Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Даже если ты уйдешь
Шрифт:

– Спасибо тебе, Севиль, - Эсми обняла ее и почувствовала исходившее от нее спокойствие.
– Но если что-то случится, помогите ему, хорошо?

– Ничего не случится, - произнесла она уверенно.

***

После красной химии Эсми поняла: всё, что было до нее - лишь цветочки. Красные растворы оказались самыми токсичными и тяжелыми. Во время введения препаратов уже начала кружится голова, но она стойко терпела и, закрыв глаза, старалась думать о хорошем. Как там говорили в аффирмациях на ютьюбе: “Представьте, что лекарства - это живительный нектар, смывающий вашу опухоль”. Поначалу

в это еще хотелось верить, когда алая жидкость проникала под кожу и бежала по венам. Но потом она ругалась про себя, посылая всё к чёрту, проклиная болезнь, химию, да все на свете.

Побочки не заставили себя долго ждать. И были они в несколько раз хуже, чем раньше. Противорвотные не справлялись от слова совсем, руки-ноги не слушались и безжизненно висели, будто Эсми - не человек, а потрепанная жизнью тряпичная кукла. Ожидаемо пропал аппетит, терзала рвота, изводили головокружение, тошнота, жар. Она сильно потела и за вечер Муслим несколько раз переодевал ее в сухое. В какой-то момент началась ломота мышц и суставов, но сил кричать уже не было, поэтому она только тихо мычала от боли.

Все эти дни Муслим неотлучно находился рядом с ней, то держал за руку, то гладил по голове. В те минуты он думал: хорошо, что дети после Севиль поехали к бабушке и дедушке - не надо им видеть маму такой. А Эсми, между тем, лежала совершенно обессиленная и изможденная, то проваливалась в забытье, то выплывала из него на пару минут, а потом ее снова затягивало вязкое гнилое болото.

Через несколько дней она потихоньку начала приходить в себя, но по-прежнему не вставала и ничего не ела - только пила воду мелкими глотками.

– Вот так, молодец, - похвалил муж, держа в руке стакан с трубочкой.
– Может, еще чуть-чуть?

– Нет, не хочу, - облизнув потрескавшиеся губы, прошептала Эсми.

– А что хочешь?
– улыбнулся Муслим, погладив ее по ладони.

– Полежи со мной, - попросила она.

Вечерело. Небо окрасилось волшебно-розовыми красками апрельского заката. На мгновение мягкий свет проник в спальню и скользнул по лицу Эсмигюль. Муслим это заметил и на душе вдруг стало спокойно. А еще он вновь подумал о том, какая она красивая и вспомнил тот день, когда впервые увидел её. Он устроился на боку рядом с женой, а она повернула к нему голову и посмотрела уставшим взглядом. Муслим провел пальцами по ее лицу, погладил впалые щеки, заставив ее прикрыть веки.

– Ты самая красивая женщина на свете.

– Врёшь, - грустные глаза замерли на лице Муслима.

– Нет. Я всегда буду тебе это говорить. Даже через много-много лет.

– Почему мы не встретились раньше? – совсем обессилев, еле слышно проронила Эсми.
– На год или два. У нас было бы больше времени. А теперь…, - она замолчала, собираясь с мыслями.
– Мне все говорят, что надо бороться, верить, мыслить позитивно. Но иногда мне кажется, что мое сердце просто не выдержит больше. Я очень боюсь не проснуться однажды...

– Ты справишься. Мы вместе справимся. У нас впереди целая жизнь. Когда ты поправишься, я свожу тебя в Баку, покажу тебе Старый город, море…

– Обещаешь?
– спросила она как-то совсем по-детски.

– Конечно, - Муслим прижался лбом к ее лбу и взял осунувшееся лицо в ладони.

– А давай еще кошку заведем.

– Давай.

– Хорошо, - устало промолвила Эсми.
– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю. Ты - мой

свет, Эсми.

– А ты - мой.

И в этот миг крошечная слезинка скатилась из уголка глаза и растаяла словно снежинка под горячей рукой Муслима. Так они и лежали, провожая рассвет и встречая ночь. Мужчина и сам не понял, как его сморил сон.

Муслим открыл глаза. В комнате было темно - хоть глаз выколи. Он протянул руку и нажал на выключатель у кровати, после чего лампа над его стороной загорелась теплым светом. Он посмотрел на Эсми - она спала и на секунду ему показалось, что губы ее застыли в умиротворенной улыбке. Не в силах побороть себя, он коснулся ее лица и застыл от ужаса, чувствуя холод, нет лёд, под подушечками.

– Эсми!
– закричал Муслим.
– Эсми проснись! Эсми!

Дрожащими пальцами он старался нащупать пульс и не находил его. Она уже не дышала. Проклиная себя и чувствуя всю беспомощность и весь ужас, он взял ее за руку, прижал к своей щеке и заплакал, потому что все понял.

Визуал и саундтрек вот здесь: https:// /shrt/hCGT

Глава 37. Любовь сильнее смерти

Любовь сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь.

Иван Сергеевич Тургенев

Муслим распахнул глаза от резкого, сильного удара в грудную клетку. Будто кто-то стальным кулаком или кувалдой шарахнул. Он жадно глотал воздух ртом, протянул руку и ударил по выключателю. Тут же появилась резь в глазах, привыкших к темноте, но все же мужчина посмотрел на спящую жену и дотронулся до нее. Теплая. Бледная, но все-таки теплая. А значит, живая.

– Эсми! Эсми, родная, проснись!
– шептал и гладил острое плечо.

– М?
– простонала она.
– Что?

– Ты жива…- выдохнул он с облегчением и только сейчас Эсми разлепила тяжелые веки.

– Вроде бы да, - просипела она - А что?

– Ничего, родная, - Муслим положил тяжелую ладонь на ее лоб и провел ею от бровей до макушки.
– Спи.

– Что случилось?
взглянула на него серьезно.
– Ты какой-то странный.

– Сон страшный приснился, - все еще шепотом разговаривал он.

Нахмурившись, Эсми несколько секунд буравила взглядом мужа, который боялся сказать вслух, что же ему снилось.

– Сон про то, что я умерла?
– вдруга спросила она.

Страх сдавил все внутри, за ребрами сильно закололо сердце. Вспомнилось, как он плакал над ее телом и звал по имени.

– Это просто сон.

– Хм, - задумалась Эсми и поджала губы.
– Моя бабушка говорила, что если человеку снится смерть близкого, значит, он будет долго жить. Поверье такое.

– Никогда не слышал.

– Почему-то сейчас вспомнила, - в слабой ухмылке она снова закрыла глаза.

– Ты что-нибудь хочешь?

– Пить и спать.

– Сейчас, - Муслим сразу подскочил с кровати, обошел ее, захватив по дороге стул. Сев на него, он поднял стакан с тумбочке и протянул его жене. Она обхватила губами трубочку и втянула воду. После, откинулась на подушки и посмотрела на мужа. Теперь у него на голове был колючий ежик. Она поймала себя на мысли, что тоскует больше не по своим, а по его волосам, в которые так любила зарываться пальцами.

Поделиться с друзьями: