Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Джейн сделала глоток вина, чтобы успокоиться. Нужно было утешить Генриха, дать ему понять, что она на его стороне.

– Не могу выразить, как мне горько, что королева совершила эти преступления, – сказала Джейн, протягивая руку в надежде, что Генрих возьмет ее. – Очень трудно поверить, чтобы кто-нибудь, особенно человек, который должен любить вас больше всех, мог опуститься до таких ужасных вещей.

Генрих схватил ее палец:

– Вы должны простить меня, Джейн, за то, что я говорил так грубо. Когда я шел сюда, мне хотелось убить ее голыми руками, и я сорвал на вас свой гнев. – Он допил остаток вина. – Но явился я не только для того, чтобы изливать перед вами свою ярость. У меня была совершенно иная цель, хотя сейчас, вероятно, не подходящий момент. – Он пристально посмотрел на Джейн, потом притянул ее к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку, и Джейн почувствовала, как король нуждается в ней. – Или, может быть, момент как раз самый подходящий, – пробормотал он, уткнувшись ей в волосы, потом отклонился назад, не выпуская Джейн из рук, и заглянул ей в глаза. – Когда все это закончится, вы выйдете за меня?

Несмотря на все домыслы и предположения, высказанные за последние недели, у Джейн перехватило дух.

– О Генрих! – наконец выдохнула она.

– Я люблю вас, Джейн, – сказал он, не отрывая от нее взгляда, – и на сей раз это истинная любовь, чистая и благородная, а не одержимость, как с Анной. Я тогда потерял голову, но теперь стал старше и мудрее. Знаю, что есть благо и что действительно ценно. Я делаю вам предложение не как король, а как ваш смиренный поклонник. Скажите, что вы примете меня!

Джейн заколебалась. Каждая частичка ее существа хотела ответить «да», но ей предлагали сесть в кресло женщины, которая вскоре, вероятно, примет страшную смерть, чтобы освободить ей место. Потом она подумала о ребенке, который рос у нее под поясом, и о людях, возлагавших на нее надежды и много месяцев трудившихся ради того, чтобы этот момент настал. Вспомнила принцессу Марию и свои надежды облагодетельствовать ее, если она станет супругой короля, а также планы исправить вред, причиненный Анной Церкви, желание содействовать благу Англии.

Королева была виновна, в этом Джейн не сомневалась. Вероятно, не в ее силах было предотвратить гибель соперницы, но она, по крайней мере, могла повлиять на то, какой будет ее смерть.

Генрих не отпускал Джейн и продолжал смотреть на нее молящим взглядом.

– Я люблю вас, – сказала она и увидела в его глазах слезы. – И с радостью выйду за вас замуж, но сперва я хочу, чтобы вы мне кое-что пообещали.

– Что я должен сделать? – спросил он.

– Поклянитесь, что не отправите Анну на костер. Иначе я буду винить в этом кошмаре себя. Пусть она совершила ужасные преступления, но я не смогу жить с мыслью, что королевой меня сделали ее страдания.

Генрих нахмурился, но гнев его постепенно утихал.

– Хорошо, Джейн. Милосердие – достойное восхищения качество королевы. Я клянусь вам, она не отправится на костер.

Какой страшный разговор! Они дошли в нем до момента, когда Джейн должна была обрадоваться, что Анну не сожгут заживо, потому что ей все равно суждено умереть, дабы расчистить им путь к браку. Хотелось ли ей стать его супругой при таких обстоятельствах?

Джейн подумала о новом человечке, которого она почти наверняка носит. Выбор был сделан.

– Благодарю вас, Генрих, – тихо сказала она. – Я стану вашей женой, и ничто не доставит мне большей радости.

Он прижал ее к своей груди, и его губы сомкнулись на ее губах. Генрих целовал Джейн с большим жаром, чем когда-либо прежде. В этом лобзании слились страсть и томление, но в него прокралась и боль. Странно получать предложение руки и сердца в таких мрачных обстоятельствах, и Джейн не знала, верное ли решение приняла, но осмелилась горячо молиться, чтобы Господь благословил этот брак, даже если он неизбежно будет замешан на крови.

