Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
Через минуту он убрал свою руку, и я начала потирать это место сама. Он оторвал мою кисть и отодвинулся от меня. Я открыла глаза и увидела, что он сел и начал расстегивать брюки. От звука расстегивающейся пряжки мое сердце в предвкушении забилось еще сильнее. Он на секунду приподнялся и стянул штаны, оставаясь в одних черных боксерах. Эдвард быстро отбросил джинсы в сторону и сел назад на кровать. Я приподнялась на локтях, и когда он повернулся ко мне, на его губах была маленькая полуулыбка. Он лег рядом со мной, набок, так, что мы смотрели друг на друга. Он напряженно меня рассматривал, словно искал какой-то ответ, и, наконец, вытянул руку и провел указательным пальцем по моей губе.
– Такая красивая, – прошептал он. – Tanto gentile e tanto onesta pare la donna mia. (Моя леди такая добрая и честная – из монолога Данте Алигьери (La Vita Nuova)) – Я улыбнулась, когда слова на итальянском повисли в воздухе.
Он положил мою руку поверх на его боксеры. Я резко выдохнула, когда ощутила его через тонкий материал, его твердость и размер. Я начала легко массировать, не прерывая зрительный контакт, и он подмигнул мне. Он позволил легко поглаживать его через боксеры, а потом его рука выскользнула из моей и направилась ниже. Я быстро убрала руку, и он что-то достал из боксеров. Я продолжала смотреть ему в глаза, рука зависла в воздухе, борясь с желанием не смотреть вниз. Я знала, что он достал его, было видно по его лицу, его глаза горели от возбуждения. Я видела краем глаза, что его рука двигалась, плечи приподнимались и я осознала, что он касался себя. Он не заставлял меня идти дальше, делать что-то. Он просто наблюдал, пытался найти признак стресса. Я улыбнулась, и его ухмылка стала шире, в глазах засверкали искорки. Я прикусила нижнюю губу и мысленно считала до десяти, сохраняя зрительный контакт. Это был просто Эдварда, просто мы. Он был моей безопасной гаванью, единственным светом и счастьем моего существования.
Закончив счет, я наконец-то оторвалась от его глаз и посмотрела ниже. Я застыла, глаза расширились от чистого шока, когда встретились с его мужским достоинством. Оно выступало вперед, прямое и очень шокирующее. Он крепко обвил его рукой и поглаживал по всей длине. Оно определенно было большим, и тогда я поняла, что никто не преувеличивал его размер. Я коротко глянула на его лицо, он самодовольно ухмылялся. Я снова посмотрела вниз, уголок губы подрагивал.
Эдварду Каллену определенно не нужно стесняться своего мужского достоинства – это было ясно.
Я колебалась, неуверенная в дальнейших действиях, но через минуту протянула руку. Пальцами я исследовала головку, моментально ощутив ее легкую влажность. Эдвард зашипел. Мои пальцы замерли, и я бросила на него быстрый взгляд, заметив, что он прикрыл глаза. Через секунду он приподнял веки и посмотрел на меня, на губах играла озорная улыбка. Краска залила мое лицо, когда мы встретились глазами, и я отвернулась, снова рассматривая его мужское достоинство. Я опять коснулась головки, собирая капли влаги кончиками пальцев и медленно провела по всей длине. Эдвард убрал свою руку и начал легонько поглаживать мое плечо. Я оглянулась и отметила, что он снова закрыл глаза. Его член стоял прямо, безо всякой помощи, и я удивленно наблюдала, как он подергивается. Поколебавшись пару секунд, я снова задвигала рукой, изучая его пальцами. Эдвард лежал смирно, прикрыв глаза, и легонько потирал мою руку, я поняла, что он просто терпелив сейчас и позволяет мне освоиться. Я исследовала каждый его дюйм своими пальцами, ощущая тепло кожи и его твердость, привыкая к длине и толщине. Честно говоря, я ждала, что будет страшно, но не было. Удивительно было видеть эту часть Эдварда, которую он не показывал ранее, смотреть, как он лежит здесь и полностью отдает себя в мои руки.
Через минуту я обхватила его рукой, ощутив его член в своей ладони. Эдвард тихонько застонал, его рука спустилась по моему плечу. Он положил ладонь сверху моей, крепко ее обхватывая и начал медленно поглаживать себя вверх и вниз. Моя рука под его слегка дрожала, но не от страха, а от нервов, и я задумалась, чувствует ли он это. Видит ли он мое беспокойство. Я посмотрела ему в лицо, ожидая увидеть его глаза закрытыми, но встретилась взглядом с двумя изумрудами, и напряжение в них ошеломило меня. Он водил нашими руками по всей длине, крепко обхватив его. Я ощущала его тепло, приток крови под кожей и то, как он подрагивал у меня в руке. Дыхание Эдварда стало прерывистым, он облизал губы, а потом приподнялся и прижался к моему рту. Я приоткрыла губы, и он углубил поцелуй, его язык переплелся с моим. Сердце забилось быстрее, дыхание ускорилось, когда он начал еще жестче массировать нашими руками свое достоинство. Ощущение его губ, его твердости в ладони, послало тысячи искр по позвоночнику и прямо к центру моей женственности. Я возбудилась, желание пронзило меня. Он издал гортанный стон и задвигал нашими руками ещё быстрее, сжимая их все сильнее. Я ощутила легкую пульсацию, его член стал еще больше в моей ладони.
