какое-то мгновение время погони побежало, полетело, подгоняемое скоростью машин.

Вот они, рядом. И тоже заметили его. Заюлили по колее, не давая возможности перерезать им путь. Гоша

молился Спасителю, неимоверно-яростно сжимая руль. Он готов был таранить врага, если бы не драгоценная

приманка внутри. Если бы не Данка.

Наконец Гоша столкнул своим «Нисаном» новый темный внедорожник с колеи в степь. Тот затормозил, тяжело

накренился и осел набок.

Из машины показалась испуганная мужская физиономия:

— Мужик, ты чо? — чуть не плача говорил тот. — машина ведь совсем новая!

Гоша вылетел из своего Патруля, резко распахнул дверцу чужой машины.

— Где она?— Гоша вытащил, вырвал с водительского сидения мужика и бросил его, как тряпку , в степной

ковыль.

— Ты чо, мужик?

В затемненном салоне кто-то визжал противно-испуганно. Наверное, представляя себе, что делает это в

последний в жизни раз. На заднем сидении жались и верещали две испуганные телки. Данки не было. Не та машина.

Только сейчас он разглядел под пылью темно-бежевый окрас джипа.

— Извините, обознался, извините.

— Ты чо, мужик? — погнал осмелевший водила. — Ты это… Да мы тебя...

Гоша глянул на него и увидел внутри слабую печень, сердце, бьющееся рывками, темный мочевой пузырь. Тот

сразу осел под гипнотическим рентгеном рокового взгляда. Что-то сжалось внутри него, снова вернув ощущение