Дэдвуд (Deadwood). Жгут!
Шрифт:
— Его застрелили в Мексике. Там и похоронили.
— Мексика-хуексика.
— Я поехал туда, нашёл его труп и отвёз домой.
— Ну а чё ему там лежать? Он же не мексиканец.
— Рёбра болят?
— Да болят, ёбтить.
— Ну, надо полагать, у Всевышнего с рёбрами вообще был крындец, када тот висел на распятии.
Сто пудов, ты и твой напарник, покидая это место, уссываетесь, мелочно так, по-уебански, когда не полируете свои поршни, пердоля друг друга в сраки.
— Господи Иисусе!
— Либо Эл увидел Бога, либо Долли запихнула ему в жопу палец.
— Шоб через 5 минут нарисовался со значком и револьвером!
— Выходи давай, хуесос англосаксонский! Шоб ты там застрял, выползая из-под кровати.
А ведь он не деревня тупая. Буллок, блядь, у нас особый. У таких фиг поймёшь, чё за хуйню они затевают.
— Одевается.
— Непросто это подбирать одежку, шоб, блядь, обоссанное место прикрывала как следует, да?
Про тебя он так сказал: "Мистер Буллок поднимет лагерь с колен. Я надеюсь, он останется с нами и сделает это место пиздатым на долгие, блядь, годы, несмотря на свой непростой харатер и личные заёбы, ибо все мы нихуя не ангелы. А бегство от самого себя абсолютное и ничего не решающее уебанство".
— Мать моя, женщина! Там какой-то хорёк на твои бочки вылупился.
— Да забей. Это местный мэр.
Мой образцовый рассказ — это всего лишь нить укрепления экономики, вплетаемая мною в социальный ковёр.
"Сегодня ночью Дедвуд может лечь спать мирно и спокойно ибо поставщик всемозможных низменных и порочных развлечений Эл Сверенджен, отмудоханный сегодня днём по полной шерифом Буллоком, вернул ему шерифский инвентарь и регалии. Вне пошлых стен салуна Сверенджена "Самоцвет" добропорядочные граждане могут радостно и свободно заниматься любыми богоугодными делами. В этой связи мы особенно рекомендуем…" Далее проставляешь название занятий, которые сделают тебе неплохую рекламу.
Хош знать, када мы откроемся, Тесс? Когда мы с Джонни так, блядь, решим!
— Овсянка пылью покрылась.
— Ей трёх часов нет. 45 минут ещё.
— Хорош трындеть и замени грёбаную овсянку.
— Что-нибудь передать?
— Вообще-то да. "Эл, если ты ещё не помер, но уже разлагаешься, то мои вести тебя оживят. В наши воды заплыла рыбка, шоб потягаться с легендарным левиафаном. Поправляйся скорее, и мы подсечём этого хуесоса. Твой друг И Би". Ну и постскриптум можно: "А ещё у меня есть вести по вновь прибывшим пёздам, про которых ты приказал разведать". Прошу.
К цветастым рыбам присмотрись. Я их называю гиганстерами.
Я понимала, что при нём лагерь обречён на процветание.
Вот эта вот непонятная херь охуенно располагает к доверию.
Сладкая,
результат гарантируют только в том случае, когда подписываются на еблю.— Кто там у нас сказал: "Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать и послезавтра"?
— Точно не мой старик.
— Кажись, многим из нас сильно свезло на удары судьбы для воплощения типичных идей.
— Это вы про какие такие идеи?
— Простым людям они приходят на ум, когда мы обозлены. Но будучи аристократом я скажу так: "вы расстроены до глубины души".
Если кому-то нужно расквасить носяндру, то я готов предложить отличную кандидатуру.
Блядь, шли бы вы все нахуй. Надо было мне, блядь, деревом родиться.
— Это чё ты с ним делать собрался?
— Введу ему этот инструмент в мочевой пузырь через пенис. Инструмент стукнет по камням, если они там есть. Если я услышу стук сквозь его вопли, то выясню причину непроходимости.
А насчёт деталей: пусть ими занимается дьявол, когда я вмажусь до полного охуения.
— Я бы посчитал этот расклад любовью господней, не будь я прожённым циником.
— Я думаю, Бог любит нас.
— Да неужели, сладкая? Это по воле божьей тебя продали и на панель пустили?
Скажу по секрету, чудовищный неистовый хаос, бушующие воды, огромные волны страшной силы, которые ушатают даже матёрого морского волка, обрушатся на наш лагерь. А мы, Ричардсон, ты, я и, что трагично, ещё очень многие люди, прибывшие в Холмы застолбить свои участки в надежде на связанное с ними будущее, всего лишь пешки в бушующем море и игрушки его блядской бездны. Очевидно, мирная гавань, где суда по-тихому загнивают, безмятежно качаясь на лёгкой зыби, не наш удел. Мы же до самой смерти будем барахтаться в головокружительных штормовых волнах и сокрушительных отливах!
— Джонни, ёб твою мать! Пиздуй туда и помогать!
— А КАК я тут ему помогу?
— Руку ему засунь в хлебальник! Пусть, блядь, погрызёт!
— Разрешите помочь с багажом, мисс?
— Не разрешаю. Г оворить и смотреть тоже, пока я не приму ванну.
— Ну тогда следуйте к болоту, мэм.
Мужики хером думают. А если мы начнём думать пиздой, то нам крышка.
Мы смертны. Мы надеемся на лучшее. Держимся. Постоянно оцениваем обстановку. А тот, кто не делает этого, тот мудак.
— Пожалуйста, передайте, что в лагерь прибыл член комиссии Джери из Янктона и планирует выебать в жопу Эла.
— Это он передал, пока тебя ебал?
Миссис Гэррет, мудрость Творца небесного безгранична. И творения его не без изюминки. Там, где есть золото, завсегда будут сплетни.