Дело Гермионы

В общем, смешно и грустно от такого зрелища.

Бакстер что-то там внушает Рону, но процесс не быстрый, вполне может затянуться и на год, и на два. Но раз уж Луна заговорила о Турнире в таком позитивном ключе, это хорошо. Можно затеять давно откладываемый разговор.

— Эээ, мы останемся там до конца учебного года, — сообщаю в ответ, осторожно так.

— О, — Луна весьма эротично изображает эту букву губами. — Так надо?

— Да, Луна, так надо.

— Тогда я опять рада за тебя! — обнимает, потом отстраняется. — Так мы не пойдём вместе с Хогсмид? Не посмотрим на Визжащую Хижину? Это плохо, но раз так надо… о, у вас же там будет Святочный Бал! Давай потанцуем! Давай, на свадьбе так и не потанцевали!

— Так я не умею, — пожимаю плечами.

— Я тебя научу! — тут же вскакивает и начинает прыгать. — Я знаю девять танцев!

— Эмммм, — мычу в ответ.

Не признаваться же, что директор лично обсуждал со мной тему танцев? Опять разговор пойдёт не туда, и так далее. Посмотрев на полную энтузиазма Луну, с вздохом признаю очевидное. Да, мне будет приятно брать у неё уроки танцев, особенно, если с тесными обнимашками. Хотя общество магов изрядно традиционное и средневековое, но на что-нибудь вроде вальса вполне можно рассчитывать.

В конце концов, какая разница директору, лишь бы умел танцевать, не так ли?

— Хорошо, Луна, давай учиться танцевать.

— О, замечательно! — подпрыгивает и хлопает в ладоши. — Пойдём к озеру!

— Зачем?

— Вода помогает осваивать начальные движения, — важно заявляет она и вприпрыжку несётся вниз по склону.

Ага, опасный трюк, но видно и впрямь танцевать умеет, хех. Смотрю вслед Луне, и ловлю себя на очередных душевных противоречиях. Гарри и Невилл воспринимаются как дети, не слишком родные, но двоюродные, образно говоря. Близнецы Уизли как младшие приятели, этакие энергичные сорвиголовы. Рон сам по себе, Джинни — девушка Гарри. А вот Луна воспринимается именно как девушка, которую нужно тискать, мять, целовать, обнимать, говорить комплименты, дарить цветы, водить в кино… хммм, заказать себе двойной Омут Памяти?

Да, главное из памяти порнофильм не вытащить случайно, а так вполне можно.

Стоп! Опять меня заносит! Отставить эротику, тем более что уже спустились к озеру.

— Итак, смотри, — Луна вытягивает ногу. — Ставишь ступню вот так, а руки разводишь в стороны и…

Глава 13

Аластор Грюм, построив нас, как новобранцев, прохаживается вдоль строя. Так и ждёшь, что сейчас гаркнет во весь голос: «Разговорчики в строю!» или «Кто из вас умников, считает, что будет легко?» Можно сказать, что попал в тёплую компанию… замыкающим, хех. Несовершеннолетних завернули, кого родители, кого деканы, кто сам передумал, ознакомившись с историей Турнира. Поэтому в строю помимо меня в основном парни-старшекурсники.

Правда, никто в мой адрес ничего не гыгыкает, и пальцами тыкать не пытаются.

Есть положительные моменты в дурной славе, чего уж там. Подумаешь, на две головы выше, и все такие из себя старшекурсники, хех. Грюм, прищурившись (он явно долго тренировался, потому что лицо его при этом приобретает крайне зверский вид, из-за морщин и шрамов), всматривается в лица, как будто проводит опознание. Опять же, насколько успел изучить бывшего Аврора, проверяет терпение учеников. Если сейчас хоть кто-то что-то скажет, тут же будет забракован. Урок номер семь: «Будь терпелив, ибо терпение на войне есть граница между смертью и жизнью».

Нас здесь навскидку десятка три, а выбрать нужно дюжину, если правильно понял.

Тут ведь дело какое, волшебники тоже люди, и любят хвастаться, пускать пыль в глаза, и приукрашивать действительность. Надо показать, что Хогвартс круче всех, и все такое. Самое парадоксальное — Турнир задумывался как средство сближения магов, а всё равно превратился в фаллометрию между школами. Между элитами. Даже кровавые события августа и траур не привели к отмене Турнира. Финал чемпионата по квиддичу перенесли и отложили, а вот Турнир даже не подумали. Накопилось за сто лет, хе-хе.

