Демон-хранитель

– Верона, Маришка, Алира, спасибо, дорогие мои. Я скоро к вам присоединюсь, - вдруг сказал Дракула, выпроваживая дам из кабинета.

Демон внимательно следил за ним, понимая, что Влад не просто так удалил жен. И, видимо, он не просто так хотел повидаться. У него есть дело. Или проблема.

– На два слова, Бел-шарр-уцур*, - произнес вампир на древнем наречии. Этот язык был забыт более пяти тысяч лет назад.

– Говори, - Зар снова затянулся, и прищур его выразительных глаз стал еще более подозрительным.

– Я правильно понял, что этот мир теперь принадлежит тебе?

– Наместником тут все равно Гел. Я не занимаюсь делами, - точно так же, на древнем наречии, отозвался демон.
– Прошло то время, когда в честь меня называли детей, которые потом становились вавилонскими царями.

– У Гела на меня зуб. Я когда-то не поддержал кампанию, затеянную его рыжим дружком. Это было еще до того, как тот надел на него ошейник.

– Думаю, Геллерт осознал уже всю глубину своего заблуждения.

– Мне от того не легче, - усмехнулся граф.
– Когда Гел только-только обзавелся украшением, я пришел к нему и посмел заявить, что тот пожинает плоды своих собственных глупостей.

– И был прав.

– Да. Но…

– Что тебе нужно?
– демон продолжал не спеша курить и поглаживать плечо уютно устроившегося у него под боком Люциуса.

Светлый, кажется, задремывал, устроив белокурую голову на сильном плече своего супруга, и от этого Балтазар пришел в на редкость благодушное настроение, что с ним редко, но все же случалось.

– Мне нужна помощь. Я хочу найти одного… человека. Охотника.

– Разве это не охотники за нечистью обычно ищут тебя, дабы, развоплотив мировое зло, удостоиться неувядающей славы и до конца дней почивать на лаврах?
– иронично спросил Балтазар.

– Габриэль… Он… - выразительное лицо графа приобрело то самое мечтательное выражение, которое было присуще и самому демону. Особенно на протяжении двух последних лет.

– Вот как, - хмыкнул Балтазар.
– Ван Хелсинг, значит. Он убьет тебя раньше, чем ты успеешь сказать какую-нибудь глупость, вроде: «Я никогда больше не буду пить кровь и встану на светлый путь исправления, поправ прошлое, дабы устремиться…»

– Прошу тебя.

– Ты меня с кем-то путаешь, Влад. Я не Амур и не крестная фея из маггловской сказки про бедную падчерицу и злую мачеху.

– Мне не нужно твое сводничество! – наконец, буйный темперамент Цепеша, который в пятнадцатом веке пересажал на кол половину населения Валахии, взял верх над лощеной манерностью и приличиями.
– Я лишь прошу помочь найти его.

– Тебе надоело бессмертие?
– иронично поинтересовался Балтазар, призывая толстостенный стакан с виски.

– Не один я обладаю скверной привычкой жаждать любви врага. Насколько мне известно, Их Высочества…

– Хватит, - обронил демон, недобро глядя поверх бокала.
– Хоть ты мне и родственник, а хамства я не терплю по-прежнему, Влад. Почему бы тебе самому не поискать?

– Уже. Я перевернул чертов мир вверх дном!

– Как давно это было?

– Да каких-то сто лет назад! Все! Притоны, дворцы, сточные канавы, пещеры. Ни следа!

– Как давно вы виделись?

– В 1888.

– Ммм… давненько. Как расстались?

– Я был еле жив. Девочки тоже пострадали.

– Очередная твоя глупость?

– Нет. Просто Габриэль давно ко мне подбирался…

– Даже охотники не живут дольше двухсот лет, Влад. Они уходят молодыми.

– Он переродится. Скоро. Я чувствую.

– Ооо! Вот в чем дело, - улыбнулся Балтазар, делая глоток.
– Вырастишь его сам, воспитаешь, как надо, а потом… лет, эдак, в шестнадцать: «С днем рождения, сынок, раздвигай ноги». Лихо. А как же твои жены?

– О, им и друг с другом не скучно в последнее время. И я не стал бы заставлять его…

– Сказал владетель Валахии, сажая на кол третью сотню крестьян, посмевших недостаточно низко поклониться своему господину. Ты не умеешь слышать «нет», Влад. Даже от меня. Я не обреку ни в чем неповинного ребенка на участь твоего бесправного наложника. К тому же рано или поздно природа возьмет свое. Он убьет тебя, Влад. Воткнет тебе в грудь кол в собственной постели, когда ты, разомлевший, пьяный от ласк, будешь особенно уязвим.

Дракула встал, подошел к камину, вытянул к огню свои красивые аристократичные руки, унизанные перстнями, и тихо ответил:

– Моя вечность оборвется на долгой, чистой, счастливой ноте, когда давно неживая душа сольется в сладкой муке с другой, такой близкой и одновременно – недосягаемой, разольется терпкой горечью, а тело рассыплется прахом. Я умру, глядя в ледяные глаза своего… - он вздохнул, тяжело опершись о каминную полку.

– Да ты поэт, - съязвил демон.
– Стоило ли жениться, да еще трижды?

– Не всем везет с первого раза, - зло бросил вампир.

– Мой ответ «нет». Дадим несчастному достичь семнадцатилетия, если он твой Исток, ты почувствуешь его, а дальше все будет зависеть от самого Габриэля… или как там будут его звать. Выращивать себе партнера я тебе не позволю, тем более, что он уже отверг тебя в прошлом. Это мое последнее слово. Более того, - оборвал демон возмущенного графа, - я запрещаю тебе приближаться к ребенку до его совершеннолетия, даже если тебе удастся обнаружить его раньше.