Дело Пеньковского. Документальное расследование

Это было первое радиосообщение, которое я принял.

Прокурор: В 1961 году вы были в Англии еще раз?

Пеньковский: Да, был. Я вылетал в Лондон 18 июля 1961 года в служебную командировку.

Прокурор: Сколько дней вы там находились?

Пеньковский: Я вылетел в Лондон на советскую промышленную выставку и находился там с 18 июля; правда, сейчас точно не помню: по 8 или 10 августа.

Прокурор: В этот раз вы также прихватили с собой какие-либо шпионские материалы?

Пеньковский: Да, я сфотографировал на 16 фотопленках материалы по техническим отчетам ГК по КНИР, представлявшие, на мой взгляд, интерес, и прихватил экспонированную пленку с собой.

Прибыв 18 июля 1961 года в лондонский аэропорт, я г-на Гревилла Винна не нашел в числе встречающих. Меня также никто не встречал и из посольства, так как был перепутан рейс. Из аэропорта я позвонил Гревиллу Винну домой и договорился о встрече с ним на аэровокзале. Из аэропорта я выехал на аэровокзал автобусом. На конечной станции этого маршрута меня ожидал с автомашиной г-н Гревилл Винн. С аэровокзала я поехал к нему домой, а по дороге, в машине, передал ему коробку от папирос, в которой находились пленки, а также книгу английского автора Лея «Ракеты в настоящем и будущем», переведенную на русский язык. Указанную книгу я вручил г-ну Гревиллу Винну для передачи разведчикам, которых интересовало послесловие Бузинова. Дома у г-на Гревилла Винна я побрился, покушал, после чего г-н Гревилл Винн отвез меня в гостиницу «Кенсингтон Клоус отель».

Председательствующий: Подсудимый Пеньковский, значит, вас Винн встретил не в аэропорту, а на аэровокзале? Правда, значения это, видимо, не имеет к тому, где вы передали шпионские материалы Винну?

Пеньковский: Да, конечно, я просто детализирую, а значения это не имеет.

Прокурор: Что сказал вам Винн, получив от вас эти материалы?

Пеньковский: Он сказал, что отвезет меня в гостиницу «Кенсингтон Клоус отель», которая находится недалеко от советского посольства, а полученные от меня шпионские материалы незамедлительно передаст разведчикам.

Прокурор: Так и сказал «разведчикам»? Или «нашим друзьям»?

Пеньковский: Да, он сказал «нашим друзьям».

Прокурор: Состоялись ли у вас встречи с иностранными разведчиками в этот приезд в Англию?

Пеньковский: Да. За три недели своего пребывания в Лондоне я встречался пять раз с разведчиками на конспиративных квартирах.

Прокурор: Кто организовывал эти встречи?

Пеньковский: Еще в машине г-н Винн мне передал, что примерно через два-три дня после моего приезда будет первая встреча с иностранными разведчиками, а точнее он поставит меня в известность позже, поскольку мы с Винном должны были встречаться или каждый день, или через день, не реже, и он имел возможность сообщить мне время встречи с иностранными разведчиками. Через день или два Винн отвез меня сам в машине в район, где находилась конспиративная квартира, но сам он не подъезжал к дому, а только указал мне его. Там меня встретил «Майл».

Прокурор: Какое участие принимал в ваших встречах Винн?

Пеньковский: Все пять раз Винн подвозил меня к назначенным местам, о которых ему сообщали разведчики.

Прокурор: С кем из разведчиков вы встречались в этот раз?

Пеньковский: В этот раз я встретился с четырьмя разведчиками: «Александром», «Майлом», «Ослафом» и «Грилье». Кроме того, меня познакомили с разведчиком по имени «Радж».

Прокурор: О чем шла речь на этих встречах?

Пеньковский: На этих пяти встречах был разбор материалов, полученных от меня, и дана им оценка. Мне разведчики сказали, что из этих технических материалов можно сделать очень интересные выводы. Меня обучали пользоваться радиопередатчиком дальнего действия, инструктировали по фотосъемке, спрашивали о моих знакомых, кого я знаю из числа сотрудников нашего посольства, о чем я подробно им рассказывал. Много было затрачено времени на обучение пользованию радиопередатчиком. Каждая встреча проходила по 10 часов, примерно до 2 часов ночи. Из 10 часов, наряду с разными разговорами и выпивками, 4 часа затрачивалось на обучение работе на радиопередатчике и на изучение инструкции радиопередач.