Как-то события резко закручиваются, и не хочется думать, что из-за меня.

Как говорится, «не-не-не, это все директор виноват!»

— Хорошо, — наконец произносит Грюм. — Все знают, кто я такой?

— Да, да, да, — раздаются нестройные возгласы.

— И все знают, какое у меня прозвище?

— Грозный глаз! — звучит уже дружнее.

Так и хочется добавить: «ещё несколько дней строевой и будет все в порядке!» На самом деле, товарища Аластора за глаза именуют «Шизоглаз», вполне под стать непрерывному вращению его искусственной гляделки. Но кто ж такое в лицо легендарному Аврору заявит? Вот и придумали вежливое прозвище, уважительное и где есть слово Глаз.

— Правильно! И этим грозным глазом я сейчас посмотрю, что вы умеете, — свирепо заявляет Аластор. — Мне плевать, какие у вас оценки в школе. Кто не умеет держать палочку — может сразу проваливать, а кто умеет, пусть вначале покажет, что умеет. Всем понятно? Ты!

Посох Грюма уже указывает на ближайшего ученика. В самом деле, зачем Аластору нестройные ответы стиля «да, сэр?» Он и так знает, что услышит, и не хочет терять время.

— Покажи, что умеешь, — заявляет Грюм.

Тоже, кстати, один из психотестов нового наставника. От такого заявления «покажи, что умеешь!» у неподготовленного человека, как правило, все напрочь вылетает из головы. Потому показать сразу сможет только то, что действительно умеет, и в отношении магов это справедливо вдвойне. Ведь сейчас нужно не просто показать магию, а показать хорошо, чтобы Аластор впечатлился. Получается, что у меня фора или чит, если уж начистоту. Ведь занимался с Грюмом полтора месяца, привык к его давлению и шуточкам, и знаю, чего он ждёт.

Также знаю, что если выступлю плохо, на Турнир он меня не пустит. И плевать ему на Дамблдора!

Глядя, как Грюм проверяет старшекурсников, невольно опять оцениваю его, как учителя. Да, показывать и учить он умеет, иначе директор и в оригинальной истории не приглашал бы его вести ЗОТИ. Но при этом преподавать ему лучше другим Аврорам, взрослым магам, знающим, чего они хотят. Грюм очень сильно психологически давит, у школьников это вызывает невольное отторжение. Про меня понятно, Гарри помогал Сириус, да и условия там немного другие. Здесь же, в школе, такого нет, никто в роли посредника не выступает. Дальше, Аластор требует совершенства исполнения и паранойи поведения, что хорошо на войне, но плохо работает в школе. Хотя бы потому, что школьники не в силах представить, вообразить, понять душой, зачем это все?

Без понимания, соответственно, нет и старания.

Это два основных момента, есть ещё другие, мельче и меньше, но тоже докидывающие свои пять единиц маны, если уж выражаться магически. В итоге получаем, что товарищ Аластор Грюм при всей своей легендарности, параноидальности и мастерстве, все же больше не учитель, а именно что наставник «младых Авроров и Аврориц». Может оно и к лучшему, что он не будет преподавать в Хоге?

— Следующий! Ты! — тычет посохом Грюм.

Сижу на стадионе, лениво перекатывая в руках ожерелье, на манер чёток. Рядом сидит лже-Гарри и не менее лениво наблюдает за пробами на нового Ловца команды Гриффиндора. Громко отдающий команды Оливер Вуд то и дело бросает в сторону Бакстера злобные взгляды, но бывший Аврор их успешно игнорирует. Когда капитан команды Гриффиндора в первый раз услышал об уходе Гарри, то взглядами он не ограничился. Орал так, что по всей башне было слышно. Проявив полное соответствие фамилии [32] , Оливер ещё раз пять говорил с Гарри, даже после того, как вмешалась Минерва, и властью декана запретила принуждать Гарри к квиддичу.

32

По-английски, Wood — дерево.

Сам Бакстер относится к этому с иронией.

— Интересно, что он сказал бы после первого матча? — задумчиво говорит Чарли.

— Да то же самое, — пожимаю плечами. — После чего прописал бы тебе двойную порцию тренировок в любую погоду, принимать три раза в день до, после и вместо еды.

— Ужас, — лениво произносит Бакстер. — Как у вас ещё команда не развалилась с таким подходом?

— Также, как ваш Аврорат не развалился с подходами Аластора, — парирую.

— Интересно, найдутся ли ещё фанатики?