Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
Я вернулась в комнату с пустой корзиной и застыла в дверном проеме, когда увидела, что он валяется на кровати, с закрытыми глазами. Стоя на месте, я рассматривала его с минуту, восхищаясь красотой его мышц, татуировкой, контрастирующей на фоне белой кожи. Он приподнялся и открыл глаза, глядя на меня и лениво улыбаясь.
– Я выдохся, – пробормотал он. Я фыркнула и качнула головой, намекая, что он просто рассортировал две кучки белья, да еще и довольно плохо, и все. Он тихо засмеялся и сел. – Серьезно, это дерьмо требует много сил.
– Эй, все не так плохо, – пожала я плечами. Он закатил глаза и встал с кровати, пробегаясь рукой по волосам. Я начала заталкивать цветное белье в корзину и вынесла ее в коридор, чтобы не мешала. Выходя из комнаты, я заметила набор простыней, валяющихся
– Они испорчены, – просто ответил он. Я не совсем поняла, но через миг до меня дошло, что он не планирует больше ими пользоваться. Эдвард достал несколько дисков и начал складывать свои DVD, а я пошла перестилать постель. Эдвард часто менял простыни и просто бросал их в ящик в прачечной. Я собрала белье и вынесла его в коридор, удостоверившись, что оно не смешается с выброшенным. Потом я направилась на второй этаж и достала из шкафа новый комплект, чтобы перестелить постель. Эдвард в это время закончил с дисками и подбирал музыку, чтобы послушать. Он что-то включил и внезапно заиграл громкий рэп, шум разносился по этажу, а он, похоже, получал от этого удовольствие. За последние недели я заметила, что пристрастия Эдварда в музыке очень разнообразны. Однажды он слушал кантри, а когда я переспросил об этой мелодии позже, он даже не вспомнил.
Потом он сел за стол и достал вчерашний пакет с марихуаной. Я закончила с постелью, а Эдвард закурил и сделал затяжку. Я ходила по комнате, собирая разные мелочи и раскладывая их по местам. Эдвард же откинулся на спинку стула и внимательно за мной наблюдал, что немного нервировало. Я не возражала, что он перестал помогать, я знала, что сама сделаю все лучше, но его взгляд сбивал с толку, я ведь знала его отношение ко многим вещам. Иногда у него на лице проскальзывало раздражение, и я знала, что он пытается сдерживать себя, чтобы не сорваться и не показывать, какой он привередливый. Я ценила, что он держал себя в руках, хотя часть меня ждала, что он вот-вот что-то вырвет у меня из рук, чтобы я не трогала.
Через несколько минут он отбросил окурок и встал. Песня сменилась, и он засмеялся, тряся головой. Я удивленно посмотрела на него, когда он начал негромко подпевать. Продолжив уборку, я тихонько улыбалась, наслаждаясь его голосом. Слова песни были вульгарные, как и большинство текстов в рэпе, который он слушал, но в его исполнении все звучало не так плохо.
Он опять начал помогать мне, подбирая вещи и раскладывая их. После того, как мы убрали все с пола, он снова сделал перерыв. Я решила отнести вещи вниз и начать стирку, вытащив предварительно прошлую партию. Когда я вернулась, Эдвард рассматривал свой встроенный шкаф. Он начал убирать вещи с пола в шкаф, а я, осмотревшись, заметила книгу, выглядывающую из-под кровати. Я подошла и встала на колени, приподняла одеяло, свисающее с постели, и заглянула под кровать. Мои глаза удивленно расширились, когда я заметила коробки. Я достала книги, несколько журналов и пару DVD, но не стала трогать коробки, не зная, что в них. Потом я расправила одеяло и рассмотрела вещи, которые только что нашла. На обложке одного из дисков я увидела полуголую женщину и судорожно вздохнула. Быстренько отложила его, но недостаточно быстро, чтобы Эдвард не заметил. Он захохотал, мотая головой.
– Сказал же я тебе, что ты найдешь порно, – он все еще смеялся. Я схватила DVD и быстро засунула его под кровать, что лишь рассмешило его еще больше. Он подошел ко мне и наклонился, доставая диск. Я покраснела и засмущалась, отворачиваясь. Эдвард протянул руку и взял меня за подбородок, поворачивая голову, чтобы увидеть мои глаза. Я смотрела на него, но видела диск уголком глаза, что заставило меня залиться румянцем еще сильнее.
