Дело одинокой наследницы

– Мистер Мейсон, я останусь, если могу чем-то вам помочь.

– Не думаю, что твоя помощь потребуется, но, если что, я позвоню.

Мейсон вскочил в машину и помчался в ту часть города, где проживала Этель Фурлонг. Он решил ехать по пересекающему весь город бульвару. Дорога до авеню Саут Монтет заняла двадцать минут. Добравшись до места его пересечения с бульваром, Мейсон повернул направо и не успел проехать и двух кварталов, как догнал машину, в которой сидела Делла Стрит.

Мейсон занял соседний с такси ряд и нажал на гудок. Делла выглянула из окна, вначале с опаской, потом с удивлением и радостью. Она постучала по стеклу, отделявшему ее от водителя, и попросила его остановить машину.

Когда таксист притормозил, Делла расплатилась с ним и пересела в машину Мейсона.

– Как дела?
– спросил адвокат.

– Если бы ты знал, как мы неслись до конторы!

– Этот полицейский пытался у тебя что-нибудь узнать?

– Нет.

– Вообще ничего?

– Нет.

– И даже не приставал?

– Нет.

– Странный парень, - заметил Мейсон.
– Но я не могу точно определить, в чем его странность. Теперь надо послушать, что скажет Этель Фурлонг.

Они нашли нужный им дом на западной стороне улицы. Делла Стрит прочитала список жильцов и узнала, что Этель Фурлонг живет в квартире номер девятьсот двадцать шесть. Она несколько раз нажала на звонок.

Ответа не последовало.

– Какая неудача! Ее нет дома, Делла. Попробуй еще какую-нибудь квартиру. Может, нам все-таки удастся войти.

Делла Стрит наугад нажала на два или три звонка и через какое-то время послышался ответный сигнал: кто-то у себя в квартире нажал на кнопку, открывающую входную дверь.

Делла Стрит и Мейсон вошли в здание и на лифте поднялись на девятый этаж.

Когда они приблизились к квартире девятьсот двадцать шесть, Делла заметила:

– К двери прикреплен конверт. На нем твое имя.

– Он адресован _м_н_е_?
– в голосе Мейсона прозвучало удивление.

– Да.

Делла Стрит передала ему конверт, на котором ровным четким почерком образованного человека были выведены слова "Мистеру Перри Мейсону".

Мейсон разорвал конверт.

– Еще влажный, - заметил адвокат.
– Его заклеили не более, чем пару минут назад.

Он развернул записку, прочитал и внезапно расхохотался.

– В чем дело?
– спросила Делла Стрит.

– Вот послушай:

"Уважаемый мистер Мейсон!

Большое спасибо за подсказку, которая помогла нам добраться до Этель Фурлонг до того, как вы все успели запутать. Лейтенант Трэгг позвонил в отдел утверждения завещаний и получил у секретаря ее имя и адрес. Благодаря вашей эрудированной беседе с глубокоуважаемой мисс Стрит я смог предвидеть ваши планы. Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что я получал высшие баллы по судебному красноречию и был членом команды, которая в двадцать девятом году выиграла соревнования по дебатам между колледжами. Мою физиогномику сильно исказили, потому что в свое время я ошибочно считал, что смогу сделать карьеру боксера. Не беспокойтесь насчет Этель Фурлонг. Она в надежных руках, а к тому времени, когда мы с нею закончим, у нас уже будет на бумаге весь ее рассказ с подписью в конце. А уж после этого вам его изменить не удастся.

С наилучшими пожеланиями Водитель машины номер девяносто один."

– Бесстыжий...
– начала Делла.

– Нам наглядно показали, что нельзя судить о людях по их внешности, широко улыбаясь перебил ее Мейсон.
– Он сидел с видом полного идиота и узнал все наши планы.

– Так что же нам теперь делать?
– спросила Делла Стрит.

– На какое-то время мы оказываемся в затруднительном положении, вздохнуло Мейсон.

– Каковы ближайшие планы?

