Даже если ты уйдешь

– Девочки, к вам можно?
– за их спинами раздался хриплый голос Муслима. Эсми сама его вызвала в салон, так как теперь не ездила на машине.

– Заходи, мы уже закончили, - Вика отошла в сторону, уступая место Муслиму.

Увидев жену в платке, он сначала опешил, а потом быстро взял себя в руки и подошел к ней, когда она встала.

– Я сбрила волосы, - пожала хрупкими плечами она.

– Я вижу.

Муслим взял ее лицо в ладони, поцеловал в лоб и провел пальцами по голове, покрытой платком.

– Ты самая красивая, - сказал восхищенно и посмотрел в глаза.

– Врёшь, - смахивая слезу, с надрывом произнесла она.

– Опять ты мне не веришь, - усмехнулся и отпустил ее.

Эсми не сразу поняла, что он собирается сделать, но когда повернулась к зеркалу, увидела, что Муслим взял со столика машинку.

– Нет, Муслим. Не надо, - сокрушалась она.

– Как эта штука включается? Ага…вот как, - он нажал на кнопку и устройство тут же зашумело.

– Ну мужииик, - протянула Вика, качая головой и наблюдая за тем, как муж подруги сбривает роскошную шевелюру.

– Дурак! Ой дурак!
– причитала Эсмигюль, наблюдая за всех сквозь пальцы, - Я так любила его волосы.

Глава 35. Братья и сестры

– Спасибо, что подвез. У Муслима с утра много пациентов - эпидемия какая-то.

– Не вопрос. Могу и забрать тебя, - Назим с трепетом посмотрел на старшую сестру. Она сильно похудела. И так была стройная, а теперь совсем тощая стала. Синие круги под глазами стали постоянной частью ее образа, как и платки, которые она теперь завязывала по-разному и всегда красиво. Вопреки всему они ей очень шли.

– Нет-нет, езжай на работу. Меня муж заберет. Вторую половину дня он разгружает, когда у меня химия.

– Ясно, - вздохнул брат.
– Тогда поеду в цех.

– Как ты? Прости, что всё взвалила на тебя, - она протянула руку и слабо сжала его ладонь.

– Справляюсь. Но когда тебя нет - тяжело, - честно признался он.

Эсми опустила глаза, понимая, что еще не скоро сможет вернуться к обычному темпу. На восстановление после химии уходит почти неделя. После она пытается работать, но время летит так быстро, и вот - новый курс.

– Назим, пока есть еще пять минут, я хочу тебя попросить кое о чем, - собравшись с духом, проговорила она.

– Все, что хочешь, - после его мягкого ответа Эсми подняла голову и посмотрела на младшего брата с мольбой в глазах.

– Если что-то со мной случится, - начала она.

– Ничего с тобой не случится, - резко оборвал он.

– Дай договорить. Никто ни от чего не застрахован. Жизнь - вот такая штука: сегодня ты есть, а завтра тебя нет. Поэтому если вдруг я не выдержу и уйду, пожалуйста, позаботься о том, чтобы мои дети учились.

– Эсми, - Назима затрясло, он стиснул зубы до скрипа от негодования и беспомощности.

– Я уже десять лет откладываю на их обучение. Сначала по чуть-чуть, а как дело пошло - побольше. У меня в банке есть депозит для них. Там уже приличная сумма, набежали хорошие проценты. Я оставлю тебе все реквизиты. Ты главное пообещай, поклянись мне, что выполнишь мою просьбу.

– Ты сама ее выполнишь, Эсми, - Назим не выдержал, потянулся к сестре и крепко обнял ее.
– Ты будешь жить, увидишь как они женятся, внуков увидишь.

– Я очень надеюсь. И еще кое-что…если я уйду, не отдавай детей их отцу. Им еще пятнадцать. Три года до совершеннолетия. Я не хочу, чтобы они жили у него.

– Думаю, они сами этого не хотят.

– И тем не менее.

– Эсми, ты не о том сейчас думаешь, - отстранившись, он выдохнул и строго посмотрел на нее.
– Ты должна верить, что вылечишься, а у тебя настрой ужасный. С такими мыслями нельзя туда идти.

– А что делать?
– горькая ухмылка коснулась пересохших губ.
– Я с этими мыслями живу, просыпаюсь и засыпаю.

Назим, насупившись, буравил сестру недовольным взглядом. Через несколько секунд он заглушил двигатель и сказал ей:

– Пойдем, провожу тебя.

Мужчина вышел первым, обошел машину и открыл дверь Эсми. Она взяла его за руку,, вышла из салона и еще раз поправила платок.

– Эсми! Эсми!
– окликнул мужской голос.
– Назим!

Брат с сестрой обернулись и увидели идущего им навстречу Льва. Приближаясь, он начал меняться в лице: прищурился, свел светлые брови к переносице, замедлил шаг.

– Эсми…

– Привет, Лев. Вот так встреча.

Мужчины пожали друг другу руки, но Сонин муж не сводил глаз с Эсмигюль.

– Я по делам в этом районе, - объяснил он.
– А вот ты…теперь понятно, почему так давно не приходила. Как давно ты…здесь ?

– С февраля.

– И как ты?

– Ну вот, - горько усмехнулась,- пока жива.

Лев бросил тревожный взгляд на хмурого Назима.

– Если бы ты знал, как сложно придумывать отговорки, чтобы Соня поверила.

– Она же все равно меня прижмет, - вздохнул Лева.
– Это Соня. Я не могу ей врать.

– Пожалуйста, не говори ей. Я всех попросила, чтобы молчали.

– Она же меня в бараний рог скрутит, - он улыбнулся, но как-то горько.
– У меня дома полный матриархат, я уже ничего не решаю.

– Сонечка и так лежала на сохранении. Не хочу, чтобы из-за меня ей снова стало плохо. Она очень долго к этому шла.

Лев покачал головой и задумчиво потер лоб. Жену он любил безумно, пусть не все у них в начале шло гладко. Но как-то Софья взяла с него слово, что он никогда не будет ей больше врать. А сейчас получается придется.

– Лёва, - предостерегающе произнесла Эсми.
– Пообещай.

– Хорошо, - все-таки сдался.
– Только ты смотри, Эсми, к рождению детей чтоб поправилась, да?

– Да, Лёва. Я очень постараюсь, - голос ее дрогнул.

***

Каждую новую химию Эсми переносила тяжелее предыдущей. Эта была уже третьей, а врач предупредил, что самой сложной будет четвертая, красная. После процедуры, Муслим забрал ее домой и вновь вместе с ней прошел все круги ада, несколько дней не отходя от нее. В это время вместо него работал другой врач, которого Муслим взял на работу, чтобы разгрузить себя и быть рядом с женой. Потом его заменяли теща с тестем. Одну он ее никогда не оставлял, потому что очень боялся. Эсми теперь была очень хрупкой, уязвимой, прозрачной. Несколько дней после химии она не ела, и как бы он не просил, ничего не получалось. Даже Ситора пробовала покормить ее с ложечки, как маленькую, но Эсми только отвернулась.