Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
Эдвард кашлянул, привлекая к себе внимание, и я перевела взгляд на его лицо. Он смотрел на меня с ухмылкой, а я покраснела, так как он вновь подловил меня за разглядыванием его тела. Он хмыкнул и отпил из бутылки с ликером, прежде чем поставить ее на стол и подойти ко мне. Он взял мой подбородок ладонью и наклонился, чтобы поцеловать меня. Его губы были теплые и мягкие, и я чувствовала сильный вкус ликера в его поцелуе. Его губы начали неистово двигаться уже через мгновение, когда он углубил поцелуй, заставляя мое дыхание сбиться от сильных ощущений. Я потянулась руками вверх, зарываясь пальчиками в его волосы, и поцеловала его в ответ, отдаваясь полностью.
Он наконец-то оторвался от моих губ, тяжело дыша. Он облизал свои губы, ухмыляясь мне. – Я не знаю, что буду, черт возьми, делать, если
– Да, и для меня тоже, – сказала я. – Я никогда не думала, что я вообще когда-то даже захочу целовать кого-то, даже целовать кого-то вроде него, но теперь я даже не знаю, как я выжила без этого.
Эдвард кивнул и отступил назад, проводя рукой по волосам. Он был тихим, и, казалось, размышлял о чем-то, перебирая свои неряшливые пряди и осматриваясь вокруг. Через секунду он замер, и его лицо просветлело, когда он взглянул на меня. В его глазах пылало волнение.
– Я знаю, во что мы можем поиграть, – сказал он, даже не потрудившись скрыть свой энтузиазм.
– И во что же? – спросила я, улыбаясь его внезапно повеселевшему настроению. Он поднял палец вверх, прося меня подождать, и присел. Он схватил одеяло и поднял его, заглядывая под кровать. Я подняла брови в замешательстве и смотрела на него с любопытством, когда он начал вытаскивать коробки из-под кровати. Он быстро заглядывал внутрь и заталкивал их обратно, пока не нашел, наконец-то, одну, которую, видимо, и искал. Он вытащил коробку с вещью, окрашенной в два разных оттенка серого. Перед этим была маленький кассетник, красная надпись и две кнопки с двумя различными отверстиями в которые, наверняка, что-то нужно вставлять. Он вытащил еще что-то из коробки: это выглядело, как джойстик для игровой видеосистемы. Он был такого же цвета, как и коробка, и у него тоже были какие-то кнопки и длинный шнур. Эдвард начал отыскивать другие шнуры и подошел к телевизору. Он начал подключать эти вещи и перемещать их вокруг.
Он сделал так, что подключил все и включил телевизор, он дотянулся до музыкального проигрывателя и сделал звук тише, но, не выключил полностью. Он вернулся ко мне и снова посмотрел в коробку, потянувшись и вынимая что-то оттуда. – А что это такое? – полюбопытствовала я. Эдвард взглянул на меня и улыбнулся.
– Это оригинальная игровая система Nintendo (японская компания, специализирующаяся на создании компьютерных игры и игровых консолей). Я берегу это дерьмо с самого детства, до сих пор работает отменно, – сказал он, пожимая плечами. Я понимающе кивнула, вздыхая.
– И мы будем играть в это? – спросила я нерешительно, не совсем уверенная, как я буду играть в видеоигру. Он кивнул.
– Да, это легче просто, даже ты справишься, – сказал он. В тот момент, когда эти слова сорвались с его уст, он напрягся и взглянул на меня. – Я не хотел, чтобы это так звучало.
– Я знаю, – сказала я, даря ему небольшую улыбку. Он кивнул и поднес к губам то, что, я думала, было игрой, и стал дуть внутрь. Я в замешательстве посмотрела на него, а он рассмеялся над моим выражением лица.
– Нужно убрать оттуда пыль, чтобы оно работало. Это не очень-то похоже на инновационные технологии, – сказал он, пожимая плечами. Он подошел, открыл кассетник в игровой приставке и вставил игру. Он нажал одну из кнопок и перевел взгляд на телевизор. Игра началась практически сразу, и он улыбнулся, схватив пульт. Он уселся на пол, вытянув ноги, и похлопал между ними по полу. – Иди сюда, tesoro, давай я научу тебя, как правильно делать это дерьмо.
Я улыбнулась и встала, направляясь к нему. Я осторожно уселась между его ног, и он разместил свои руки передо мной, держа джойстик. Он стал объяснять мне кнопки и что они делают, как запускать игру и прохождение первой части, чтобы показать мне, как это нужно делать. Он заставил это выглядеть довольно просто и удобно, что уменьшило мое волнение. Я знаю, что смешно беспокоиться, делая такие вещи рядом с Эдвардом, что мне нет никаких оснований стесняться, но я ничего не могла поделать. В глубине души я все еще была до такой степени напуганной, и я сильно боялась, что однажды
он решит, что я недостаточно хороша для него.– А как эта игра называется? – спросила я, оглядываясь на него. Он перевел глаза на меня и улыбнулся.
