Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Папа что-то задумал, – тихо сказал он, чтобы слышала только я.

Оглянувшись, я заметила на лице Эдварда подозрительное выражение, он смотрел на отца.

– Что? – с любопытством поинтересовалась я.

– Если бы я только знал, – пробормотал он. – Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, так что, если я его знаю достаточно, он планирует что-то радикальное.

– Ты думаешь, будут проблемы? – спросила я, чувствуя панику.

Он сухо засмеялся.

– Конечно, будут. А когда их не бывает? – с сарказмом спросил он. – Он приложил столько сил, чтобы защитить нас от разного дерьма. И сейчас я не думаю, что он усугубит наше положение. Я, скорее, переживаю за него. У меня такое ощущение, что он собирается удалиться с громкими шумом… как это литературно… «сгореть на пике славы"…

– Серьезно? – пораженно спросила я.

Повернув голову в сторону гостиной, я увидела, как помрачнело лицо Алека, он что-то взволнованно шептал, а доктор Каллен сидел как статуя, неподвижно. Казалось, они о чем-то спорили, но никто не слышал их слов, диалог был абсолютно серьезным.

– Да. Затишье перед бурей, tesoro, – пробормотал он. – Я все жду, когда блеснут молнии.

Я стояла на месте, испугавшись и не зная, что сказать, но прежде чем на ум пришла хоть одна дельная мысль, с лестницы раздался шум. Я повернула голову и увидела, как Эмметт едет по перилам, на его лице возникла ухмылка, когда он достиг нижней ступеньки. Розали спускалась медленно, совершенно не удивляясь его поведению, она едва глянула на нас, когда дошла до первого этажа.

Эмметт пошел в гостиную, и оба, Алек и доктор Каллен, повернулись к нему, тут же прекращая разговор. Мы с Эдвардом с любопытством тоже придвинулись к ним, но Розали осталась у входной двери, на ее лице было написано нетерпение.

– Мне нужна пила или топор, а еще веревка или шнур, – перечислил Эмметт.

– Зачем? – спросил доктор Каллен.

– А зачем всем нужно это дерьмо? – спросил Эмметт.

Доктор Каллен не отводил от него любопытного взгляда, на его губах скользнула улыбка, а Эмметт покачал головой.

– Не обращай внимания, даже не отвечай. Не хочу знать. Мы собираемся срубить дерево.

– Оу, – сказал доктор Каллен, рассмеявшись, пока он поднимался. – Подожди минутку, у меня есть все это в подвале.

– В темнице? – спросил Эдвард.

– Это не темница, сын, – ответил доктор Каллен, доставая ключи и направляясь к офису под лестницей. – Это panic room (4).

Эдвард засмеялся. – Да, это гребаная комната страха, правильно. Если проснуться в этой хрени, ты просто должен начать бояться.

4. Убежище; другой вариант перевода, который имел в виду Эдвард, – «комната страха».

ДН. Глава 73. Часть 3:

Эмметт рассмеялся, а доктор Каллен нетерпеливо вздохнул, качая головой. Он не ответил на комментарий Эдварда, а просто исчез в офисе. Он вернулся через минуту, и я инстинктивно вздрогнула, когда заметила в его руках веревку, которую тут же узнала – именно ей он когда-то привязывал меня. Он застыл и нахмурился, заметив мою реакцию, но, похоже, понял, в чем дело, когда отдавал ее Эмметту. Он сочувствующе глянул на меня и пробормотал извинения, протягивая Эмметту топор.

– Надеюсь, эта подойдет, – сказал он. – Это первое, что я нашел.

– Спасибо, – сказал Эмметт, внимательно осматривая топор. – Надеюсь, ты не использовал эту хрень, чтобы кого-то расчленять, а?

Доктор Каллен удивленно глянул на него.

– Ты серьезно меня об этом спрашиваешь? – уточнил он.

– Да. Хотя, нет. Не надо отвечать. Не хочу знать, – пробормотал он, разворачиваясь, чтобы уйти.

Эдвард хихикнул и взял меня за руку, потянув к двери, а доктор Каллен прокричал нам, чтобы мы были осторожны.

– Давайте с этим покончим, – с нетерпением сказала Розали, распахивая дверь, ее высокие каблуки застучали по полу, когда она выходила.

Я с секунду поколебалась на пороге, ощущая холодный ветер.

– Тебе не нужно пальто? – спросила я, глядя на Эдварда.

– Нет, это не проблема, – сказал он, осмотрев себя.

На нем был теплоизолирующий свитер с длинными рукавами, но мне было прохладно даже в пальто.

– Не так уж плохо.

– Уверен?

– Да, – ответил он, пожав плечами. – Ну, давай, пошли искать дерево.

Я пошла за ним на улицу, и все мы направились было к внедорожнику Джаспера, но тут Эдвард замешкался. Он залез в карман и достал ключи, улыбнувшись мне.

– Поехали отдельно.

– Уверен?

– Да, я уверен, Белла, – со смехом сказал он. – Что с тобой, и что за гребаный вопрос? Ты мне больше не доверяешь?

– Конечно, я тебе доверяю, – быстро ответила я, до этого я не понимала, что мои вопросы звучат, как будто у меня были задние мысли. – Я просто спросила. Ну, знаешь, чтобы убедиться.

– Думаю, это лучше, чем просто говорить «хорошо», – пробормотал он. – А я уверен в каждом своем слове. Я не собираюсь тебе лгать, Белла. Никогда.

– Я знаю.

Джаспер сказал Эмметту, чтобы тот следовал за ним, Эмметт закричал «принято» и бросился к пассажирской двери внедорожника. Элис с Джаспером хихикнули, а Розали застонала, закатив от раздражения глаза.

– Похоже, у Розали плохое настроения, – пробормотала я, пока мы забирались в «Вольво» Эдварда.

Он тут же завел машину и начал настраивать радио, пытаясь найти что-нибудь стоящее.

– А я не знал, что у этой суки бывает хорошее настроение, – ответил он, когда, наконец нашел что-то, понравившееся ему.

Он наблюдал за мной краем глаза, пока я пристегивалась, и, поколебавшись, пристегнул и свой ремень. Я улыбнулась и устроилась поудобнее; он впервые пристегнулся по доброй воле. Он застонал и начал ерзать, пытаясь усесться, очевидно, ему было дискомфортно.

– В любом случае, просто игнорируй Розали. Так намного проще.

Он нажал на газ, и мы помчались по аллее, из-под колес летели брызги грязи и гравий.

– И кстати, как тебе моя машина? Я вроде тебя еще не спрашивал, – сказал он, когда мы выехали на дорогу.

– Э-э, да, – ответила я, удивленная вопросом.

Эдвард обожал свою машину, и чужое мнение не считал важным, ведь оно никак не могло изменить его взгляды.

– Хорошая машина. В ней ощущается тепло и что-то родное. И комфорт. Может, потому что она твоя.

Он улыбнулся и кивнул, не комментируя мой странный ответ. Я ничего не знала о машинах, так что это было лучшее, на что я была способна. Эдвард какое-то время рулил молча, изредка он поворачивал, но я никогда раньше тут не ездила и не знала дорогу, а потом он начал беззаботно болтать о всяких вещах, приходящих на ум. О погоде, о телевидении, о музыке… так между нами все и было в последнее время. Мы постоянно говорили о какой-то ерунде, вместо того, чтобы обсудить важное для нас, но мы избегали этих тем. Нам становилось тяжело друг с другом, воздух между нами был напряженным, секреты утомляли.