Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
Не было никакого способа бросить вызов доктору Каллену, не было, если этот вызов мог причинить боль Эдварду. Я должна думать о том, как будет лучше для него, потому что и доктор Каллен, и Эдвард, оба основательно разъяснили мне, что ему проще абсурдно бросить все это и рискнуть его жизнью без размышлений. Это было последней вещью, которую я хочу.
– Скажи мне, что ты хочешь, и это будет твоим, – пробормотал он в мою кожу, когда я не закончила свою мысль. Я вздохнула, отчаянно желая, чтобы я смогла вынести все это.
– Я хочу подняться наверх, – тихо сказала я. Он хмыкнул и отвел лицо от моей шеи, выпрямляясь.
– Хорошо, мы можем это сделать, – сказал он, кивая. Он провел рукой по своим волосам, мельком осматривая кухню и останавливая свой взгляд на мне. – Подожди, я все еще могу напиться, правильно?
Я невольно улыбнулась выражению его лица: он надул губки
Он приподнял брови в надежде, и я вновь улыбнулась. – Если это то, что ты хочешь, – сказала я. Он пристально смотрел на меня какое-то мгновение и затем кивнул.
– Я хочу делать с тобой вместе все, даже если это дерьмо лучше нам, скорее всего, вместе не делать, – сказал он. – Как вождение, – добавил он игриво, дотягиваясь до моей руки и стукнув ее. Я рассмеялась и кивнула, он взял меня за руку, переплетая наши пальцы вместе.
– Давай, любимая, пошли тогда напиваться до потери сознания и забывать, что ты сегодня чуть не довела меня до сердечного приступа, – сказал он в шутку, потянув меня за собой к выходу из кухни. Я следовала за ним и, обернувшись к гостиной, помахала Джасперу, что мы ушли. Эдвард начал подниматься вверх по лестнице, но остановился на полпути, отпуская мою руку.
– Иди дальше, я захвачу прохладительные напитки, – сказал он. Я кивнула, и он развернулся, следуя вниз по лестнице. Я продолжила подниматься на третий этаж, проскользнула в спальню Эдварда и прошла дальше, шлепаясь на его кровать. Я спокойно лежала там буквально какую-то минуту, прежде чем послышались шаги на лестнице. В следующий момент появился Эдвард, жонглирующий двумя стаканами, двухлитровой бутылкой апельсиновой содовой и бутылкой холодного прозрачного ликера, который он взял из морозилки внизу. Он захлопнул дверь ногой и подошел к столу, ставя все на нем. Он открыл два литра Sunkist (апельсиновая содовая) и отпил, делая большой глоток. Он посмотрел на бутылку, после того как отпил и налил немного в пустой стакан. Он опять посмотрел на бутылку и налил больше, прежде чем поставить ее, когда она опустела почти на треть. Он дотянулся до своего заднего кармана, и я наморщила лоб, когда он вытащил оттуда несколько пакетиков Kool-Aid (вкусовая смесь для напитков). Он принялся открывать их и засыпать порошок в бутылку с содовой. После того, как он высыпал порошок в бутылку, он швырнул пустой пакет на стол и схватил бутылку ликера, открывая ее и наливая в бутылку с содовой, заполняя ее до конца. Он закрыл бутылку крышкой и принялся несильно встряхивать ее, размешивая порошок. Он поставил ее обратно на стол и взглянул на меня, улыбаясь.
– Это твое, – сказал он, кивая в сторону бутылки. Мои глаза расширились от шока, и он засмеялся, – Я же сказал, что мы напьемся в стельку. Это называется Sweet Tart, на вкус сладкое, как и конфеты sweetarts, ты понимаешь, о чем я говорю? – он сразу понял, что я не знаю о чем, так как он покачал головой и хлопнул себя рукой. – Не обращай внимания, я идиот. Это просто Sunkist и алкоголь, пьется довольно-таки легко.
Я кивнула и улыбнулась, немного ошеломленная тем, что он ожидает, что я так много выпью. Он подарил мне еще одну улыбку и подошел, склоняясь и целуя меня. – Включи IPod для меня, сможешь? Прямо не поверишь, как мне нужно отлить, – заявил он, перед тем как направиться в ванную. Я про себя засмеялась, качая головой в связи с тем, что он считает необходимым поделиться со мной этой информацией. Я встала, взяла его музыкальный проигрыватель со стола и пошла вставлять его в розетку, как он показывал мне несколько дней назад. Я включила его, гордо улыбаясь самой себе, и мягкая красивая песня полилась из него. Я подошла к столу Эдварда, колеблясь, прежде чем взять двухлитровую бутылку. Я раскрутила крышку, любопытствуя, какое оно на вкус, и сразу же пена стала подниматься вверх. Я попыталась быстро закрыть крышку, но я обладаю не настолько быстрой реакцией, поэтому она пролилась прямо на меня. Я вскрикнула, как будто это грязь оказалась на моей рубашке, и, наконец, закрыла бутылку. Внезапно дверь ванной распахнулась, и я уставилась во все глаза на стоящего в дверях Эдварда. Он смотрел на меня с беспокойством, очевидно, услышал мой крик. Мои глаза расширились от удивления, когда я заметила, что его штаны по-прежнему сняты, расстегнуты и раскрыты, и едва удерживаются на его бедрах, и то благодаря тому, что он держит их пальцем за
петлю от ремня. Он нахмурил лоб, когда увидел мою забрызганную рубашку и стекающие по моей одежде капли. Я смущенно улыбнулась.Он просто молча смотрел на меня, и я была не уверена расстроил ли его тот беспорядок, что я натворила. Я волновалась, что он будет раздражен тем, что я попыталась открыть и попробовать напиток, но в следующую секунду уголки его губ приподнялись. – Ты же знаешь, что происходит, когда открываешь содовую, после того, как потряс ее? – спросил он, глядя на мою рубашку. Его ухмылка еще больше выросла. – Наверное, нужно было открывать медленно, давая пене сойти.
