Дело о самоубийцах
Шрифт:
– Да-да, разумеется, - очнувшись, ответил ему Ковальский.
– Не буду вас больше утомлять, вам и так сейчас не сладко. Спасибо и удачи!
Хозяин собаки кивнул, повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.
***
Ковальский стоял на краю крыши и пытался представить: каково это - сделать роковой шаг? В любом случае, нормальный человек на такое не способен. И даже если он сильно пьян, его удержит инстинкт. Инстинкт - это последнее, что покинет человека. Но, в данном случае, что-то оказалось сильнее. Что? Ковальскому вдруг показалось, что это тупик, и что три случайные
Он отступил от края, и тут увидел на темно-сером покрытии крыши какой-то знак, начерченный, видимо, носком ботинка: два пересекающихся остроконечных угла, похожие на жука-водомерку.
– Интересно, - вслух сказал он, - где-то я такой знак уже видел. Совсем недавно...
Он присел и провел пальцем по линии - шершавые крупицы покрытия катались под кожей и прилипали к ней.
– Свежий.
"Возможно, это сделал он, самоубийца. Но зачем? Если ты пришел свести счеты с жизнью, то зачем же ты чертишь ногой непонятные узоры? А может он хотел что-то...".
Внезапно он ударил себя ладонью по лбу, и вскрикнул:
– Ну конечно же! Собачник!
***
То дерево в парке Ковальский нашел довольно быстро: схемы и чертежи он всегда запоминал легко и надолго. Трава была не очень высокой, и сумерки еще не начинались, поэтому он без труда смог найти начертанный на земле знак. Все точно: те же два пересекающихся угла! Но что все это значит? Два человека, знающие, что сейчас умрут, рисуют одно и то же!
И тут Ковальский вспомнил, где видел это. У доктора Нортона! Когда он уходил от него, то обратил внимание на странный рисунок в рамке, который висел на стене его прихожей.
"Вот она, связь! Теперь ты мой, голубчик!".
Но, прежде чем идти к доктору, Ковальский зашел в свой участок, в криминалистический отдел - там работал его приятель, который мог прояснить смысл этого странного символа.
***
Примерно минут пять сержант Мур задумчиво разглядывал знак, нарисованный карандашом на листке, потом перевел взгляд на Ковальского и пожал плечами.
– Что-то напоминает, но что...? Нет, ничего не приходит в голову! А где ты это видел, Гарри?
– Так, по одному странному делу попался. Два разных человека, в разных обстоятельствах, перед смертью чертили его на земле ногой.
– Очень интересно!
– Да уж.
– Ковальский стоял рядом, опершись двумя руками на стол, и глядя на лист бумаги, освещенный конусом яркого света от настольной лампы.
– Такое ощущение, что они оба пытались выразить что-то такое, чего не могли сказать словами. Будто за ними кто-то следил, что ли.
– Постой-ка!
– Сержант снял трубку телефона и стал набирать номер.
– Кому звонишь, Джек?
– спросил Ковальский.
–
Есть у меня один приятель по этой теме, - ответил сержант, прижимая трубку к уху.– Он художник-оформитель, но увлекается всякими графическими символами. Может, он и... Алло, Сэм, это ты?
– ...?
– Это Джек! Не узнал меня?
– ...!
– Попроси у своей сестры, извращенец!
– ...
– Иди к черту со своими шутками! Послушай, есть одно дело к тебе.
– ...!!!
– Я, между прочим, просиживаю свои собственные штаны, а ты переводишь холсты, которые...
– ...?!
– Ладно, не будем сейчас языками зря чесать, меня человек ждет. Скажи-ка мне лучше: что означает вот такой символ...
– Джек задумался, прикидывая, как ему лучше описать по телефону рисунок.
– В общем, тут нарисованы два пересекающихся остроконечных угла, в центре рисунка получается ромб, а по краям как бы четыре лапки. Похоже на какого-то жука...
– Водомерку, - подсказал Ковальский.
– Вроде жука-водомерки, - повторил в трубку Джек.
– ...?
– Нужно. По делу.
– ...
– Не понял?
– ...
– - ...
– Это точно?
– ...
– Понятно. Больше ничего не можешь сказать?
– ...!
– Сам ты мудак! Ладно, будь здоров. С меня причитается.
– ...
Джек рассмеялся.
– Сэм, у тебя когда-нибудь почки отвалятся. Ну все, пока!
Сержант положил трубку.
– Вот же грубиян! С самой школы собачится со мной по пустякам.
– Ну, что узнал?
– нетерпеливо спросил Ковальский.
– В общем, это какой-то вудуистский символ. Знаешь, что такое вуду?
– Разумеется. Африканский культ, связанный с колдовством.
– Точно. Зомби, и все такое.
– Джек с улыбкой посмотрел на инспектора.
– Ну что, это прояснило ситуацию?
– Скорее, наоборот, запутало, - угрюмо ответил Ковальский.
– Психоаналитик и вуду! Что может быть общего?
– Может, у него хобби такое?!
– саркастически усмехнувшись, подсказал Джек.
– Ага. Днем мистер Нортон лечит людям мозги, а после работы втыкает в их куклы иголки. Чтобы было от чего их лечить.
Оба рассмеялись.
– Ладно, шутки шутками, но три человека погибли. Пока официально считается, что во всех трех делах имел место либо суицид, либо несчастный случай, но в свете всего этого...
– Ковальский кивнул на рисунок.
– Теперь я уже и не знаю.
– Так сходи и узнай у самого дока! Если начнет юлить - тащи его в участок. Натравим на него Уоткинсона, хе-хе, и считай, что дело в шляпе!
– Не все так просто. Этот типчик еще тот! Скользкий, как угорь. И с нервами у него, похоже, порядок.
– Да уж, с мозгокрутами всегда сложно, - подтвердил Джек.
– Ладно, Джек, спасибо за помощь. С меня причитается.
– Ага. Как только что сказал мой друг: зае..шься меня поить!
– Джек засмеялся, и поспешно добавил:
– Шучу, приятель, шучу.
***
На обоих окнах были жалюзи, но свет кое-где пробивался сквозь них.
– Не спит, говнюк!
– прошептал Ковальский, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь между горизонтальных пластин.
– "Впрочем, еще только десять вечера: для всяких упырей самое время начинается!".