– Марио, – сказал он. – Это похоже на культ, Белла. К черту Хало, ГТА и прочую дребедень – ты никто, если не прошел Марио на Nintendo .
Он говорил серьезно, совершенно трезвым тоном, как будто он провозглашал истинный факт. Я не знала точно, что это за другие игры, но я смутно помнила, как ребята говорили о них раньше. Я улыбнулась и повернулась обратно к телевизору, еще больше откинувшись на него. Я наблюдала, как его маленький герой перепрыгнул через зеленые грибы и подпрыгивал, нарочно ударяясь головой о блоки, плывущее по небу. Гриб высовывался прямо из одного блока, в который он ударялся, и он направил своего крошечного героя бежать прямо к нему. ОН исчез, но тут же мгновенно вырос почти вдвое. Я засмеялась и снова посмотрела на Эдварда, который счастливо улыбался. Он выглядел таким маленьким и почти невинным в этот момент, таким беззаботным. Он перевел свои глаза на меня и вновь усмехнулся.
– Тут ты закончила эту часть, – сказал он, передавая мне джойстик. Мои глаза расширились от удивления.
– Что, если я убью его, – спросила я, внезапно начиная нервничать и бояться опять. – Я имею в виду, что его можно убить, правильно? – я поняла некоторые основы, но видеть, как это делается и делать это – совершенно разные вещи. Я не хочу портить его игру и раздражать его. Он только взглянул на меня и пожал плечами.
– Он оживает обратно. Это не то, что мы должны планировать долбаные похороны или еще что. Как только тебя убьют трижды, ну или сколько там у тебя жизней, то на этом игра заканчивается, и ты начинаешь все сначала. Ничего страшного, – сказал он. – И да, ты убьешь его. Мне все равно кто ты, каждый убивал гребаного Марио раньше, десятки раз.
Я кивнула и повернулась к телевизору, нервно теребя джойстик. Я использовала стрелку и начала управлять Марио, нажав на кнопку, чтобы заставить его подпрыгнуть выше зеленой штучки, но когда я набила руку, то я нашла это очень легким. Эдвард взял наши напитки и вернулся, садясь за мной, и притянул меня обратно так, чтобы мое тело лежало у него на груди. Он поставил мой стакан рядом с нами и поднес бутылку ликера к губам, делая глоток.
Он начал подпевать песне, которая играла, что-то, что я не узнала. Музыка из его плеера сливалась с тихой музыкой игры, и я была удивлена, что Эдвард смирился с этим, так как он очень привередлив в вещах касающихся музыки. Гортанный звук, слетавший с его губ, отвлекал меня, и в конечном итоге мой персонаж все бежал, потому что я не заметила дыру в земле. Эдвард захихикал, покачав головой.
– Ты должна подпрыгнуть, малыш, – сказал он игриво, подталкивая меня. Я улыбнулась и покраснела, кивая.
– Ты отвлекал меня, – пробормотала я. Он засмеялся, покачивая оба наших тела вибрацией, доносившейся из груди. Уровень начался с начала, и я принялась играть, а Эдвард успокоился. Я старалась сосредоточиться на игре, но только само его присутствие отвлекало меня. Я чувствовала тепло его тела, аромат его запаха и его движения. Я убила Марио опять на том же месте и застонала, вытянувшись и хватая свой напиток. Я выпила его залпом, и Эдвард рассмеялся, сказав, что переведет меня на второй уровень и нальет для меня еще Sweet Tart.
Следующие несколько часов прошли быстро, потому что мы вели себя как обычно. Я бы убила нас, если бы он не прошел уровень вместо меня, чтобы я попыталась пройти следующий. Мы уже несколько раз начинали, и все это время Марио все быстрее и быстрее умирал, а всю игру мы постоянно что-то пили. Я могла почувствовать алкоголь в организме: мои конечности затекли, и голова, казалось, слегка туманной. Было чувство эйфории, точно такое же, когда я пила алкоголь с Эдвардом, но в этот раз все было сильнее. Все тело гудело, а мы смеялись и шутили. Это здорово только потому, что мы проводили время вдвоем и делали что-то веселое и беззаботное. В действительности, я никогда не имела такого вида опыт, и я не была уверена, понимал ли Эдвард, что такие моменты значат для меня. Он давал мне что-то, что я думала, никогда не испытаю. Он подарил мне частичку детства, которого у меня не было.