Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»
Шрифт:
— Он может быть каннибалом, — услужливо проговорила Джудит. — Помнишь тот миленький кусочек из книги, которую ты мне давал, про семью, которая жила в пещере и обедала телами ограбленных ими людей?
— Женщина! — фыркнул Джексон. — Почему ты не говоришь прямо? Если ты имеешь в виду Соуни Бина, [99] почему бы не сказать «Соуни Бин», а не «та семья в той книге».
— Ну, может быть, — не обращая внимания, продолжала Джудит. — А ещё был тот человек в Колорадо, про которого писал Джин Фаулер. [100]
99
Соуни
100
Джин Фаулер (1890–1960) — американский журналист, драматург и киносценарист, уроженец штата Колорадо.
— Конечно, — сказал Джексон. — Возможно, он каннибал. А может быть, упырь, вурдалак или некрофил.
— Что это такое?
— Неважно. Но, — усмехнулся про себя Джексон, — некрофил с трупом Стивена Уорра — самая абсурдная история, какую я только слышал. Он может быть кем угодно из вышеперечисленного; но мне что-то кажется, что он хитрый и умный человек, имевший разумную причину унести тот труп; а моя работа — выяснить, в чём была суть дела.
Серьёзность в его голосе впечатлила Джудит.
— Хорошо, дорогой. Продолжай. Не буду больше ворчать. Я просто посижу здесь и допью свой скотч, а ты расскажешь мне, зачем люди уносят трупы.
— Проблема в том, — нахмурился лейтенант, — что причин много, но все они совершенно не годятся в этом деле. Главная причина избавиться от трупа — это заставить выглядит всё так, словно убийства не было, выглядеть обычным исчезновением. Криппен, [101] возможно, здесь главный пример — хотя, полагаю, на самом деле главные те, о ком мы не знаем, потому что им всё сошло с рук. Но в этом деле такое объяснение не годится, потому что та девушка О’Брин видела, как его застрелили, и убийца это знает. Ещё одна причина может заключаться в желании скрыть причину смерти. Предположим, ты убила человека особым ядом или неким странным орудием, который есть только у тебя. Ты можешь захотеть избавиться от тела, даже если факт убийства известен, поскольку вскрытие укажет прямо на тебя. Но здесь и это не подходит, ведь Уорр был застрелен.
101
Харви Криппен (1862–1910) — американский врач, казнённый в Англии за убийство жены, которое попытался выдать за её побег.
— Как насчёт баллистики? — поинтересовалась Джудит (общение с сыщиком многому учит). — Если бы пулю можно было отследить до убийцы, разве не захотел бы он избавиться от такой улики?
— Было бы куда проще избавиться от пистолета, чем от трупа. Кроме того, если только убийца не был посторонним — а это почти невероятно, учитывая Вейнберга на телефоне и запертую заднюю калитку — от оружия, должно быть, и избавились, если только это не был тот странный пистолет под окном. Единственным оружием в доме, а мы обыскали всё тщательно, был автоматический пистолет Харрисона Ридгли.
— И ничего подозрительного?
— Всё в порядке. Лицензия у Ридгли есть, в последнее время из него не стреляли. Нет, тут толку не будет. Что ещё? От тела можно избавиться, чтобы посеять сомнения в его личности.
— Как?
— Ну… предположим, А убил Б и исчез вместе с трупом. Люди слышат выстрел, видят кровь и следы борьбы; но и А, и Б пропали. Возможно, глупые полицейские — вроде нас с Финчем — решат, что Б убил А, и расставят сети не на того человека, пока А ускользнёт.
— Звучит уж очень похоже на алгебру. Когда людей начинают звать А и Б, сразу ждёшь, что они примутся делить яблоки.
— Мне показалось, ты говорила, что не будешь ворчать. Но и это не годится, потому что кем бы ни был А, Морин знает, кто Б, и А знает, что она это знает. Независимо от того, как ты это называешь.
