Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

Дорога до Порт-Анджелеса показалась относительно быстрой, несмотря на расстояние. Я остановился напротив старого кирпичного дома и выключил зажигание. И вздохнул, раздумывая. – Тебе, наверное, лучше подождать здесь, я не хочу, чтобы ты заходила туда, – сказал я. Ее лоб избороздили морщинки, и она с недоумением уставилась на меня.

– Что это за место? – cпросила она. Я смущенно улыбнулся.

– Это… ну, это то место, где я беру все то плохое дерьмо, с которым ты не хочешь иметь дело. Я не знаю, как ты это называешь. Но я получаю все дерьмо с черного рынка у этих ребят, и мне нужно забрать подарок для отца, – сказал я. – Я всего на пару минут.

Она неуверенно кивнула, а я потянулся, чтобы открыть бардачок. Достал оттуда конверт и закрыл его, наклонившись и чмокнув Изабеллу кратким поцелуем. Я вышел и закрыл за собой двери, тем самым заперев ее внутри. Район был относительно безопасным, несмотря на то, что сам дом был одним из наиболее опасных во всем городе, так что я знал, что в чертовой машине она будет в большей безопасности, чем в доме. Я засунул конверт в пальто, подошел к двери и легонько постучал, стараясь не колотить в нее как проклятые полицейские, чтобы не вызвать у них паранойю. Входная дверь открылась через мгновение, и парень подозрительно разглядывал меня перед тем, как отступить и впустить меня. Я прошел по коридору в направлении просторной комнаты. В ней находился мужик, который посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ааа, юный мистер Каллен, я несколько удивлен, что ты здесь. Я уже было решил, что ты передумал, – сказал он. Я хмыкнул.

– Когда это я изменял свои решения? – cпросил я. Он засмеялся, покачав головой.

– Никогда, – сказал он. Я кивнул, а он встал и вышел из комнаты. Я остался стоять и огляделся по сторонам. В доме находились несколько мужчин, все они были вооружены и не скрывали этого. Все они были жестокими засранцами, и ни у одного из них не было ни одной сострадательной кости во всем поганом теле.

Мужик вернулся уже через пару мгновений, неся с собой массивную пушку. Это был M1 Garand (американская самозарядная винтовка. Стала первой, принятой на вооружение в качестве основного оружия пехоты. Надёжная и точная, она служила войскам США во Второй мировой и войне в Корее. Garand до сих пор популярен как спортивное оружие, калибр патрона 7,62, прицельная дальность 550м), военная версия, вторая модификация, превосходный экземпляр в коллекцию. Когда речь заходила о военных винтовках, то, по мнению моего отца, она была лучшей из лучших. Ее можно приобрести и по правительственной лицензии, но заявления по данному конкретному оружию всегда притормаживаются не менее чем на один год, и было не так легко получить подтверждение Гражданской программы по стрелковой подготовке, особенно если ты подозреваешься в причастности к мафии. Несколько лет назад, в Чикаго, у моего отца уже была одна такая винтовка, но она была изъята АТФ и так и не вернулась.

Он протянул ее мне, я быстро осмотрел ее и кивнул головой. Запустив руку в карман пальто, я вытащил из него конверт и подал ему. Он открыл его, вынул из него наличные, пересчитал их, чтобы убедиться, что в нем условленные 6000 долларов.

– Мой самый любимый клиент, – сказал он, улыбаясь. Затем ушел в смежную комнату и вышел из нее с длинным ящиком, в который положил винтовку. Он бросил туда же несколько патронов и, передав мне ящик, протянул свою руку. Я сухо пожал ее и кивнул.

– С вами приятно иметь дело, – сказал я, повернулся и быстро вышел из дома, практически сбежав по ступенькам крыльца, чтобы поскорее добраться до машины. Я открыл багажник и сунул в него коробку, затем разблокировал двери и забрался в машину. Изабелла вопросительно посмотрела на меня, очевидно, испытывая любопытство, что же я оттуда вынес, и я смущенно улыбнулся. – Это оружие.

Она понимающе кивнула и повернула голову, чтобы посмотреть в окно. Я завел машину и, отъехав от тротуара, поспешил домой.

Когда мы приехали, уже стемнело и стало даже холоднее, чем было сегодня утром. Мы вышли из машины, я открыл багажник и начал вынимать оттуда пакеты. Изабелла подошла ко мне, чтобы помочь, но я сказал ей немедленно идти внутрь, потому что было дьявольски холодно, и я не хотел, чтобы она заболелa. Она поднялась на крыльцо и открыла дверь, держа ее открытой для меня. Я бросил сумки в прихожую и запер машину. Потом вошел внутрь, и мы потащили мешки ко мне в комнату.

Изабелла стащила пальто, в которое она была одета и осторожно села на край кровати. Я стянул свое и бросил его в сторону шкафа, но оно упало на пол. Я увидел, что уголки ее губ слегка дернулись вверх, и застонал. Подошел и поднял пальто, затем схватил вешалку и повесил его. Я протянул руку, и она подала мне второе пальто, которое я тоже повесил.

– Теперь счастлива? – cпросил я. Она улыбнулась.

– Я и не была несчастна, Эдвард, – сказала она, ее голосок был сладким и звучал с придыханием и намеком на веселье. Я закатил глаза и подошел к ней, заключив в свои объятия. И мгновенно наклонился к ее шее, пробуя на вкус ее восхитительную плоть. Она застонала и отклонила голову в сторону, чтобы мне было удобнее. Протянув руку, она схватила мою кепку, сняла ее и метнула через всю комнату. Я засмеялся и оторвался от ее шеи.

– Почему ты, черт возьми, можешь разбрасывать вещи по комнате, а я не могу? – спросил я. Она улыбнулась и пожала плечами.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – сказала она игриво. Я закатил глаза, и потащил ее обратно, взял на руки и бросил на кровать. Она засмеялась и скинула туфли, позволив им с глухим стуком упасть на пол. Я тоже скинул свои и залез на кровать, склонился над ней и целовал ее краткими поцелуями, пока не рухнул рядом с ней, потому что мои конечности устали.

– Боже, я вымотался так, что не могу даже целоваться, – сказал я. Мое тело чертовски устало, и веки отяжелели из-за недостатка сна этой ночью. Изабелла вздохнула и перекатилась на бок.

– Я … – начала она, и тут же из ее рта вырвался чертовски большой зевок. Я засмеялся и подтянул ее к себе, крепко обхватив руками.

– Я знаю, малышка, я тоже, – сказал я. – Давай-ка спать. – Я закрыл глаза, и она прижалась ко мне, промычав что-то.

– Мне нужно пойти в свою комнату и переодеться, – прошептала она. Я застонал.

– Нет, не нужно, ты не можешь оставить меня, – сказал я, по-дурацки надув губы. Мне было очень удобно рядом с ней, и я не хотел двигаться. Она рассмеялась.

– Я уйду всего на несколько минут, – ответила она. Я покачал головой.

– Но я буду скучать по тебе, – сказал я, понимая, что ною, как маленькая сучка, но мне было все равно. Я не хотел, чтобы она шевелилась. Она была чертовски теплой и уютной.

Она засмеялась еще сильнее. – Но эти джинсы такие неудобные, – сказала она.