Дело Гермионы

— Конечно, это же квиддич, — пожимаю плечами. — Тем более что Ловцом был сам Гарри Поттер!

— О да, — делает важное лицо Бакстер.

Смеёмся. Неожиданно приходит странная мысль. Общение со школьниками, разумеется, не блещет глубиной философских идей и суждений. Но так как привыкал постепенно, увеличивая дозу, образно говоря, и всё равно провожу изрядное количество времени молча, тренируясь, читая книги, делая задания или просто созерцая природу, то это самое общение не слишком выводит из себя. Что же чувствует Чарли, которому по выбранной роли приходится вести себя совсем иначе? Гарри Поттер популярен, рядом постоянно кто-то есть, приходится разговоры разговаривать, и так далее.

— Не слишком утомляет общение с детьми?

Да, коряво сформулировал, но Бакстер неожиданно всё понимает.

— Из-за своей работы, бывшей работы, так и не завёл семью. Всё казалось, а вдруг меня убьют, что тогда? Потом в отставку вышел, а дома пусто, и кому я нужен, такой старый? Здесь же смотришь на детей, и прямо на душе теплеет, как будто семьёй обзавёлся, — не спеша, обстоятельно рассказывает Чарли. Молчит и подытоживает. — Так что нет, не утомляет. Что, тяжело быть Бешеной Грейнджер?

— Если ты думаешь, что мне хочется больше общения, то глубоко ошибаешься, — пожимаю плечами. — Хватает и того, что есть.

— Ну-ну, — хмыкает он.

— Что?

— Да так, сама увидишь, — отмахивается Чарли и делает вид, что пристально смотрит на стадион.

Пожимаю плечами и не переспрашиваю. Захочет — сам расскажет, а нет — так нет. Не люблю все эти многозначительные недомолвки. Конечно, когда есть силы, время и желание можно развлечься праздными размышлениями, но сейчас ничего нет. Ни сил, ни времени, ни желания. Уверенность Дамблдора в том, что Кубок выберет меня — это одно, а вот после этого выиграть Турнир — это другое, и тренировки после приезда в Хогвартс только усилились. Да, не безумное выживание с Грюмом, но выматывает не меньше.

Собственно, вот и сейчас у меня тренировка, Леплю взрывчатку.

Просто сухой и тёплый день в конце сентября неожиданно расслабляет. Хочется сидеть и ничего не делать.

Дамблдор, весь какой-то уставший и потухший, кивает. Мантия в пятнах, борода не расчёсана, дедушка явно забросил уход за собой, либо сил не хватает или времени. Поправляет очки, коротко бросает.

— Дела, дела, — и тут же переходит к очередному делу. — Окклюменция или защита разума, что тебе известно о ней?

— Защита разума позволяет оградить себя от чтения посторонними магами мыслей и образов, в настоящее время слабо распространена, в школе не преподаётся, является обязательным предметом для Авроров. Может быть достигнута несколькими путями, во-первых, мысленной дисциплиной, когда маг постоянно сохраняет контроль над собой и может отразить вторжение в любой момент. Во-вторых, специальными артефактами, с установленными чарами ментального щита, в сущности это разновидность первого пути, в котором забота о защите возложена не на мага, а на сторонний артефакт. В-третьих, пребыванием в местах, защищённых от вторжения, например в доме, который сокрыт Фиделиусом или в местах, подобных Хогвартсу или некоторым отделам Министерства, то есть имеющих собственные стационарные щиты. В-четвёртых, применением специальных зелий.

— Хорошо, — Дамблдор привычно оглаживает бороду. — Недостатки?

— В первом случае маг должен непрерывно себя контролировать, это непросто и требует долгой практики. Во втором и третьих случаях защита возлагается на сторонние щиты и артефакты, которые могут быть отключены, сломаны, потеряны, и тогда разум мага останется без защиты. В четвёртом случае эффект слишком кратковременен, а зелья слишком сложны.

— Очень хорошо, — удовлетворённо заявляет Дамблдор. — Рад, что тема защиты сознания не оставила тебя равнодушной. В настоящее время практически повсеместно используется первый способ, то есть маг изучает Окклюменцию, если ему это нужно, и затем применяет, с той или иной степенью успеха. В случае важных вещей, вроде Отдела Тайн Министерства…

Что ещё за Отдел Тайн? Там спрятаны все тайны? Архив что ли?

— Применяются комбинированные методы, — продолжает директор. — Сотрудников учат Окклюменции, выдают артефакты, помещения накрыты щитами. Это гарантирует полную уверенность.

Ну да, хоть один из способов да сработает, благо они независимы. Толково придумано.

— В связи с надвигающимися тяжёлыми временами, а в случае Гарри, ещё осложнённом связью крестражей, я счёл уместным попросить Аластора обучить вас ещё и Окклюменции, — тяжеловесно так заявляет Дамблдор. — Умение полезное, всегда пригодится.

— Да, профессор.

— Что необходимо для успешного изучения? Необходимо понимать, что маги легилименты, как например Волдеморт, не читают каждую вашу отдельную мысль. Это очень распространённое заблуждение, но оно всего лишь заблуждение. Легилименты считывают образы, цельные, полновесные, и это сродни извлечению воспоминаний. Как вы уже знаете, мисс Грейнджер, при извлечении воспоминания его можно увидеть так, как будто вы сами там были. Аналогично и с легилименцией, при вторжении в чужой разум идёт поиск образов, которые намного сложнее, чем отдельная мысль. Это понятно?

— Да, профессор. Легилимент не может сказать, что я сейчас о нём думаю, но, вторгнувшись в сознание, может ощутить, увидеть и понять образ моего отношения к нему. Не отдельную мысль, что он мне, скажем, не нравится, а комплексный, цельный образ.

— Где-то так, — доброжелательно кивает дедушка Альбус, — хотя насчёт понять вы немного преувеличили. Но не буду вдаваться в детали восприятия, это сейчас неважно. Аналогично легилименты воспринимают, при необходимости, и остальные аспекты. Волдеморт, например, всегда знает, когда ему лгут… потому что он воспринимает образ речи от собеседника, то, что тот вкладывает в речь. Именно поэтому профессор Снейп так успешно сумел вернуться в ближний круг Волдеморта.

— Окклюменция и мысленная дисциплина дают возможность контролировать себя во всём, и если профессор Снейп лжёт Волдеморту, и при этом маскирует свою ложь под правду, то Тёмный Лорд не в силах распознать ложь?

— Именно так. Том слишком привык, что всё знает об окружающих, но я-то лично тренировал Северуса! — с оттенком гордости заявляет Дамблдор. — Разумеется, потребовались годы практики, к счастью, у нас было время. Вам и Гарри пока что рано замахиваться на такие высоты, но даже самый длинный путь начинается с первого шага, не так ли?

— Да, профессор.

— Окклюменция предполагает несколько базовых способов. Во-первых, это отражение атаки в легилимента, думаю, Аластор любезно покажет вам соответствующий щит, но, в крайнем случае, можете смело ставить Протего, при достаточной силе помогает. Во-вторых, запутывание мыслей, когда ваша голова наводнена образами и мыслями, и лучше всего, если они не имеют отношения к делу. То есть легилимент, допустим, хочет вас расспросить о Гарри Поттере, а вы думаете о новых туфельках в магазине.