Демон-хранитель

Нарцисса всхлипнула и, пряча слезы, принялась поправлять кружева на одеяльце, в которое был завернут ее сын.

– Я теперь глава рода Малфой. Абрахас…

– В стазисе, Ваше Светлое Высочество, - подал голос Делинталиор, считавший, что говорить о живых как о мертвых – плохая примета.
– Как и Аурелиус. Если бы они не… не…

Эльф мучительно покраснел. Фраза «если бы они не были любовниками и не трахались, как кролики, в то время, когда это все произошло», никак не хотела выговариваться. Поэтому он продолжил, осторожно подбирая слова:

– Не были связаны узами иного рода, нежели дружба и родство, то, боюсь, летального исхода было бы не избежать. Они в магической коме. Состояние стабильно-тяжелое, мне удалось сплести силовой кокон, так что, думаю, жизнь им удастся сохранить. Но пробудить сознание будет невероятно сложно.

– Но род…

– Магия признала их недееспособными и перекинула на вас титулы глав, так как на данный момент…

– Хвала Мерлину, - выдохнул Люциус.
– Хоть так. Нужно создать все условия для них.

– Я проинструктировал домовиков, принц. Кокон поддержит сам мэнор.

– Малфой-мэнор?
– хрипло спросил Люциус.

– Принц-мэнор, Ваше Высочество. Оба лорда были там, когда… - он снова покраснел.

– Спасибо, Делли, - тепло поблагодарил Северус.

– Это мой долг, сир. Лишь то малое, что я могу…

– Хватит, Делли, - остановил поток благодарностей Северус.
– Каждый из нас делает то, что может. Жаль, что можем мы немного. Но и этого пока… достаточно. Без вас с Дро… даже и не знаю, что с нами было. Теперь род Поттер. Этот ребенок – сын Лилит?

– Да, сир. Отличный маленький мальчик, обещает стать очень сильным. Его зовут Гарри.

– Гарри Поттер, - мертвым голосом отозвался Малфой.
– Мальчик-который-выжил. Снова.

– Ребенок здоров?
– странно взглянув на супруга, спросил Северус.

– Абсолютно, сир. И уже введен в род. Желаете взглянуть?

Делинталиор сделал шаг по направлению к своему Королю, не замечая, как у того задрожали от напряжения руки. Магия малыша опьяняла. В ней не было той страстной, грубой, упоительной силы, что в Балтазаре, но… он был родным. В гораздо большей степени, чем собственный сын, в котором от Балтазара была в лучшем случае пятая часть. А здесь… магия Джи красиво переплеталась с фоном Лилит, почти идеально повторяя… Именно ПОЧТИ. Не было в малыше того горячего, беспокойного огня, что влек к Балтазару, лишь ласковая чувственность Лилит и сдержанное, укрощенное, мертвое пламя Джеймса.

Северус зажмурился, не в силах заставить себя посмотреть на Гарри. Кто он Балтазару? Брат? Выдохнув, Принц загнал эмоции внутрь и откинул уголок вышитого конверта, прикрывавший лицо новорожденного. На него сонно взглянули глаза того самого, редкого, глубокого цвета, что бывает лишь у изумрудов. Они светились на смуглом лице, как два восхитительных светильника. Легкий темный пушок едва прикрывал чуть красноватую кожу головы. Мальчик сосредоточенно сосал кулачок.

Сердце стукнуло отчаянно, больно, и лорд Принц, сделав над собой усилие, взял Гарри на руки.

– Взгляни, Люц, - сказал он хрипло побледневшему Малфою.
– Глаза, - перешел на эльфийский Тхашш.
– Как мы будем в них смотреть? Как мы вообще будем жить дальше, когда рядом он? Живое напоминание? А когда он станет старше? Когда ему будет двадцать? Двадцать пять? Что делать, Хссаш? Я боюсь однажды вечером, придя с очередного раута под градусом… Люци…

– Я буду рядом. Я тебе не позволю, Сев. Это не… не он. И никогда им не станет.

– Может… как тогда. Наследие? Вдруг Балт… ОН родится снова? Мерлин, как я этого хочу!

– Это не он, - повторил Малфой.
– И никогда им не станет. Принюхайся к его магии. Это обычный ребенок, хоть и очень сильный. Гарри Поттер, тот, из прошлого-будущего, ставший нашим… ставший ИМ, в полтора года отразил Аваду. Посмотри на этого Гарри. Он и от простого Ступефая… Нет, любовь моя, это просто Поттер, вспомни, как гордилась Лилит тем, что ее отпрыск – человек.

Северус еще раз взглянул на смуглую мордашку и, вздохнув, поцеловал его в лоб:

– Добро пожаловать домой, Гарри. Никаких чуланов, никаких злобных теток и толстых кузенов, - припомнил Северус кое-какие моменты из показанных когда-то Балтазаром воспоминаний о жизни его в роли Поттера.
– И в Хогвартсе я тебя не оставлю. Ради… ради него. Памяти… - он судорожно вздохнул и отогнал болезненные воспоминания о смеющихся зеленых глазах.
– Делли, вы с Дро можете возвращаться, спасибо вам.

– Но, сир! Мы можем помочь…

– Мы справимся сами, Делли. У Дродана скоро новый контракт, мне Балт… мне стало известно об этом. Живите своей жизнью, а мы… должны привыкать рассчитывать только на себя. Я бы, конечно, не отказался от Мастера рунной магии, ритуалистики и меча, но позже. Нужно сначала встать на ноги. Оправиться. И чем раньше мы наглотаемся дерьма, тем раньше выплывем.

– Сир… нет таких слов, способных… мне очень, очень жаль.

– Не плачь, Делли. Ничего уже не поделаешь.

Он еще раз взглянул на ребенка, подавил на корню трусливое желание отдать его на воспитание, пока не поздно, и вызвал няньку-домовуху.

– Каппи, это Гарри. У тебя теперь трое воспитанников.

– Каппи любить маленький хозяин, - поклонилась та.
– Он сильный. Он будет красивый и здоровый, как…

– Ни слова больше. Не смей говорить о Господине. И остальным передай. Не желаю больше о нем слышать, поняла?