Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Эдвард? – выдохнула я, начав за него беспокоиться, мне не нравилось, когда он расстроен.

Он по-прежнему сидел неподвижно, глядя в пространство, и как будто не слышал меня. Я хотела снова его позвать, но тут он громко выдохнул.

– У меня был сон, – пробормотал он.

– Еще один кошмар? – нерешительно спросила я, выбираясь из постели.

Я медленно подошла к дивану, и он, наконец повернулся ко мне, грусть в его глазах удручала. Я ощутила привкус тошноты, а он опустил ноги, чтобы я могла сесть. Он прижал меня к себе, легко поцеловав макушку, я зарылась ему в грудь.

– Нет, не кошмар, – сказал он. – Хороший сон.

– О чем? – спросила я.

– О тебе, – тихо ответил он. – Ты рисовала картину того луга, на который я брал тебя. Картина получилась такой хорошей, что ее взяли в музей, а тебя назвали очень талантливой. Тебя посчитали следующим Пикассо или Ван Гогом, tesoro. Это было мило.

Я засмеялась и покачала головой, отодвинувшись от него. Он выдавил кривоватую улыбку, но грусть в его глаза стала еще глубже.

– Я даже не знаю, как рисовать, Эдвард.

– Ты можешь научиться, – сказал он, пожимая плечами. – Ты бы хотела?

– Может быть, – ответила я. – Это, должно быть, весело. Но я не знаю, что из меня получится. Я же никогда не пыталась.

– О, ты будешь хороша, – с уверенностью сказал он. – Никогда не сомневайся в себе. Ты можешь сделать все, что пожелаешь.

– Кроме игры на пианино, – игриво сказала я.

Он хихикнул и кивнул. Несколько раз он пытался научить меня азам, но я ужасно справлялась, неуклюже путала ноты, а он съеживался от звуков, которые я извлекала из инструмента.

– Да, ради всех святых, побережем чужие уши и оставим музыку мне, – с улыбкой сказал он. – Но весь остальной мир твой. Ты можешь делать какое угодно дерьмо, сама знаешь. Рисовать, чертить, заниматься скульптурой, делать разное дерьмо странных форм и говорить людям, что это не то, на что, б…ь, похоже. Все это требует таланта, сама понимаешь.

Я засмеялась.

– А ты думаешь, у меня этот талант есть?

– Конечно, – сказал он, поднимаясь. – Он врожденный, он глубоко в твоих гребаных генах. Тебя ничто не остановит.

– Спасибо тебе, – прошептала я, во мне всколыхнулась волна эмоций. – Для меня много значит, что ты веришь в меня.

– Я был бы идиотом, если бы не верил, – ответил он, подходя к столу и вынимая ключи.

Он открыл нижний ящик и начал что-то искать, перекладывая бутылки с алкоголем. Наконец он достал знакомую пластиковую емкость и я увидела, как он насыпал на бумагу немного марихуаны, сворачивая ее в трубочку. Потом повернулся ко мне и, приподняв бровь, ухмыльнулся.

– Не возражаешь?

Я покачала головой, удивленная, ведь он давно этого не делал… насколько я знала, по крайней мере. Он взял зажигалку и вернулся на диван, усаживая рядом.

– Помнишь, как это было впервые, и тогда я делал то дерьмо? – спросил он, поджигая косяк.

– Мы играли в игру, – ответила я.

Он кивнул.

– Двадцать один вопрос, – сказал он, делая длинную затяжку и задерживая в легких кислород.

Он повернулся ко мне и приподнял свободной рукой мой подбородок, притягивая ближе к себе. Он низко наклонился, его губы почти касались моих, и он начал выдыхать, дым окутал нас. Я вдыхала, пока не наполнила грудь полностью. Он ухмыльнулся и отодвинулся на несколько дюймов.

– Мы так и не закончили игру, tesoro. Думаю, пора это сделать.

Я улыбнулась, выдыхая, грудь жгло, и я закашлялась.

– Хорошо, – прошептала я.

– Я начну первым, – сказал он, делая еще одну затяжку.

Он медленно выпустил дым. Зрелище было почти красивым, я смотрела, как он дышал. Это было чувственно и эротично, и осознание того, что тот же воздух, что существовал в нем, принимала я, опьянил меня. Он кашлянул и глянул на меня, очевидно, раздумывая над вопросом.

– Из всех книг, которые ты читала, какая твоя любимая?

Улыбнувшись, я удивилась теме.

– Та, которую ты дал мне, когда мы в последний раз играли в эту игру, – ответила я. – «Грозовой перевал».

– Ты дочитала ее? – удивленно спросил он.

Я кивнула и он улыбнулся.

– Хорошо. Я же говорил, черт возьми, что ты сможешь. Как я уже сказал, что бы ты ни захотела, tesoro. Бесконечные возможности.

Следующие несколько часов мы задавали друг другу отдельные вопросы на разные темы. Он продолжал курить марихуану, иногда он вдувал дым и в меня или легко целовал, когда я выдыхала дым. По телу разлилось тепло, в венах шумела кровь, а наркотик подействовал на нервную систему. Мы не говорили друг с другом о муках и боли, которые пережили, наоборот, мы вспоминали то, что делало нас счастливыми. Он спрашивал, какие у меня самые глубокие надежды и желания, он хотел знать, куда бы я поехала, если бы имела безграничные возможности. Он хотел, чтобы я описала каждый свой шаг, который совершу, он рассказывал о своем детстве. В тот момент мы как будто скрывались от правды, реальность ушла на задний план, мы погрузились в мечты, говорили о будущем, о котором я всегда мечтала, но в которое никогда не верила.

– Ты все еще можешь ходить в школу? – спустя время спросила я, с любопытством глядя на него.

Я до сих пор не была уверена, что ему можно делать, и какие ограничения на его жизнь наложила организация.

– Думаю, да, – ответил он. – Поскольку технически я бросил старшую школу, я должен буду получить GED, но все это ерунда, я еще этим не интересовался. Слишком много другого дерьма, о котором нужно думать.

– Я понимаю.

Он криво улыбнулся и сделал глубокую затяжку, задержав в легких дым, пока смотрел на меня. Он подвинулся и погладил мою щеку, его касание было теплым и нежным. Я довольно замурлыкала и прикрыла глаза, а он наклонился ниже, медленно выдыхая. Я глубоко вдохнула, его губы обжигали меня.

– Я знаю, что понимаешь, – прошептал он. – Это одна из вещей, за которые я люблю тебя. Я твой, Белла. Больше никто не смог очаровать меня, и я передать не могу, как ценю это дерьмо. Я помню, как ты стояла тут в самый первый день и говорила, что не можешь меня понять, а я думал, как мне хотелось, чтобы ты могла, черт возьми. Я отчаянно хотел, чтобы ты по-настоящему увидела меня.

Я улыбнулась и выдохнула.

– Теперь я действительно тебя вижу.

– Знаю, – ответил он, в его глаза вспыхнули искорки. – Хочешь знать, что я вижу?

– Что? – спросила я.

Он кивнул в сторону окна, и я повернула голову, застывая, когда увидела белые хлопья, падающие с неба

– Снег, – прошептал он.

Я ослепительно улыбнулась, но прежде чем я сказала хоть слово, он подскочил с дивана и схватил меня за руку, поднимая на ноги. Я уставилась на него, ошеломленная, а он хихикнул, его лицо засветилось.

– Давай, пошли на улицу.

– Сейчас? – недоверчиво уточнила я, глядя на часы.