Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»
Шрифт:
— Естественно! — вскричал мистер Эванс. — Мисс О’Брин, вы меня устыдили. Холмс — единственный том, к которому в этот доме всякий точно имеет доступ. И, естественно, в этом однотомном издании Даблдея — любое другое неизбежно влекло бы ссылку на том. Все всякого сомнения, вы попали в точку! Давайте посмотрим. Если вы будете так добры прочитать мне эти цифры… — он принялся жадно возиться с книгой, карандашом и бумагой.
Морин взяла список.
— Итак, что попробуем сначала — вариант 205, 18?
— Как пожелаете. Страница 205 — прямо в середине «Союза рыжих». Восемнадцатое
— Страница 254, слово 14.
— Два — пять — четыре. Ха! «Пять зёрнышек апельсина», уже цитированных нашим другом. Знакомая почва. Четырнадцатое слово — ТО. МЕДЛЕННО ТО — что, интересно? Продолжайте.
— Как захватывающе, не правда ли? Неудивительно, что ваш Холмс любил свою работу. Дальше страница 257 — слово 23.
— Всё ещё «Пять зёрнышек апельсина». И слово… — внезапно его голос упал. — Двадцать третье слово на странице 257, мисс О’Брин, это ЭТО. МЕДЛЕННО ТО ЭТО… Здесь, должно быть, какая-то ошибка.
Но ошибки не было. После самой тщательной проверки и пересчёта транскрибированное сообщение гласило:
МЕДЛЕННО ТО ЭТО ВСКРЫВАЕТ ПРИКАЗЫ ПРОТИВ ИМ ОПИСЫВАЯ
— Чувствую, — проговорил Джонадаб Эванс, — то же, что Холмс, должно быть, чувствовал, когда пытался расшифровать послание Порлока с помощью не того «Уайтэкера» и получил ответ: МАХРАТТА ПРАВИТЕЛЬСТВО ПЕРЬЯ. Но мы ещё не закончили; попробуем вариант 20, 518. Двадцатое слово на странице 518 — ПИСЬМО. Весьма обнадёживающе. Далее?
— Теперь будет страница 414, слово 25.
— И это… бог мой!
— Что такое?
— Снова ЭТО. Проклятое слово! Но давайте продержимся.
Результат на этот раз был ещё менее связным, чем прежде. Он гласил:
ПИСЬМО ЭТО БЫЛИ ОДНА СВЯЗЬ ТАМ ХОЛМСА ХОЛМС
— Но это та самая книга, иначе быть не может, — жалобно настаивал мистер Эванс. — Предположим, тут какая-то хитрая перестановка чисел, например, двадцать восьмое слово на странице 51 или пятьдесят первое на странице 208?
— Это как?
— Вот так. Видите? — он начертил на листке 2(051)8 и 20(51)8. — Можно хотя бы попробовать.
И они попробовали. Вариант 2(051)8 дал им:
ПОКА ПОСЛЕ ПЕРЕДОВАЯ БЛОНДИНКИ ОН [115] ВОЗМОЖНО К
А 20(51)8, самый разочаровывающий из всех, породил набор односложных слов:
В ТОТ НО С ТОТ ИХ ТА ТО
Морин подустала от этой игры. Начиналось всё захватывающе, но превратилось в дурацкую рутинную работу. Мистер Эванс всё ещё пылал азартом погони, но уже был близок к слезам досады на её безнадежность.
115
Страница 558 пустая. (Прим. автора.)
— Должен быть ответ, — жаловался он. — Но я слишком измотан и раздражён, чтобы думать дальше. Иногда, когда я сижу в таком состоянии над главой, где должен исправить загвоздку в сюжете своего друга, то могу поддержать свой отстающий ум музыкой; но здесь я попробовал
радио, и всё, что удалось найти, известно, насколько помню, под именем свинга. Если бы только я мог…— Если хотите спуститься вместе к бульвару, — предложила Морин, — можем послушать пластинки. Как вы думаете, это поможет?
— Благодарю вас, мисс О’Брин, — мистер Эванс явно повеселел. — Может помочь. Я всё же уверен, если бы мы только смогли разобрать это послание…
— Прошу прощения, мисс О’Брин, — безмолвно вошедшая миссис Хадсон взирала на заваленный бумагами стол с явным неодобрением. — С вашего позволения, я могу приступить к уборке? Ждала, когда вы позвоните.
— Мне так жаль, — извинилась Морин. — Мы возились с кодом, и…
— В этом доме так много кодов, — объявила миссис Хадсон тем же тоном, каким объявила бы о нашествии крыс.
— О чём вы? — навострил уши мистер Эванс. — Мои коллеги пытались…
— Это не были письменные коды, — разъяснила экономка. — Австрийский джентльмен сегодня утром звонил по телефону. Я не знаю, с кем он разговаривал, но не сказал ничего, кроме цифр. Просто много цифр, а между ними он ждал, словно кого-то слушал, а в конце поблагодарил. И я сказала себе: это код. И ещё сказала, что в этом доме и так много чего творится без иностранцев, диктующих коды по телефону, — и с этим глубокомысленным изречением она принялась убирать посуду.
— Чёрта с два это дело об убийстве! — дородный, деревенского вида капитан Норрис, отвечавший за отдел по расследованию убийств, возвышался над лейтенантом Финчем и громыхал на него: — Вы даже тело не можете предъявить. Откуда, к чёрту, вы вообще знаете, что кого-то убили?
— Но показания девушки…
— И кто, ради Христа, эта девица? Рекламный агент «Метрополис-Пикчерз», вот она кто. Чёрт подери, Финч, говорю тебе, они тебя дурачат. Вся эта вонючая штука — трюк, а ты попался на удочку.
— Стрельба в Ридгли не шутка.
— И что? Какое это имеет отношение к Уорру? Давай — узнай, кто стрелял в Ридгли, если это тебя успокоит. Но Иисусе Христе и все силы небесные! Хватит возиться с этой липой про Уорра. Раскрой их трепотню, и пусть катятся ко всем чертям.
Зазвонил телефон.
— Это тебя, Финч, — через мгновение буркнул капитан Норрис.
— Слушай, Герман, — услышал в трубке Финч. — Это Энди Джексон. Я пока в отпуске, так что хочу, чтобы ты приехал — со всем отрядом.
— Что случилось?
— Что? Всё, к чёрту, случилось. Я только что нашёл тело Стивена Уорра.
Финч подавил радостный смешок и принялся излагать эти сведения сомневающемуся капитану. Но следующие слова Джексона остановили его.
— Самое забавное тут то, — продолжил Джексон, — что труп ещё тёплый.
Глава 20
— Мы бы хотели послушать новейшую запись Второй симфонии Брамса, — сказала Морин продавцу в музыкальном магазине. Мистер Эванс, основываясь на долгом опыте, рекомендовал эту безмятежную симфонию как одну из лучших для стимулирования мыслительных процессов.