De Secreto / О Секрете
Шрифт:
Карантин фигурирует в воспоминаниях многих лагерников, причём некоторые из них называют и его продолжительность. П.И. Якир, прибывший в колонию для малолетних в 1938 г., писал: «Первые 14 дней был карантин» [769] . В. Александровский называет продолжительность карантина в три недели, поясняя: это срок инкубации брюшного тифа [770] . Именно такой предусматривалась продолжительность карантина в особых лагерях [771] .
769
Якир П.И. Детство в тюрьме. Л., 1972. С. 125.
770
Александровский Вадим. Записки лагерного врача. М., 1996. С. 6.
771
Инструкция о режиме содержания заключенных в особых лагерях МВД СССР. 1950 г. // Кокурин А.И., Петров Н.В. ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917–1960. С. 555–567.
Для
Описывая свой первый день в лагере, А.И. Солженицын не только упустил такую мелочь, как карантин, но и допустил ещё одну, связанную с этим, «неточность». Готовясь к встрече с лагерным начальством, он «в этот день нарочно» «нарядился» (гимнастерка со «стоячим воротом», «широкий офицерский ремень», «галифе», да, наверное, и хромовые сапоги), чтобы начальство сразу же обратило на него внимание: «ничто мне, что тачку катать» (так в тексте) и таким образом сумел получить должность мастера глиняного карьера [772] .
772
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Т. 6. С. 116.
По свидетельству А.И. Солженицына, «в своём военном одеянии» [773] (в другом случае: «в своем офицерском одеянии» [774] ) он затем ходил и на работу. «Ходил в военном», пока продолжал оставаться на должности мастера [775] . И только после того, как его отправили в карьер простым рабочим, вспоминал он, «мне пришлось расстаться с моей военной формой, потому что дурно в ней копать глину. Гимнастерку и галифе я спрятал в свой чемодан, а в лагерной каптёрке получил латаное линялое тряпьё, выстиранное будто после года лёжки в мусорном ящике» (правда, работал он в карьере всего «пять дней») [776] .
773
Там же. С. 117.
774
Там же. С. 120.
775
Там же. С. 121.
776
Там же. С. 120–121.
Когда израильская читательница «Архипелага» Лия Горчакова познакомилось с этим эпизодом, она обратилась к своему мужу Генриху Натановичу, который тоже побывал в ГУЛАГе, и тот заявил: «“Широкий офицерский пояс” — в лагере абсолютно исключается! Прибыв на Лубянку, он (А.И. Солженицын — А.О.) его и в глаза больше не видел» [777] .
«Да и “нарядился нарочно”?! — уточнял Н.Н. Горчаков, — в лагерях не наряжались! Ещё в самом начале, только прибыв в лагерь, зек мог какое-то короткое время (видимо, в первые дни карантина, до бани — А.О.) быть одетым в своё, не казённое. Но в военном никого в лагерях я никогда не видел — так ведь могли и в побег уйти». И далее: «Сразу после пересылки все свои вещи сдавали в каптёрку — до твоего освобождения» [778] .
777
Горчакова-Эльштейн Л. Жизнь по лжи. 2009.
778
Там же.
Статья 118 «Исправительно-трудового кодекса РСФСР» 1924 г. гласила: «Предметы вещевого довольствия, выдаваемые заключённым, составляют: одежда, бельё, обувь и постельные принадлежности» [779] . Об этом же говорилось во «Временной инструкции о режиме содержания заключённых в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР», утверждённой 2 августа 1939 г. Один из пунктов этой инструкции (37) специально предусматривал выдачу заключённому «в личное пользование» необходимых ему вещей («верхняя одежда, обувь, бельё, постельные принадлежности и т. д.») [780] .
779
Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. М., 1924 г. // ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917–1960. С. 44.
780
Временной инструкции о режиме содержания заключённых в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР. 2 августа 1939 г. // Кокурин А.И., Петров Н.В. ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917–1960. С. 457–473. См. также: «Табель вещевого довольствия заключённых, находящихся в лагерях и НТК ГУЛАГа НКВД СССР» (Там же. С. 484-А85).
Из этого вытекает: заключённый А.И. Солженицын находился в Новом Иерусалиме на особом положении, так как не проходил карантин, после распределения на работу продолжал носить прежнюю офицерскую одежду и совершил переодевание в лагерную одежду по собственному желанию, а не по требованию администрации лагеря.
Получив лагерное обмундирование, А.И. Солженицын должен был щеголять в нём и в дальнейшем, о чём свидетельствует 38-й пункт «Временной инструкции»: «При направлении заключённого из одного лагеря (лагподразделения) в другой или в колонию, с убывающим заключённым сверяется наличие у него полученных вещей в личное пользование и необходимые изменения вносятся в арматурную книжку, которая пересылается вместе с личным делом заключённого» [781] .
