Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Накрытые этим все сгущающимся облаком недовольства, в сентябре они прибыли праздновать Рождество Богородицы в старое королевское охотничье поместье Графтон-Реджис. Сразу вслед за двором явился кардинал Кампеджо – просить у короля формальный отпуск перед возвращением в Рим. Екатерина наблюдала за его прибытием из окна, выходившего на двор. С ним был Уолси – она этого не ожидала, – хотя, разумеется, по правилам присутствовать должны были оба легата.

Двое мужчин, оба седовласые и осанистые, слезли с коней у ворот, слуги поспешили проводить Кампеджо в подготовленные для него комнаты. Но никто не подошел к Уолси, и тот, потерянный, остался стоять посреди двора. За последние месяцы он заметно сдал и превратился в старика, ссохшегося и неуверенного. От его надменности и следа не осталось. Кардинал выглядел жалко. Тронутая его плачевным положением, Екатерина поймала себя на желании, чтобы кто-нибудь пришел к нему на помощь. Потом она увидела сэра Генри Норриса, хранителя королевского стула и большого друга Генриха. С виноватым лицом Норрис подошел к Уолси, мужчины разговорились, и Норрис повел кардинала в сторону своего жилища.

Ближе к вечеру Екатерина заняла место рядом с Генрихом в заново отделанном средневековом зале, где король должен был принимать кардиналов. Народу собралось множество, госпожа Анна отсутствовала, но ее партия была представлена в полной силе. Герцоги Норфолк и Саффолк, ее брат Джордж и целая стая приближенных Болейн рыскали повсюду, как хищники, жаждущие крови. Они пристально наблюдали за королем и наслаждались сконфуженным видом Уолси, когда кардиналы приблизились к трону и пали на колени.

Однако Генрих удивил всех. Возвысив голос, он произнес:

– Милорд кардинал! Мы вас очень ждали!

И даже спустился с помоста, помог Уолси подняться, потом отвел старика к окну и там наедине переговорил с ним. Екатерина поддерживала вежливую беседу с Кампеджо, отмечала про себя, как омрачились лица у членов партии Болейн, и старалась сдержать улыбку. Потом она услышала, как Генрих весьма добродушно сказал Уолси:

– Теперь отужинайте, а после я продолжу разговор с вами.

В этот момент Норфолк и Джордж Болейн немедленно покинули зал. Без сомнения, спешили доложить обстановку госпоже Анне.

Екатерина ужинала в одиночестве, ей прислуживали лишь сестры Отвелл. Они подавали на стол и были очень довольны собой: в новых платьях из темно-желтого дамаста на бархатной подкладке, которые Екатерина приказала сшить всем своим служанкам, девушки выглядели великолепно. Екатерина полагала, что Генрих сейчас с Анной. Но когда она позднее вышла в сад, то, упиваясь ароматным вечерним воздухом и уединением, подняла взгляд и увидела в окне силуэты увлеченных беседой Генриха и Уолси. Что это может предвещать? – с некоторым беспокойством подумала она. Неужели кардинал снова в фаворе? Если так, то из чувства благодарности он, без сомнения, удвоит усилия, чтобы добиться для короля желаемого. А Уолси был человеком умным…

На следующее утро кардинал заседал в совете вместе с королем, отчего среди сторонников Анны поднялся ропот. Атмосфера была ледяная. Но тут явилась госпожа Болейн, всем своим видом выражая беспечность: она отдавала короткие распоряжения относительно пикника, который устраивали на открытом воздухе перед вечерней охотой. Генрих деловито удалился вместе с ней, на глазах у всех тепло распрощавшись с Уолси.

– Я вернусь еще до вашего отъезда в Лондон, – сказал король.

Но он не вернулся. Назначенный для прибытия с охоты час наступил и миновал. Кардиналы ждали, когда смогут покинуть Графтон, оттягивали отъезд, насколько могли осмелиться, ведь приближалась ночь и дороги становились опасными. Екатерина старалась как могла развлечь стариков и чувствовала нараставшее беспокойство Уолси. От разочарования у него опустились плечи, а еще немного погодя кардинал неохотно поднялся с намерением ее оставить. Он вновь превратился в побитого жизнью старика.