Можно сбежать с телом, если хочешь создать путаницу относительно времени смерти — это может стать вопросом выживания; или если ты хочешь создать видимость того, что убийство произошло где-то в другом месте — где-то, где ты быть не могла. Но зачем? И, кстати, как? Как у кого-то из этих людей нашлось время разгуливать с трупом под мышкой? За исключением разве что Ридгли — парня, который жаждет, чтобы я заподозрил его. Любой другой должен был бы иметь сообщника снаружи. А я, — жалобно добавил Джексон, — не люблю сообщников.— Энди! — внезапно воскликнула Джудит. — Знаю, что я должна просто слушать тебя, но ничего не могу поделать — у меня самой только что возникла идея. А если это был не труп?
— Не труп?
Девичье вдохновение настигло Джексона посреди глотка пива и привело к мягкому, но эффектному бульканью.
— Нет. Предположим, выстрел не убил Уорра — просто оглушил. Шок, понимаешь? И вот убийца — или А, если ты так хочешь, хотя Х звучит куда более угрожающе — убийца уносит его туда, где он сможет закончить своё дело неторопливо и успешно.
— Прости, Джудит, — с сожалением покачал головой Джексон. — Хороший ход, но есть два больших возражения. Во-первых, элемент времени. Если у твоего Х столько свободного времени после преступления, он не может быть кем-то из этого дома; а если так, то как он вошёл? Далее, девушка видела рану, а мы должны принять её историю, если только она сама не Х. Пуля попала прямо в сердце. Нет, мы возвращаемся вновь к тому же: если ты знаешь, что там был свидетель, видевший, кто был убит, как он был убит, где был убит и когда был убит, какого чёрта похищать тело?
— Может быть, он не думал, что там свидетель. Может быть, он думал, что и девушку убил.
— Если он собирался убить её, зачем ограничиваться ударом по черепу, когда у него в руке пистолет? А затем тщательно похищать один труп, оставив нам другой? Нет. Разумного ответа на это нет, если только…
Он допил пиво, слизнул пену с губ и вновь пробормотал «если только…», всё повышая голос. А затем он неожиданно взволнованно вдруг разразился:
— Джудит, дорогая моя, ты великолепна. Что бы я без тебя делал? Что бы департамент полиции Лос-Анджелеса без тебя делал?
Джудит слегка отпрянула. Вряд ли её можно было в этом винить.
— Но что я сделала?
— Думаю, — сказал лейтенант Джексон, — понимаешь, я ничего не обещаю — но думаю, что ты нашла Стивена Уорра.
Сержант Ватсон в этот момент устраивался поудобнее на ночь. Он вытащил из гостиной в холл самое многообещающее кресло и поместил его между лестницей и входной дверью. На телефонном столике в пределах досягаемости он оставил пачку леденцов, номер «Жутких историй» и термос с чёрным кофе, заготовленным миссис Хадсон. Двое из его подопечных покинули 221б (Финч проинструктировал его, что они могут уходить, когда пожелают, но всякого явившегося следует расспросить), но сверху слышался обычный шум, соответствующий подготовке ко сну остальных троих.
Сержант не знал точно, зачем он нужен в доме. Убийцы обычно не повторяют свои дела так скоро, если только у них есть какой-то разум. Последний выпуск любимого журнала обещал оказаться куда более захватывающим, чем всё, что могло случиться на 221б той ночью. Он оценивающим взглядом окинул поместившуюся на обложке роскошную блондинку, которую вот-вот готовился кроваво растерзать агрегат, намекавший на сотрудничество маркиза де Сада с Рубом Голдбергом, [102] и открыл номер на «Невесте для седьмого зомби».
102
Руб Голдберг (1883–1970) — американский карикатурист и автор комиксов, создатель безумного профессора Люцифера Горгонзолы, чьи устройства, выполнявшие по «принципу домино» очень простые действия чрезвычайно сложным образом, получили прозвище «машина Голдберга».