Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Элизабет, – тихо сказала она.

– Красивое имя для красивой девушки, – резюмировал я.

Ее глаза расширились от удивления.

– Красивая? – спросила она с недоумением.

Я усмехнулся и кивнул.

– Да, красивое. Разве тебе твое имя не кажется прелестным? Б…ь, тогда можно звать тебя как-нибудь по-другому. Лизбет? Лиззи? – предлагал я. – Мне нравится Лиззи.

– Оу, думаю… – начала она, уставившись на меня. – Я не против имени Лиззи, но меня немного удивило, что вы назвали красивой… меня.

Я нахмурился и быстро пробежал по ней глазами, пытаясь понять, не упустил ли я чего, раз она пребывала в таком шоковом состоянии. Все части тела у нее были на месте, и те, которые уже сформировались, были совершенны… чертовски идеальными, да. Она не выглядела искусственной, как модели, каких полно на обложках журналов и даже среди знакомых девчонок, – ее красота была естественной.

Теперь, оказавшись в тени, она не сияла так ярко, но от нее по-прежнему исходило тонкое свечение. Ее волосы ниспадали с плеч естественными волнами, а нос был усыпан веснушками. Она явно не была итальянкой. Ни у одной итальянки, которых я когда-либо встречал, не было ярко-рыжих волос и зеленых глаз.

Эти глаза… б…ь, глаза были потрясающими. Я никак не мог перестать смотреть в них. Казалось, я был загипнотизирован и, безнадежно затерявшись в ее глазах, не мог придти в себя. Если бы я мог думать, то сказал бы, что она – ирландка, и поэтому смущена, поскольку семьи мафии, как правило, не общаются с ними. Итальянцы и ирландцы конфликтовали друг с другом еще до перемирия, и с трудом можно было найти таких, кто соглашался жить по соседству с врагами. Существовали границы, которые просто нельзя пересекать, и старшее поколение специально подчеркивало, что дружба итальянцев с ирландцами находится за пределами этих границ.

Но она была красива, и невозможно было отрицать этот факт. Глядя на нее, я чувствовал какую-то боль в груди; из-за разрядов электрического тока, которые пробегали по моей коже, реагирующей на ее близость, я знал, что не смогу забыть ее. Эти глаза будут, без сомнения, преследовать меня, и отец убьет меня за это, но я ничего не мог с собой поделать. Я хотел ее.

И в любом случае, я не мог разочаровать его сильнее, чем он уже был разочарован во мне. Кроме того, я мог бы влюбиться и в кого-нибудь похуже девушки-ирландки.

Такая мысль поразила меня. Влюбиться? Серьезно, Карлайл? Ты, мать твою, только что встретил девушку, и ты уже называешь это любовью? Что за дьявол в тебя вселился?

– Ты не должна удивляться, ты прекрасна, – сказал я, качая головой из-за недовольства собой.

Она посмотрела на меня, а на губах ее заиграла улыбка.

– Ты милый, – тихо произнесла она.

Я засмеялся над ее заявлением.

– Милый? Меня называли разными именами, но ни одно из них не звучало как «милый», – признался я шутливо. – «Мудак» или «говнюк», может быть, но люди, положительно отзывающиеся обо мне, попадались мне нечасто.

– Но ты мил. Я, может, и познакомилась с тобой только что, но точно знаю это. Другие, должно быть, не очень хорошо тебя знают, если не могут сказать ничего приятного, – ответила она.

– Красива и обаятельна, – сказал я, ухмыляясь. – Бог на самом деле благословил тебя, не так ли?

– Если бы Бог, действительно, благословил меня, то неужели ты думаешь, что я торчала бы в этом доме? – пробормотала она.

2. лекарственное средство из группы имидазопиридинов, используется для лечения бессонницы, носящей ситуационный и переходящий характер, включая частые пробуждения от сна и трудности с засыпанием

3. Каков отец, таков и сын

ДН. Глава 63. Часть 3:

Ее глаза расширились от ужаса, как только она произнесла эти слова, и она быстро поднесла руку ко рту, чтобы прикрыть его, явно ошарашенная собственным заявлением. Я засмеялся.

– И с чувством юмора? Если бы я не знал ничего лучше, то сказал бы даже, что ты – идеальная добыча. Продолжай в том же духе, bellissima (4), и я никогда не захочу отпустить тебя, – сказал я, вновь становясь очаровательным.

Ее румянец снова усилился.

– Значит, ты не расстроен тем, что я налетела на тебя? – спросила она.

– Это не ты налетела на меня, а я – на тебя. Но нет, конечно, я не расстроился. На самом деле, я рад, потому что обычно мне так не везет, – проронил я.

Некоторое время она смотрела на меня, после чего покачала головой.

– Я не верю в удачу, – сказала она.

– Не веришь? Тогда как ты объясните нашу встречу в… э-э, этом доме? – спросил я шутливо. – Если это не удача, что тогда?

Она смущенно улыбнулся и пожал плечами.

– Судьба?

~ * ~

– Мы встретились на помолвке твоей тети Эсме в Финиксе, когда мне было пятнадцать, – сказал я спокойно.

– Это я знаю, – сказал он, прервав меня. – Ты столкнулся с ней и чуть не сбил с ног. Мама постоянно рассказывала это дерьмо. Colpo di fulmine (5). Это была любовь с первого взгляда.

– Да, – подтвердил я.

– И она была там с семьей Алека, а не с нашей, потому что наша семья ее даже, на хрен, не знала, не так ли? – вскинув брови, спросил он с любопытством.

Я кивнул.

– Да, – повторил еще раз.

– Итак, скажи мне… какого хрена делала ирландская девушка на помолвке двух итальянцев?

Я смотрел на него, обдумывая вопрос, соображая, как на него ответить. Отрицательно покачав головой, я вздохнул.

– Я спрашивал себя о том же.

12 июля 1980

Я сел, оперевшись спиной на стену дома и вытянув ноги, обдувая сам себя, так как пот уже просто стекал по мне. Я расстегнул несколько пуговиц на рубашке и закатал рукава до локтя, стараясь в эту удушающую жару отрыть доступ воздуха к телу. Элизабет присела рядом со мной, подтянув колени к груди, и одной рукой обняла себя за ноги, а другой – принялась вырывать сухие травинки на лужайке. Казалось, она совсем не испытывает неудобства, как будто ей не было ужасно жарко. Она выглядела расслабленной, но при этом частенько, услышав шум, вздрагивала и тревожно оглядывалась по сторонам.

– Разве ты не умираешь от гребаной жары? – выпалил я после нескольких минут молчания.

Мы сидели там, по меньшей мере, час, и почти не разговаривали. Мы оба, казалось, были загипнотизированы присутствием друг друга и старательно подбирали слова. В воздухе между нами витало что-то такое, чего я не мог описать, но я это чувствовал. Это было похоже на магнитное притяжение, которое притягивало меня к ней все дальше и больше, даже без единого сказанного слова. Я не был уверен, чувствовала ли она то же самое, но каждый раз, когда смотрел на нее, я встречался с глубокими зелеными глазами и видел в них заинтересованность.