– Хочешь посмотреть? – мягко спросил он, в глазах играли искорки. Мои глаза распахнулись от шока и я яростно закачала головой. Он захохотал и кивнул, отходя. Подойдя к столу, он положил диск в ящик. –
Достаточно честно. Может быть в другой раз, – сказал он. Оглянувшись, он ожидающе приподнял брови. Я нервно покусывала губу.– Может быть, – тихо ответила я. Он улыбнулся и кивнул, закрывая ящик. Я повернулась назад к вещам и начала разбирать их, раскладывая по местам. Через минуту у Эдварда зазвонил телефон, и он бросился к столу, беря трубку. Он вздохнул и ответил на вызов, поднося телефон к уху.
– Что такое, Бен? – спросил он. Была пауза, а потом Эдвард засмеялся, покачав головой. Эдвард начал говорить о каком-то учителе, а я попыталась отстраниться, чтобы не подслушивать. Не хотела, чтобы он подумал, будто я любопытная или не верю ему. Я достала пакет с фотографиями из-под кровати и подняла их повыше, показывая Эдварду. Он улыбнулся и кивнул в сторону ящика. Я повернулась в том направлении, но тут он прочистил горло и прикрыл телефон рукой. – Можешь посмотреть их, если хочешь, это просто фотографии братьев и Элис с Роуз, – сказал он. Я улыбнулась в ответ, пока он отвечал что-то Бену. Открыв пакет, я достала фотографии и села на край кровати. Быстро перебрала некоторые из них, улыбаясь, когда видела всех пятерых, гуляющих в парке или танцующих, или занимающихся чем-то еще. Там было несколько фотографий с Джейкобом Блэком, сомневаюсь, что Эдвард знал о них, иначе он бы их не хранил. Ребята были такие юные и беззаботные, но только не Эдвард. В его глазах была тоска, огонь, и кое-что, чего теперь не было. Он улыбался, но в улыбке была грусть и одиночество. Все говорили мне, что Эдвард изменился с тех пор, как встретил меня, и вот эти фотографии помогли мне осознать, что все говорили правду. Он явно был замкнутым и несчастным.
Потом я нашла фотографии, где Эдвард один, и застыла. Он был на ней во весь рост, снятый кем-то сбоку. Я заинтересовалась, знал ли он, что его фотографировали, потому что он не позировал для камеры. Он просто стоял на пляже, одетый только в купальные плавки, и смотрел на воду. Он был одинок, а на лице застыло мрачное выражение. Солнце ярко светило, так ярко, что его бледная кожа почти сияла. У меня перехватило дыхание, он был таким ослепительно ярким, и в то же время сломленным. Красивая фотография, с таким эмоциями. Я слышала выражение «картина стоит тысячи слов», но никогда раньше не понимала его, пока не увидела снимок Эдварда на пляже. Изображение безмолвно говорило само за себя.
Я была настолько очарована фотографией, что даже не заметила, когда Эдвард закончил разговор и встал позади меня. – Я был такой бледный, что просто ослеплял людей, – сказал он, глядя мне через плечо. Я подпрыгнула, испуганная его близостью, и повернула к нему голову. Он поднял руку и положил мне на плечо, потирая его пальцами. Я улыбнулась и снова вернула внимание к снимку.
– Ты был удивительный, – мягко сказала я. Он тихо засмеялся.
– Я был удивительный? А больше нет? – игриво спросил он. Приподняв волосы с плеча, он отбросил их за спину и наклонился к моей шее. Он покрывал кожу нежными поцелуями, посылая вспышки молний по моей спине.
– Ну разумеется, ты и сейчас удивительный, – с придыханием сказала я. – Но это по-настоящему красивая фотография.
Он засмеялся про себя и оторвался от моей шеи. – Можешь взять ее, – предложил он, пожимая плечами. Я обернулась и удивленно посмотрела на него.
– Правда? – переспросила я. Он улыбнулся и кивнул.
– Да. Я вижу этого придурка каждый день в зеркале, мне не нужна его фотография, – сказал он. Я расхохоталась, удивленная и пораженная. Может это был небольшой подарок, но для меня он много значил.
– Спасибо, – с энтузиазмом сказала я. Он засмеялся и кивнул, наклоняясь и нежно прижимаясь к моим губам.
– Не за что, tesoro. А теперь прости, у меня есть дела. Бен подъехал, чтобы забрать кое-что, что для него оставил мой отец. Я скоро вернусь, хорошо? – спросил он. Я кивнула, и он чмокнул меня еще раз, выходя из спальни.
Я пошла к себе в комнату и оглянулась по сторонам, раздумывая. Наконец, я положила фотографию в ящик с нижним бельем, зная, что там доктор Каллен будет искать в последнюю очередь. Не думаю, что он обрадуется наличию у меня фотографии с его полуголым сыном и при это не потребует объяснений.