– Возвращаемся в офис и снова вызываем Пола Дрейка. Ему придется много поработать ногами. А в следующий раз, когда встретим полицейского, который на первый взгляд кажется полным идиотом, мы забудем о сломанном носе, изуродованной ушной раковине и внимательно посмотрим, нет ли у него на ремешке для часов брелка, свидетельствующего о принадлежности к "Фи Бета Каппе" [Фи Бета Каппа - привилегированное общество студентов и выпускников колледжей (амер.)]. Поехали.

12

Оба брата и сестра покойного Эндикотта поселились в огромном особняке, который достался им по завещанию Джорджа Эндикотта.

Много лет назад дом был одной из достопримечательностей города. Теперь он стал анахронизмом: массивная деревянная остроконечная структура, два крыльца по бокам, обширная территория, деревья, создающие тень, лужайки, садовые беседки, террасы, извивающиеся аллеи и глубокие пруды. Дом больше напоминал музей, чем жилище.

Мейсон завернул машину на подъезд к дому, который вместе с большим гаражом был пристроен в последние годы. Дорога с твердым покрытием представляла из себя прямую линию, нигде не пересекавшуюся с извилистыми тропинками между газонами.

Адвокат остановил машину под портиком, где раньше держали экипажи: он защищал их в непогоду. Мейсон поднялся по трем ступенькам и позвонил. Звонок гулко разнесся в темных недрах древнего дома.

Мейсону пришлось позвонить еще раз прежде, чем он услышал неторопливые шаги. Дверь открыл почти лысый мужчина с остатками седых волос. Наблюдательные и проницательные глаза, нос, словно клюв, и тонкие губы делали его похожим на хищника.

– Мне бы хотелось встретиться с кем-либо из Эндикоттов, - сказал Мейсон.

– Я - Ральф Эндикотт.

Мейсон вручил ему свою визитку.

– Перри Мейсон, адвокат, - представился он.

– Я слышал о вас. Проходите, пожалуйста.

– Спасибо.

Мейсон проследовал за Эндикоттом через мрачный, обшитый панелями коридор, напоминающий о великолепии ушедших времен.

Хозяин открыл двери и пригласил:

– Пожалуйста, заходите сюда, мистер Мейсон.

Комната по стилю полностью соответствовала остальной части дома: огромная, просторная библиотека, в середине которой стоял массивный стол из красного дерева с тремя громадными настольными лампами. Абажуры, около четырех футов в диаметре в нижней части, были сделаны из кожи, лампы освещали широченный стол и бросали лучи света в темные углы.

У стола стояли стулья, два из которых оказались заняты, а третий, на котором, очевидно, сидел Ральф Эндикотт перед тем, как пойти открывать дверь, был слегка отодвинут.

Мужчина и женщина, имевшие заметное семейное сходство, сразу же повернулись к Мейсону.

Падающий из огромных настольных ламп свет бросал отблески на их лица. Казалось, что от них исходит какое-то белое свечение на фоне мрачных книжных стеллажей.

– Мистер Мейсон, - заговорил Ральф Эндикотт, - разрешите мне представить вам моих брата и сестру. Миссис Парсонс - мистер Мейсон, адвокат. Май брат, Палмер Эндикотт.

– Добрый вечер, - Мейсон постарался изобразить теплую улыбку.
– Очень рад познакомиться с вами.

Хозяева холодно поклонились.

– Садитесь, пожалуйста, мистер Мейсон.

– Спасибо.

Ральф Эндикотт указал Мейсону на стул прямо напротив сидевших за столом, а затем сам опустился на свободный стул между своими родственниками.

У Мейсона была возможность оценить брата и сестру, порка Ральф усаживался.

Палмер Эндикотт оказался семидесятилетним стариком с узким лицом и густыми волосами. Видимо, он ко всему относился с постоянным скептицизмом. Лоррэн Эндикотт Парсонс явно уделяла много внимания своей внешности, однако, ее лицо покрывали морщины и волосы уже полностью поседели, подбородок был высоко поднят, в ее осанке читались холодная безжалостность и уверенность в своей правоте. Она сидела очень прямо с надменным, свирепым, бескомпромиссным видом. Они выглядели потрепанными аристократами, что еще более усиливало семейное сходство. Все трое были одеты в темную, сильно поношенную одежду старомодного покроя.