– Я надеялся повидаться с королем перед отъездом, – сказал Уолси.

– Ваше преосвященство, скоро это произойдет, – ответила Екатерина с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.

– Нет, мадам. Ночная кукушка владеет им. Она ищет моей погибели. Король больше за мной не пришлет.

Екатерина не нашла слов для ответа. Она знала: Уолси прав.

Спустя пару часов вернулись охотники. Госпожа Анна пребывала в исключительно хорошем настроении, сверкала в сторону Генриха своими темными очами, а тот отвечал ей голодным взглядом, полным обожания. Вид у нее был победоносный.

Екатерина подавила в себе отвращение.

– Кардиналы уехали, – сообщила она. – Они надеялись увидеться с вашей милостью и очень сожалели, что не могут больше откладывать отъезд.

– Приятно видеть их удаляющиеся спины, – бросил Генрих.

Екатерина не получала сведений о том, что император назначил в Англию нового посланника, а потому была приятно удивлена, когда в Графтоне ей представили Юстаса Шапуи, человека лет сорока в черной мантии. Долгие месяцы ей не хватало верного помощника, такого, каким был Мендоса. И теперь, познакомившись с темноволосым адвокатом-клириком из Савойи, которого Карл прислал представлять его и ее интересы, увидев его спокойное лицо с большими добрыми глазами и крупным носом, она за несколько минут разговора с ним поняла, что нашла еще одного преданного сторонника.

– Его императорское величество хотел бы сделать для вас гораздо больше, – сказал Шапуи, – но турки стоят у ворот Вены, и он должен задействовать все свои силы, чтобы отвратить нападение. Тем не менее мы уверены в том, что папа очень скоро вынесет решение, а в ожидании этого, если ваше высочество что-либо заботит, вы можете полагаться на меня. Постараюсь помочь вам справиться с любыми трудностями, – с живой уверенностью говорил он.

– Я никогда не соглашусь на использование военной силы против моего мужа-короля, – сказала Екатерина, тронутая пылкостью нового посла, но встревоженная тем, что крылось за его словами.

– Ваше высочество, не беспокойтесь, мой господин надеется, что до этого не дойдет. Он просил меня использовать мягкость и дружелюбие, чтобы восстановить согласие между вашей милостью и королем.

– Увы, боюсь, король не станет вас слушать. Кардинал Кампеджо пытался убедить его, но из этого ничего не вышло.

– Попробовать снова не повредит, ваше высочество. – Шапуи улыбнулся. – Я слышал, мой предшественник испытывал трудности с тем, чтобы говорить с вами наедине.

– Кардинал подсылал своих шпионов следить за мной, но сейчас их нет.

Шапуи понизил голос:

– Поговаривают, ваше высочество, что с кардиналом покончено. Леди – вы знаете, о ком я, – так пожелала, а уже ясно, что верховодит всем она.

Екатерину впечатлило, как быстро и насколько проницательно новый посол оценил положение дел.

– Она здесь всевластна, так что я не смогу обрести покоя, пока мое дело не решится в Риме.

– Я уверен, император обеспечит его благополучный исход, причем очень скоро.

– Дай Бог, чтобы это случилось побыстрее. Я беспокоилась, не собирается ли его святейшество откладывать вынесение вердикта в надежде, что проблема решится сама собой.

– Судя по тому, что я успел заметить, король сильно привязан к этой леди, и остается с сожалением признать: едва ли такое возможно. Но успокойтесь, ваше высочество, конец ваших страданий недалек.

Екатерина не удивилась, услышав о лишении Уолси поста лорд-канцлера и о том, что за принятие должности папского легата в далеком 1518 году его признали виновным в привнесении на территорию Англии незаконной иностранной власти. За это его земли и имущество были конфискованы, а самому кардиналу было приказано удалиться в свой дом в Эшере. «Вот как падают гиганты», – подумала Екатерина. Но чувства победы не было. Было лишь сочувствие к стареющему кардиналу, который изо всех сил старался услужить королю и потерпел неудачу.