– Я не подумала… – начала я, на моих щеках загорелся теплый смущенный румянец. Он усмехнулся.
– Вижу, – сказал он игриво.
Я закатила глаза и отвернулась от него, удивленная тем, что я смогла это сделать, когда он стоит такой обнаженный. Я обнаружила, что тело Эдварда странно завораживает меня, и я могу часами просто смотреть на него, запоминая каждый знак и пятнышко, веснушку и волосы, каждую складку и кривую его загорелых мышц. Он действительно великолепен, даже когда он не пытается быть таким.
Я поставила бутылку обратно на стол, вытирая залитые руки о свои штаны. Эдвард, наконец-то, застегнул свои штаны, перед тем как подошел ко мне с полотенцем и принялся быстро вытирать меня им, перед тем как взять бутылку и вытереть ее. Я на мгновение задумалась, прежде чем пошла и открыла дверь, направляясь в свою спальню. Я стянула с себя одежду и бросила ее в корзину, затем пошла в ванную, чтобы быстро умыться. Я схватила черные шорты и скользнула в них, схватила футболку Эдварда и одела ее. Я вернулась в комнату Эдварда и закрыла дверь, оказавшись внутри. Я улыбнулась, когда он протянул мне стакан полный коктейля Sweet Tart.
– Спасибо, – сказала я тихо, беря у него стакан. Он кивнул и пробормотал «Prego», прежде чем подойти и открыть ящик своего стола. Он вытянул оттуда бутылку с чистым ликером и, открыв ее, поднес к губам и сделал большой глоток. Он немного поморщился и поставил бутылку вниз, поднимая стакан с апельсиновой содовой, чтобы выпить. Я опустила глаза в чашку в руке и поднесла к губам, пригубив. Это обладало очень сладким и фруктовым вкусом, вкус алкоголя ощущался на втором плане, но не настолько, чтобы заставить меня содрогнуться или еще что. Я сделала еще глоток, больше, чем первый раз, и Эдвард ухмыльнулся шире.
– Да, ты скоро опьянеешь, – сказал он с любопытством, – Так, ну, чем займемся, пока ты еще вменяема?
Я пожала плечами, делая другой глоток, когда он снова налил немного ликера. – Что будем делать? – спросила я. Он пожал плечами, ставя бутылку.
– Черт, я не знаю. Давай играть в игры или еще что, – предложил он.
– Как в 21 вопрос? – спросила я. Он покачал головой, проведя рукой по своим волосам.
– Нет, я думаю, что мы уже прошли эту стадию, когда мы должны играть, чтобы поговорить о дерьме. Мы оба знаем, что можем рассказывать друг другу все, – сказал он. Он поднял на меня взгляд, и я улыбнулась, кивая, несмотря на то, что я чувствовала внутри в связи с фактом, что я преднамеренно имела от него секреты.
– А в какую игру тогда? Ты же знаешь, что я не очень хороша в вещах… – начала я, нервничая, что выставляю себя идиоткой.
Эдвард игриво закатил глаза, качая головой. – Ох, не говори мне этого, – сказал он. Он кратко оглядел комнату, вздыхая. Я поднесла чашку к своему рту, делая большой глоток: холодный сладкий ликер оказался вкуснее, чем я представляла себе вкус алкоголя. – У нас всегда есть несколько настольных игр тут, или же мы можем сыграть в карты. Вообще-то, я не думаю, что нам нужна хоть какая-либо помощь, чтобы напиться, – он посмотрел на меня, изогнув бровь и ухмыльнувшись, а я убрала чашку от своих губ и смущенно улыбнулась.
– Это вкусно, – сказала я, пожав плечами. Он усмехнулся и кивнул.
– Да, – сказал он, проводя рукой по волосам. Он схватил бутылку ликера снова и сделал большой глоток, морщась, будто дрожь прошла через него. Он все еще был без рубашки, не надевая ее целый день, и я была практически пленена зрелищем, когда мышцы его живота напрягались при дрожи тела. Его брюки все еще висели низко, его бедра выглядывали, и полоска светлых волос спускалась от живота и исчезала в штанах. Он нагнулся и почесал свой бок, где был шрам от пули, и я была заворожена видом его руки. Его руки были слегка шероховаты от игры в футбол, но крепкие, его пальцы были длинными и изящными. У него красивые руки, руки, которые заставляли меня чувствовать себя спокойно и в безопасности, и я осознавала, что я, наверное, действительно сильно его люблю, раз уж только его пальцы могут вызвать во мне бурю эмоций.