781
Временная
инструкция о режиме содержания заключённых в ИТЛ НКВД СССР от 2 августа 1939 г. // Кокурин А.И., Петров Н.В. ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917–1960. С. 457–473.Это значит, что когда 9 сентября 1945 г. А.И. Солженицына перевели из Нового Иерусалима в Москву на Калужскую заставу [782] , он должен был прибыть туда в той лагерной одежде, которая была на нём до этого, а здесь или остаться в этой одежде или после нового карантина получить новую. Однако когда А.И. Солженицын прибыл в Москву и «на второй день» предстал перед начальником лагучастка, на нём опять были «галифе, заправленные в сапоги» и «длиннополая шинель» [783] .
782
Решетовская Н.А. В круге втором. С. 18–19.
783
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. Т. 6. С. 170.
Здесь через некоторое время его снова переодели в лагерную одежду [784] , в которой летом 1946 г. должны были доставить в Бутырскую тюрьму. Все прибывающие в тюрьму тоже проходили карантин. Повествуя в романе «В круге первом» о том, как принимала Лубянка Иннокентия Володина, А.И. Солженицын упоминает санобработку (стрижку волос, приём душа) и пишет: «Затем ему выдали грубое застиранное белье с чёрными штампами “Внутренняя тюрьма” на спине и животе» [785] .
784
Решетовская Н.А. В круге втором. С. 20, 39.
785
Солженицын А.И. В круге первом // Малое собрание сочинений. Т. 2. С. 269.
Между тем, рассказывая о своём знакомстве в Бутырской тюрьме с Н.В. Тимофеевым-Ресовским, А.И. Солженицын писал: «Застигнутый врасплох, я стоял перед ним в своей длинной затасканной шинели и в зимней шапке (арестованные зимой обречены и летом ходить в зимнем)» [786] . Оставим на совести автора зимнюю шапку на его голове летом 1946 г. в душной камере Бутырской тюрьмы. Мало ли дураков, которые в это могут поверить. Главное в другом. Оказывается, и на этот раз то ли А.И. Солженицына доставили в тюрьму в военной форме, то ли переодели в неё уже здесь [787] '.
786
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 7. С. 414.
787
В военной форме А.И. Солженицын возникает на страницах «Архипелага» еще по крайней мере два раза (Там же. С. 368–369,411). И когда Л.З. Копелев летом 1947 г. появился в марфинской шарашке, он увидел А.И. Солженицына «в застиранной армейской гимнастерке» (Копелев Л.З. Утоли мои печали. С. 32)
Показательно, что когда летом 1946 г. А.И. Солженицына снова доставили на Лубянку, ему снова удалось избежать переодевания. Рассказывая об этом эпизоде с его слов, Л.И. Сараскина пишет: «Раздевание догола, ощупывание, стрижка волос на голове и в местах их скопления на лице и теле, снова одевание (в свою одежду без пуговиц и застёжек), опять раздевание и опись особых примет, измерение роста, помывка, прожарка [788] , фотографирование, отпечатки пальцев… Весь этот приёмный конвейер изматывает и подавляет, хотя с точки зрения тюрьмы, процедуры подчиняются внятной логике и давно заведённому порядку: предварительный обыск, установление личности, приём под расписку, основной обыск, первая санобработка, запись примет и медосмотр» [789] .
788
О «прожарке» см. также: Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ // Малое собрание сочинений. Т. 5. С. 380
789
Сараскина Л.И. Александр Солженицын. С. 322–323.
Не распространялись на заключённого А.И. Солженицына и некоторые другие правила.
Н.А. Решетовкая вспоминала, что после перевода Александра Исаевича в Москву она навещала мужа два раза в неделю [790] . А весной 1946 г. А.И. Солженицын сообщил жене «слух, что свидания будут разрешаться теперь не больше 1–2 раз в месяц. Просто дрожь берёт перед такой жестокостью!» [791] .
Между тем Временная инструкция о режиме содержания заключённых в ИТЛ НКВД СССР от 2 августа 1939 г. гласила: «74. Заключённым свидания разрешаются 1 раз в 6 месяцев и в порядке поощрения лучшим производственникам до 1 раза в 3 месяца» [792] . Но на заключённого А.И. Солженицына это правило не распространялось.
790
Решетовская Н.А. В круге втором. С. 21, 22.
791
Там же. С. 25.
792
Временная инструкция о режиме содержания заключённых в ИТЛ НКВД СССР от 2 августа 1939 г. // Кокурин А.И., Петров Н.В. ГУЛАГ (Главное управление лагерей), 1917–1960. С. 457–473.