Председательствующий: Вы были руководителем делегации. Что же в это время без вас делали члены делегации?

Пеньковский: Члены делегации занимались своим делом по плану, и каждая группа имела своего руководителя по профилю работы. Я же возглавлял делегацию в общем.

Председательствующий: Значит, вы много времени уделяли «работе» с иностранными разведчиками?

Пеньковский: Да. Днем я работал в посольстве или ездил по делам делегации, а вечерами встречался с иностранцами.

Председательствующий: Отвечайте на вопросы прокурора.

Прокурор: Кроме сведений, которые вы передали в пакетах через Винна, на встречах с разведчиками вы сообщали им ряд сведений устно?

Пеньковский: Да.

Прокурор: Какое имели значение для разведок сведения, которые вы сообщали им устно?

Пеньковский: Поскольку разведчики задавали вопросы о моих знакомых – где они работают, что они мне рассказывают, – я считал, что к этим лицам проявляется определенный интерес, и я рассказывал то, что я слышал от этих лиц о германской проблеме и по другим политическим вопросам. Я должен сказать, что вопросы задавались целеустремленно и я старался давать такие же ответы.

Прокурор: Как разведчики оценивали те материалы, которые вы им передавали?

Пеньковский: По-разному. Некоторые сведения носили общий характер, а они больше интересовались конкретными материалами и не от руки написанными. К тем материалам, которые я написал на 16 листах, они отнеслись критически, как к неподтвержденным источникам, в их числе была записка по ракетам на 3 листах. Они не сказали, что не верят этим данным, но надеялись и ждали от меня более конкретных данных, заснятых на пленку.

Председательствующий: А разведчики вам не говорили, почему не верят? Может быть, вы их очень обильно снабжали материалами и это вызывало сомнения?

Пеньковский: Вы, очевидно, не так меня поняли. Первый раз в Лондоне я передал информацию, написанную на 15–16 листах, для того, чтобы заинтересовать разведчиков и обратить их внимание на тот факт, что я располагаю определенными возможностями для получения интересующих разведку сведений. Эти материалы были общего характера и были оценены удовлетворительно не потому, что их было много, а потому, что они были неконкретны. Позже, когда я стал обильно снабжать разведку материалами, имевшимися у меня по линии ГК по КНИР, разведчики говорили, что я провожу большую работу, и высоко оценивали ее как с точки зрения объема, так и с точки зрения важности полученных материалов. По этой их оценке можно сказать, что я работал не зря!

(Гул возмущения в зале.)

Председательствующий: Отвечайте на вопрос прокурора.

Прокурор: Проходили ли вы во время встреч с разведчиками инструктаж по шпионской деятельности?

Пеньковский: Да, они меня наставляли, учили формам и методам работы.

Прокурор: В частности чему вас учили?

Пеньковский: Обучали вопросам использования оперативной техники. Контролировали, как я понимаю устройство техники, радиопередатчика, приставок к нему и к приемнику, как я пользуюсь инструкцией. Для меня в конспиративной квартире был проведен контрольный урок: я принимал сигналы какой-то радиостанции, а разведчики контролировали, правильно ли я записывал улавливаемые на слух черточки и точки. Должен сказать, что было решено дать мне приставку к этому маленькому приемнику «Сония», которая трансформировала сигналы Морзе в цифры, и мне оставалось бы только записывать их, затем дешифровывать с помощью блокнота и прочитать текст телеграммы. Разведчики были озабочены тем, что у меня туго идет дело с работой на радио, и поэтому старались обучить и натаскать меня в этом деле как можно лучше. Кроме того, некоторые пленки, переданные им мною, оказались некачественными. Ведь я передавал их только экспонированными, а разведчики уже без моего участия проявляли их. Ошибки сводились к тому, что я фотографировал отчеты, исполненные на глянцевой бумаге, и не контролировал при фотографировании, как свет падает от окна и дает ли световой блик. Из-за этого часть снимков не получилась. Меня проинструктировали, как надо загораживаться от источника света и под каким углом держать фотоаппарат к материалам.