– Cosi scopare buon, –
бормотал он, его губы почти касались моих. Голос был хриплым от страсти. – Черт, твоя рука удивительна, tesoro.Я непроизвольно улыбнулась, от его слов по телу прошла еще одна вспышка. Тот факт, что я доставляла Эдварду удовольствие, сводил меня с ума, я ощутила, как увлажнилась. Он застонал, отрываясь от моих губ и откидываясь на спину. Сохраняя скорость движений наших рук, вторую свою руку он разместил между нами. Я заглянула ему в лицо и заметила, как он внимательно на меня смотрит. Он легенько сжал свободной рукой мою грудь. Потом пробежался к животу, не прерывая взгляд, пока его пальцы не залезли мне в брюки. Он поколебался пару секунд, прежде чем скользнуть ими мне в трусики. Я судорожно вздохнула, когда пальцами он провел по моей чувствительной точке. – Господи, ты такая влажная, детка, – выдохнул он. Я издала стон от звука его голоса, его пальцы, прижатые к моему центру, заставляли тело трепетать. – Вот так, любимая, я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.
Я застонала и прикрыла глаза, когда Эдвард ускорил движения наших рук на его члене. Его дыхание становилось еще прерывистее, с губ слетали гортанные звуки. Я стонала и приподнимала бедра, навстречу его руке, волны удовольствия пронзали меня. Напряжение становилось невыносимым, мышцы напряглись, и ноги начали подрагивать. Я прикусила губу и откинула голову назад, ощущая, что вот-вот взорвусь. И тут я достигла пика и закричала, все тело словно парализовало. Я ухватилась за Эдварда еще крепче и он громко застонал, двигая наши руки еще быстрее. Он начал издавать пронзительные звуки, громкие хрипы, а иногда – и отрывки слов, большинство на итальянском, и несколько раз вырвалось «черт». Я открыла глаза, когда оргазм закончился, и посмотрела на Эдварда, мое дыхание становилось спокойнее, но тело еще трепетало. Он плотно зажмурился, его зубы были сжаты, а выражение лица говорило о невероятном удовольствии. Через секунду он нахмурил нос, его тело обмякло, а член пульсировал и подрагивал у меня в руке. Он откинулся на спину и несколько раз толкнул бедра вперед, прежде чем громко застонать. Я посмотрела вниз и увидела, как его мужское достоинство становится ещё тверже, и тут мои глаза расширились от шока, когда оно запульсировало, и появилась белая жидкость. Он продолжал кричать, пока еще несколько раз массировал член, и белое вещество попало нам на руки. Оно было вязким, почти густым и немного липким. Он все еще пульсировал, но напряжение спадало, и Эдвард замедлил движения наших рук, погладив его еще несколько раз, прежде чем остановиться. Он ослабил хватку, но не убрал руку, и на моих глазах член начал уменьшаться. Я удивленно наблюдала все это, абсолютно ошарашенная происходящим.
– Черт, – выдохнул Эдвард через минуту. Я подняла на него глаза и увидела, как он смотрит на меня. Он тяжело дышал, на лице была расслабленность. Его зеленые глаза были такими яркими и проницательными, что я улыбнулась. Он вернул мне улыбку и убрал от меня руку, издавая стон и вытирая кисть о рубашку. Я, наконец, отпустила его, посмотрев вниз и заметив, что член больше не стоит и явно уменьшился. Эдвард вынул руку из моих трусиков, задевая мою точку, отчего я закричала – она была чувствительной и до сих пор подрагивала. Он ухмыльнулся, с губ сорвался смешок. Он наклонился и спрятал свое достоинство в боксеры, застонав, пока делал это. Он перекатился на бок, чтобы посмотреть на меня и широко улыбнулся, выглядя абсолютно довольным собой.
– Это было… ну знаешь… нормально? – нерешительно спросила я. Он счастливо и беззаботно рассмеялся.
– Не обращай внимания. Это как гребаные фейерверки на 4 июля, – с энтузиазмом сказал он. Я слегка нахмурилась от непонимания, а он засмеялся.
– Что? – спросила я. Он просто улыбнулся и покачал головой.
– Это было захватывающе, – ответил он. – Спасибо тебе. Для тебя все было нормально, да? Я не завел тебя слишком далеко, ведь так? – быстро уточнил он, его голос моментально превратился из счастливого в почти паникующий.
– Нет, все в порядке. Для меня это было, э-э, немного необычным, вот и все, – ответила я, неуверенная, как описать это. Он улыбнулся и кивнул.
– Хорошо. И мне действительно нужно принять гребаный душ, потому что я чертовски липкий, но сейчас мне очень лень. Не думаю, что смогу двигаться, – пробормотал он.
Я улыбнулась: – Понимаю, о чем ты. Я тоже весьма липкая, – cказала я, держа руку на расстоянии. Он тихо хмыкнул.
– Ну тогда, думаю, мы можем быть ленивым и липкими вместе, – сказал он, пододвигаясь и обнимая меня. Я тут же прижалась к нему и засмеялась, когда он покатился со мной по кровати, остановившись, когда мы попали на подушки. Он крепко прижал меня к себе, его любовь так явно сквозила в каждом его жесте, что я физически ощущала ее. Я как будто парила в воздухе на крыльях эйфории.