Дебютантка поневоле, или Как (не) выйти замуж за дракона

Но с курьером присылать этот подарок он не стал. Вместо этого написал, что вручит его мне лично.

Я терялась в догадках, о чем могла идти речь. Но, судя по всему, не о цветах.

Не ошиблась – харизматический черноволосый барон Адам Пэрри прибыл вовремя и даже без букета. Вместо этого он сжимал под мышкой кожаную увесистую папку.

Вошел за мной в гостиную, по-хозяйски уселся в кресло, принеся с собой запах дорогого парфюма, больших денег и еще чего-то чужеродного.

Такого, от чего мне стало не по себе.

И пусть с этим мужчиной нас связывало лишь мимолетное знакомство, во время которого я не успела даже толком поговорить с ним по душам, но сейчас мне захотелось поскорее от него избавиться.

Вместо этого я предложила ему кофе и сладости.

Барон согласился, хотя не стал ничего ни есть, ни пить. Вместо этого не спускал с меня внимательного взгляда, и я подумала, что у него имелись на меня собственные планы.

Только вот какие?

– Мисс Лирьен, – наконец произнес он, – я премного благодарен за спасение своей жизни!

– Я всего лишь перевязала вашу рану, – пожала плечами, потому что тетя кинула на меня изумленный взгляд. – В ответ я рассчитывала если только на устную благодарность. – Улыбнулась. – Можно еще подарить цветы, ничего не имею против.

– Но вы же сами сказали, что рана довольно глубокая, и если я буду дергаться, то истеку кровью, – напомнил он. – То есть вы все-таки спасли мне жизнь, и поэтому… Посоветовавшись с отцом, мы решили подарить вам акции нашего банковского дома «Видар и сыновья».

Услышав это, Ижени Деклар зашаталась и уронила чашку, и та разлетелась на мелкие кусочки возле ее ног.

К тете тотчас же кинулась Конни, но суетилась служанка тихо. Наверное, потому что у тети было такое лицо, что Конни поняла: суетиться громко нельзя.

– О! – выдавила я из себя, не совсем понимая, как расценивать подобный подарок, а еще как от него отказаться. – Вы несказанно щедры, барон, но я все-таки не считаю…

– Она вне себя от радости! – воскликнула тетя, похоже, заподозрив страшное. – Моя племянница невероятно рада! Настолько, что буквально потеряла дар речи от счастья. А как много акций вы собираетесь ей передать?

– Здесь все указано, – улыбнувшись, он протянул тете бумаги из папки.

– Но это невероятно щедрое предложение! – через несколько секунд воскликнула она.

– Погодите!.. – начала я, но никто не собирался меня слушать.

– И это еще не все, – с явным удовольствием произнес черноволосый красавец, обращаясь одновременно ко мне и к моей тете. Быть может, даже больше к ней, чем ко мне. – Мой отец проникся тем, что сделала ваша дочь…

– Племянница, – осторожно поправила она. И тут же добавила: – Но Лирьен мне как дочь!

– Все правильно, ваша племянница, – согласился барон. – К сожалению, мы не можем подарить вам столько акций, сколько бы хотели, потому что у нас имеется совет директоров, которые считают, что у всего есть своя цена. Даже у моей жизни.

Тетя картинно поцокала языком и покачала головой, уставившись на барона во все глаза. Ждала продолжения.

– Поэтому мы с отцом решили выкупить у вас ненужные земли, предложив взамен наши акции. – Повернулся ко мне. – Мы дадим вам невероятно хорошую цену, мисс Лирьен, а взамен вы получите столько акций нашего банковского дома, что на проценты сможете вести роскошную жизнь в столице. Насколько я понимаю, у вас имеются какие-какие владения в глуши Западной Провинции. Для совета директоров это вполне подойдет.

– Но я не продаю свои земли, – сказала ему, – даже если вы считаете их никчемными и они находятся в самой глуши Западной Провинции. К тому же меня не интересует жизнь в столице. Как только закончится Брачный Сезон, я планирую сразу же вернуться в Скалл.

– Было бы несказанно печально потерять подобную жемчужину, – галантно заявил барон, но в его темных глазах промелькнуло неудовольствие. Повернулся к тете: – Уверен, мисс Лирьен не видела столичной жизни, и вы сможете помочь мне ее переубедить!

После этого сделал подарок еще и ей.

Всучил акции своего банковского дома, взяв с тети слово, что она непременно заручится моей поддержкой и уговорит меня продать свои никчемные земли – всего лишь формальность для совета директоров!.. Взамен я получу акции на приличную сумму, которые принесут мне настоящее богатство, и я стану жить в Хейвене припеваючи.

Но чтобы меня переубедить, тетя должна петь мне в уши про роскошную жизнь, тогда как сам барон покажет мне преимущества переезда в столицу.

Вместо этого я выставила его вон, отказавшись от любезного предложения сопроводить меня в театр на ближайшую премьеру.

Он же в свою очередь отказался принимать акции обратно. Заявил, что это подарок, и я вольна поступить с ним как мне вздумается. Хоть выбросить их в окно или же раздать бедным – я в своем праве.

Ну, или же передарить своей родне.

Услышав его слова, тетя посмотрела на меня с такой жадностью, что отдавать ей подарок мне сразу же перехотелось.

Вместо этого я выводила Адама Пэрри из дома, хотя барон уходил с трудом. Пришлось сослаться на тоску по милой подруге Клариссе, которую я собиралась сегодня навестить – потому что утром пришло письмо еще и от Алексии Сейвен, и она предлагала встретиться с ней в лазарете.

Заодно я вспомнила, что согласилась покататься на коляске с лордом Купером, поэтому решила совместить... одно с другим.

Наконец, барон ушел, а я вернулась в гостиную. Туда, где тетя запивала оставшимся от маркиза де Браско коньяком сердечные капли и рассматривала подаренное ей богатство.

– Что здесь происходит? – явился в гостиную еще дядя.

Он был в махровом халате, почесывал одной рукой живот, а второй держал свежую газету и выглядел вполне здоровым.

– Ижени, в этом платье ты помолодела лет на десять, – произнес он, после чего обнял свою жену. – Хотя от тебя пахнет сердечными каплями, – встревожился дядя. – Что-то случилось?

– Все в порядке, – произнесла тетя, после чего кинула на меня быстрый взгляд.

– Да, вовсе в порядке, – подтвердила я, потому что наш с ней уговор оставался в силе.

– А что это у тебя за бумаги? – нахмурился дядя.

– Ты бы лучше сел, дорогой! – пробормотала тетя. – У меня для тебя есть новости, и, думаю, они довольно неплохие.

– Лирьен, это платье тебе к лицу, – отозвался дядя, после чего устроился на софе и приготовился слушать хорошие вести.

Уверена, тетя собиралась рассказать ему о подаренных акциях, а вовсе не о дважды покойном Максимильяне Фреске и заключенном нами перемирии.