Даже если ты уйдешь

“Наконец-то, она счастлива, - подумала Эсмигюль о сестре”.

– Ой!
– пискнула она от неожиданности, когда Кеша прыгнул ей на колени.

– Ох, посмотрите, явилось его высочество, - заметил Лев.

Кеша презрительно фыркнул и в его высокомерном взгляде читалась только одна фраза: “Пошел на х*р, кожаный”.

– Ты не любишь его?
– спросил мужчину Муслим, едва сдерживая смех.

– А за что эту наглую морду любить? Ботинок мой обоссал, смотрит на меня, как на врага народа, за человека не считает, хотя живет теперь на моей территории. И еще я ему жизнь спас, - хохотнул он и тут же получил фирменный Сонин взгляд, как контрольный выстрел в голову.

– Не ты, а врач.

– Видите? И так всегда. Между мной и Кешей, Соня все равно выберет это животное, - продолжал хохмить Лев.

Кеша смачно и громко мяукнул, демонстрируя полное пренебрежение к мамкиному ухажеру, к которому его насильно заставили переехать.

– Кеша хороооший, - ласково протянула Эсми, погладив кота по голове и почесав за ушком. От этих нежностей он стал ластиться и мурлыкать.

– Ну вот, Муслим, посмотри на эту жирную наглую морду. Софа еще к нему собирается кошек приглашать, жалко ей его кастрировать.

– Это для дела. Иннокентий породистый кот. За сессию с ним даже готовы заплатить.

– За сессию?
– засмеялся Лев.
– Это теперь так называется?

– Не обращайте внимания, - махнула рукой Софья.
– У Кеши с Лёвой высокие отношения. На самом деле они только делают вид, что ненавидят друг друга.

В эту минуту Эсми было хорошо и спокойно. Хорошая компания, любимый человек сидел рядом и смотрел на нее так, что хотелось растаять. А еще сестра, которая хоть и не была родной по крови, но оказалась самой близкой, чем все остальные двоюродные. И Эсмигюль вспомнила, как они девчонками проводили лето у бабушки с дедушкой, собирали малину и клубнику в сезон, помогали бабуле варить компот из персиков, которых было так много в саду, что их некуда было девать. А какой у них был чудесный аромат! Ни у одних нынешних такого нет. Сколько у них воспоминаний на двоих - не сосчитать.

Через час Муслим и Эсми засобиралась домой. Но так просто Софья сестру не отпустила, а схватила ее за руку и повела в комнату.

– Я вашу спальню уже посмотрела, - прыснула Эсми.

– Знаю. Просто весь вечер хотела тебе рассказать, - Софья сияла от радости, как новогодняя елка.

– Ну давай, удиви меня, - Эсми сжала ее ладонь.

– У нас будет двойня!
– выпалила она.

– Двойня? Соня! Это же здорово! Поздравляю тебя, - Эсмигюль бросилась обнимать сестру и так сильно сжала ее, что та чуть не задохнулась.

– Ты задушишь меня!

– Я очень рада за тебя! Очень!
– она не заметила, как по щекам снова полились слёзы. Вот и ее Софья, наконец, станет мамой, как и мечтала.

– Ты что плачешь?
– Соня отстранилась.

– Это от счастья. Я же люблю тебя.

– И я. И я еще достану тебя звонками и вопросами, потому что ты спец по двойняшкам.

– Конечно, - Эсми вновь обняла сестру.
– Я всегда буду рядом, Сонечка. Ты только позови.

Глава 32. Что теперь будет?

До Нового года оставалось два дня. Эсми как могла отгоняла от себя дурные мысли, в тайне сдавала анализы, читала форумы и статьи о раке, находила утешение в объятиях Муслима. Каждый раз он дарил ей надежду, а она любила его и пыталась все запомнить, зафиксировать и остановить мгновения счастья.

Вечерело. В полумраке комнаты они лежали, обнявшись и говорили вполголоса о самом важном. Дети еще за неделю вперед удивили их просьбой поехать на ночевку в дом Севиль и Эльчина. Эсми сначала сомневалась, но раз они их дети так подружились, то почему бы и нет, тем более, если бывшая жена Муслима сама им это предложила. Эсмигюль смотрела на отношения экс-супругов и думала: “Вот не было там безумной любви, а жить после развода смогли нормально. Не то что мы с Имраном”. Он, кстати, больше не появлялся в жизни Эсми, но знал, что у нее новые отношения.

– Сегодня ночуют у Севиль, зато Новый год Лейли проведет с нами, - сказал довольный Муслим и поцеловал любимую в плечо.

Она улыбнулась, но ничего не ответила. Снова провалилась в мысли о раке. В начале февраля у нее должна начаться химия. Целый месяц впереди - так далеко и так близко.

– О чем думаешь?
– спросил, переплетая их пальцы.

– О будущем, - посмотрела на него в темноте.
– О призрачном будущем. Жаль, нельзя узнать, что нас ждет через год или два.

– Хм, - усмехнулся Муслим.
– Я тебе и так скажу, что нас ждет. Мы победим. И будем жить долго и счастливо. И однажды, лет через пятнадцать, наши дети вот так же смоются куда-нибудь погулять, оставив нам внуков...

– Внуки? – перебила она.
– Ты слишком далеко заглянул. Мне бы какой-то краткосрочный прогноз.

Муслим повернулся на бок, взял лицо Эсми в свои ладони и сказал, глядя ей в глаза.

– Вот тебе краткосрочный прогноз: выходи за меня!

– Но твоя мама против, - первое, что выпалила она.

– Мне все равно. Я хочу с тобой засыпать и просыпаться всю оставшуюся жизнь.

– А как же дети?
– все еще искала отговорки Эсми.

– С ними, кажется, нет никаких проблем.

– А кто куда переедет?
– озадаченно проговорила она.
– Ты к нам, или мы к тебе?

Муслим расплылся в улыбке и поцеловал Эсми, зарывшись пальцами в ее волосы.

– Это значит да?
– прервался и прошептал в ее полуоткрытые губы.

– Да, но столько организационных вопросов. Понятно, что у тебя площадь больше, но у детей были отдельные комнаты, а что теперь делать? И Лейли? Как она отнесется к тому, что у нее не будет комнаты в твоем доме? Она же привыкла к своему уголку.

– Аллах, женщина!
– он крепко прижал ее к себе.
– Угомонись. Для начала подадим заявление, а там решим. Может, эту продам, куплю четырехкомнатную.

– С ума сошел?
– возразила она.
– За месяц до химии? Ты не успеешь.

– Ради того, чтобы жить с тобой, я всё успею. Поверь мне.

И она поверила. И под бой курантов загадала одно самое заветное желание: просто жить.

***

Отгремели праздники и жизнь вернулась в привычное русло. Муслим выставил квартиру на продажу через риелтора, и параллельно начал искать вариант нового жилья для большой семьи. До начала лечения осталась всего пара недель, а Эсми только теперь решила сказать родным о диагнозе. Удивлялась еще, что так долго продержалась.

В субботний вечер собрались за большим столом в доме Хамзы и Насибы. После плотного ужина мама разливала чай, а Эсми села рядом с Муслимом и взяла его за руку. Папа сразу же обратил на это внимание и напрягся.

– Эсми, у тебя все хорошо?
– спросил он.

– Да, пап. Мне только надо вам всем кое-что сказать.

Дети оторвали головы от смартфонов и переглянулись. Младший брат заерзал на стуле, а мама удивленно вскинула брови.

– Мама, присядь. Разговор будет долгим.