Дело о сумочке авантюристки

— Простите, служба. Мне пора — напарник заждался в машине.

Рука Мейсона многозначительно потянулась к карману. Полицейский улыбнулся и покачал головой.

— Большое спасибо, не надо, — сказал патрульный и вышел на улицу.

— Номер оплачен, — заявил дежурный. — Можете подняться, если желаете.

— Вдвоем? — с улыбкой спросил Мейсон.

— Вдвоем, — подтвердил клерк. — Я чист. Можете оставаться в номере до трех часов дня. Время выписки. Если останетесь дольше, я предъявлю вам новый счет, в двойном размере.

Мейсон взял у Деллы Стрит сумку.

— Мы уходим, — сказал он. — Моя машина стоит у входа.

10

Мейсон и Делла Стрит заехали в небольшой круглосуточный ресторан, где варили хороший кофе. Ветчина была нарезана несколько тонковато, но обладала чудесным ароматом, яйца были поджарены просто безукоризненно.

— Ты думаешь, что самое страшное уже позади? — спросила Делла Стрит.

— Да.

— Полагаешь, она уже избавилась от револьвера?

Мейсон кивнул.

— Почему?

— Ей так не терпелось улизнуть от нас. Несомненно, она что-то задумала. Догадаться не так уж трудно.

— Разве у нее не было возможности избавиться от револьвера еще прошлой ночью?

— Вполне вероятно. Вспомни, сержант Дорсет возил ее к Джеймсу Стонтону. Она тебе говорила, чем закончилась беседа?

— Да. Стонтон настаивал, что рыбок ему передал Фолкнер. Более того, он доказал это, предъявив письменное заявление.

— Да быть этого не может!

— Она так сказала.

— Заявление, подписанное Фолкнером?

— Да.

— Где оно сейчас?

— Его забрал сержант Дорсет, и выдал Стонтону расписку.

— Стонтон даже не упоминал заявление Фолкнера в беседе со мной. Что в нем было написано?

— Нечто, удостоверяющее факт, что Фолкнер передал Стонтону именно тех двух рыбок. Что он хочет, чтобы Стонтон ухаживал за рыбками и провел необходимый курс лечения. Что он освобождает Стонтона от ответственности на случай смерти рыбок как естественной, так и последовавшей в результате кражи или вредительства.

— Под заявлением стояла подпись Фолкнера?

— Да, по утверждению Стонтона. Во всяком случае, сержант Дорсет ничего не заподозрил. Принял заявление за чистую монету. Я утверждаю это со слов Салли.

— Как ты считаешь, почему Стонтон не показал мне заявление, когда я беседовал с ним?

— Видимо, не посчитал вашу беседу достаточно официальной.

— Вероятно, но мне показалось, что я его довольно сильно напугал.

— Но если Фолкнер сам достал рыбок из аквариума, зачем понадобился половник с четырехфутовой палкой?

— Я уже подсказал сержанту Дорсету, что половник не мог быть использован для того, чтобы достать рыбок из аквариума.

— Почему?

— Во-первых, поверхность воды на уровне семи с половиной футов. Это одна из тех комнат с низкими потолками. Если попробовать поднять из аквариума половник с подобной рукояткой, палка упрется в тот момент, когда два фута рукоятки будут еще в воде.

— Но можно же наклонить палку, то есть доставать половник под углом.

— Можно и наклонить, — согласился Мейсон, — но в этом случае, нельзя достать рыбок.

Делла кивнула, потом наморщила лоб, пытаясь обдумать проблему.

— Более того, — продолжил Мейсон, — я считаю, что рыбку из аквариума достать половником просто невозможно. Вряд ли она останется неподвижной достаточно долго. На мой взгляд, необходимо нечто более крупное. Я даже готов допустить, что рыбки были менее активны и подвижны, чем в обычном состоянии.

— Зачем же понадобился половник? Для отвода глаз?

— Возможно, для этого, возможно — совсем для другого.

— Для чего же?

— Для того, чтобы достать из аквариума нечто, совсем непохожее на рыбку.

— Что ты имеешь в виду?

— На прошлой неделе в Фолкнера кто-то стрелял. По крайней мере, он так уверял. Пуля прошла мимо и попала в обшивку салона автомобиля. Несомненно, та пуля служила важным вещественным доказательством. Полиция уже умеет проводить баллистическую экспертизу и может многое рассказать об оружии, из которого была выпущена исследуемая пуля. Более того, эксперт может рассмотреть пулю под микроскопом и точно установить, была ли она выпущена из того или из иного револьвера.

— А причем здесь аквариум?

Мейсон усмехнулся.

— Я возвращаюсь к разговору с Элмером Карсоном. Он был в конторе, когда Фолкнер принес туда пулю.

— Ту, которую он достал из обшивки автомобиля?

— Ту самую. Он достал из сидения пулю и уведомил о случившемся полицию, хотя в конторе ничего никому не сказал.

— Что произошло потом, шеф?

— Полицейские приехали, и Фолкнер не смог найти пулю.

— Ого!

— Карсон заявляет, что не вставал с места, и его показания подтверждает машинистка, мисс Стенли. Полиция даже обыскала самого Карсона и его стол.

— А потом?

— А потом, ближе к вечеру, мисс Стенли убирала свой стол и обнаружила под какими-то бумагами пулю.

— Ты полагаешь, что это была не та пуля?

— Не знаю. Утверждать подобное не сможет никто. Это была просто пуля. Все сразу же предположили, что это была именно та пуля, которую принес в контору Фолкнер, а потом не смог найти. Но, насколько мне известно, в пуле не было ничего особенного, отсутствовали какие-либо отличительные признаки.

— Не понимаю, к чему ты клонишь?

— Фолкнер полагал, что положил пулю на свой стол. Потом он подошел к столу мисс Стенли, чтобы продиктовать ей несколько деловых писем.

— Он был, вероятно, чрезвычайно хладнокровным человеком, — заметила Делла. — Если бы в меня кто-нибудь выстрелил, я не смогла бы диктовать письма, достав пулю из обшивки своего автомобиля.

— Как я понимаю, мисс Стенли заметила, что у него дрожала рука, но ничем другим он своих чувств не проявлял.

Делла Стрит смотрела на адвоката такими глазами, будто пыталась прочитать его мысли.