– Вы сделали мне предложение весьма своевременно, – сказала она.

Генрих выглядел озадаченным, он ничего не понимал.

– Кажется, я жду ребенка, – пояснила Джейн и увидела, как лицо короля осветилось радостной надеждой.

– Неужели? – недоверчиво спросил он.

– Я почти уверена. Еще неделя, и я буду знать наверняка.

– Хвала Всевышнему! – воскликнул Генрих. – Сын увенчает наше счастье. Благословение Господне. – И он поцеловал ее с новым пылом.

Они засиделись допоздна, разговаривая и строя планы на будущее.

– Нам нужно пожениться как можно скорее, – сказал Генрих. – Я не могу сказать когда, но это случится в ближайшее время и, разумеется, до того, как вы начнете быстро прибавлять в теле. Сын! Не могу поверить в это.

– Я готова, – сказала Джейн, понимая, что теперь ответственность за рождение принца лежит на ней. Она ощутила волну дрожи и взмолилась, чтобы Господь улыбнулся этому браку. – Я желаю только одного – сделать вас счастливым. Вы заслужили немного счастья, Генрих.

«Это сделает его добрее, – подумала Джейн, – и он станет лучше как король».

Генрих поцеловал ее:

– Знаете, не могу припомнить, чтобы Анна хоть раз говорила мне такие слова. Благослови вас Бог, Джейн, за ваше доброе сердце.

Он сказал ей, что их брачные планы и процесс против Анны нужно пока держать в секрете. Нельзя допускать разговоров о том, что король избавился от неугодной супруги только ради того, чтобы взять себе другую жену. Тем не менее Джейн могла, по строжайшему секрету, оповестить о предстоящем событии своих родных. «И еще, – добавил Генрих, усмехаясь, – мне нужно испросить дозволения на брак у вашего отца».

– Сомневаюсь, что он вам откажет! – со смехом отозвалась Джейн.

Этой ночью король лег с ней, но не овладел ею. «Это может повредить ребенку, – сказал он, – есть и другие способы телесной любви». Он ласкал ее и показал, как можно доставить удовольствие ему. Когда он уснул, Джейн попыталась успокоить неуемные мысли. Генрих любил ее, теперь это было ясно.

Он мог взять в жены любую принцессу в христианском мире, но выбрал ее. Однако она не могла не терзаться сомнениями: а что, если Генрих сделал ей предложение в горячке, услышав о преступлениях Анны? Или не был готов тратить время на переговоры о браке с особой королевских кровей, а потому обратил свой взор на нее в надежде, что она, имея плодовитых предков, родит ему сыновей. А может, она была для него средством спасти лицо, ведь очень скоро весь мир узнает, как унизила его королева Анна своими изменами. Известие о новой женитьбе короля послужит хорошим средством стереть из людской памяти воспоминания о любом происшествии, затрагивающем его мужскую честь. И все же разве могла Джейн не верить его чувствам, усомниться в том, что нужна ему?

Она была вынуждена признаться самой себе в прагматических мотивах своего желания выйти за Генриха. Страхи по поводу беременности мгновенно обратились в радостное ожидание. Но это не умаляло силы ее любви к нему.

Ей пришлось смириться с неутешительным фактом: устранение Анны было неизбежным и необходимым. Джейн сделала для нее, что могла. Она снова подумала о бесплодных попытках Анны родить сына. Ни к чему было ей обращаться к другим мужчинам в надежде забеременеть, ведь Генрих был зрелым мужем и страстным любовником, это Джейн узнала на собственном опыте. Нет, если Анна пошла по пути измен, то сделала это для собственного развлечения и удовлетворения амбиций. Собиралась ли она выйти за Норриса после смерти короля? Джейн не могла поставить никого другого на это место. Может быть, Анна грешила только с ним и, вероятно, со Смитоном, хотя в последнее как-то не верилось. Судьба Норриса сильно тревожила Джейн. Наказанием для совершивших измену мужчин было повешение, потрошение и четвертование; только для лиц благородного происхождения эта казнь заменялась отсечением головы, и только в том случае, если король соизволит проявить милость. Джейн передернуло.