Дело о краже артефактов

— А ты, дорогой, уже начинаешь ошибаться, — удовлетворенно пробормотал он.

— Что вы сказали? — не понял толстячок.

— Не обращайте внимания, — отмахнулся Иван. — Пойдемте отсюда, тут больше нечего делать. Оставим все экспертам. Чует мое сердце, без магии тут не обошлось.

Впрочем, землянин зря употребил множественное число. Эксперт был — но лишь один, уже знакомый Ивану патологоанатом Абрасил Вивелли. Эльф переминался с ноги на ногу возле трупа.

Иван, выбравшись из-под навеса, кивнул ему:

— Место убийства — вон там, в паре дюжин шагов отсюда, там, где доски упираются в откос. А почему вы не начали осмотр?

— Не хотел вам мешать, — почтительно сказал Абрасил.

— Гм… — Иван и забыл уже о своем статусе столичной знаменитости. — Мне здесь делать больше нечего. Я здесь ничего не трогал, но прошу вас, в первую очередь, осмотреть его карманы.

Вивелли склонился над трупом и через несколько минут выпрямился и протянул Ивану нечто, завернутое относительно чистую тряпочку:

— Лежало в потайном кармане на груди.

Турин аккуратно развернул ткань и удовлетворенно кивнул:

— Похоже, я прав: новоделы убийцу не интересовали.

В тряпочке блестела изящная золотая вещица в форме жука-дровосека с глазами-рубинами и крыльями из какого-то черного камня вроде оникса. Впрочем, Иван не настолько хорошо разбирался в драгоценностях, чтобы утверждать наверняка.

— Что вы об этом думаете? — спросил он эксперта.

— Обычная заколка для галстука, — пожал плечами Вивелли. — Причем совсем новенькая, никаких чар на ней нет. Такие любят богатые гномы и вообще все, кто работает с огнем. Могу ошибиться, но похоже на работу мастера Бутлара. Что-то подобное я видел у него в витрине.

— В том-то и дело, что обычная, — согласился Иван. — Для такого бедняка, как Веспар Сим, — целое состояние, а убийца даже не догадался о ее существовании. Ничего более ценного в карманах нет?

— Нет.

— Тогда я поеду в полицию, а вы с господином Пфалироном займитесь трупом и тем местом, где убили бедолагу. Думаю, вы там сможете найти следы, которые недоступны нам, короткоживущим.

Однако сначала Иван решил побродить по окрестностям. По дороге Пфалирон что-то говорил о прогулочных катерах и яхтах. Если верить земным фильмам, то они бывают порой весьма роскошными, и их вряд ли оставят без охраны.

Сыщик вскарабкался на откос и осмотрелся. Так и есть! Та часть причалов, под которой обнаружили труп, была самой ветхой. Дощатый настил тянулся вдоль берега метров на пятьдесят. За ним начинался участок, уже больше похожий на земные пристани: набережная, вымощенная огромными, как минимум метр на метр, плитами, металлические столбики для швартовки судов, кое-где рядом с ними лежат свернутые в бухты канаты. На этот причал с высокого берега спускается вполне приличная дорога — не та грунтовка, по которой ехали они с Пфалироном, а широкая мостовая. У воды — длинное здание, похожее на склад: одноэтажное, с крошечными окошками, с кое-где просевшей крышей. Но, похоже, обитаемое, над единственной трубой, торчащей над ближней к воде частью, курится дымок. От этого склада до самой причальной стенки — деревянный, чуть покосившийся забор.

Немного выше по течению — небольшой залив. Его и изрядный кусок берега окружает решетка вроде парковой. Внутрь этой ограды можно попасть через роскошные ворота, украшенными коваными цветами и листьями. Иван подошел поближе: ворота на замке, за ними — широкие ступени, спускающиеся к воде. У низкого причала — десятка два весельных лодок и небольших яхт со спущенными парусами. Лодки забавные, с высокими носами, увенчанными головами животных. На противоположном берегу заливчика — что-то вроде гаражей, только ворота открываются в воду.

В целом картина производила странное впечатление: словно в одном месте оказались куски из разных эпох и реальностей. Каменная набережная, несомненно — самая древняя часть. Она вымощена практически вечными гранитными блоками, каждый из которых весит, несомненно, немало тонн. Камни слежались в монолит, а там, где телеги с грузом сворачивают с дороги, появилась неглубокая колея. Интересно, сколько раз должна проехать телега по гранитной плите, чтобы остались вдавленные колесами выемки? Склад с печкой внутри, похоже, — такой же старый, но ощущение ветхости ему придает лишь провалившаяся местами черепица. Стены же, сложенные из такого же тесаного гранита могут простоять ту еще не одну сотню лет.

Деревянная часть причала намного моложе, но она тоже выглядит очень старой. И, похоже, последнее время ею не пользуются. А вот решетка и спуск к лодкам — новенькие, словно появились тут только вчера.

Задумчиво хмыкнув, Иван принялся искать вход в каменный сарай.

Ему невольно вспомнилась слышанная на Земле байка из девяностых годов. Рассказывал один из старых оперов. Дескать, какой-то «новый русский» выписал из Англии безумно дорогое охотничье ружье, но, когда пришла посылка, обнаружил, что в комплекте нет ни ремня, за который ружье вешается на шею, ни даже петелек, за которые его можно бы было прицепить. «Новый русский» отправил фирме-изготовителю возмущенное письмо и получил очень вежливый ответ: «Сэр, если вы можете купить наше ружье, то вы можете нанять слугу, который будет его за вами носить».

Если господа в Кнакке любят кататься на лодках, то обязан быть тот, кто этими лодками занимается.

Вход в каменный лабаз, как и ожидал сыщик, был со стоны воды. Сначала нужно пройти через калитку в дощатом заборчике, за которой прятался крохотный, но вполне обжитой дворик. Посреди двора тетка вполне человеческого вида — черноволосая, в простой белой рубахе и ситцевой юбке. Она увлеченно стирала что-то в деревянном корыте, а босоногая девчушка лет десяти развешивала на натянутой вдоль стены дома веревке какие-то тряпочки.

— Простите, я…

Хозяйка хмуро взглянула на гостя, но, видимо, суровое выражение лица предназначалось кому-то другому, и женщина растянула губы в извиняющейся улыбке:

— Ничем не могу помочь, мастер! Лик ушел на ярмарку, у меня ключей нет, так что прокатную лодку дать не могу.

— Простите, я не хочу лодку, — ответил Иван. — Я из полиции…

— Ой! — пискнула лодочница.

Девочка, услышав про полицию, застыла с открытым ртом, да так и стояла, пока сыщик разговаривал с ее матерью.

— Я ни в чем не виновата! — выпалила женщина. — Если господа приедут, я ворота открою, а что проката нет — так то наши убытки. Да и кто по утрам катается?

— Да не нужна мне лодка! — раздраженно повторил Иван. — Я вас расспросить хочу, не слышали ли вы чего ночью.

— А чего слышать-то? Спали мы. Ничего не слышали.

Иван тяжело вздохнул, уселся на табуретку, предварительно сняв с нее таз с бельем, достал из папки лист бумаги и карандаш и строго спросил:

— Для начала: звать-то вас как?