Демоны внутри. Тёмный трон

— З-здесь.

— Не надо врать, Нозоми. Ты была в городе!

Я молчала, лишь виновато опустила голову. Не хотелось смотреть ему в глаза.

За долю секунды он преодолел расстояние между нами, схватил меня за руку, снял золотой браслет Велиала, потом так же быстро подошёл к дверям, ведущим на балкон, распахнул их, впуская сырой воздух из сада, и бросил браслет на мокрый бетон, на котором виднелись крупные градины, не успевшие ещё растаять. Тишина стояла такая, что мне почудилось, что звук, с которым браслет ударился оземь, был подобен грому.

— Ты разрушила заклятие, — тон Роберта не предвещал ничего хорошего. Он держался рукой за дверь, словно боялся, что земля уйдёт у него из-под ног. Я не видела и не хотела видеть его выражения лица. — Твою мать, Нозоми, зачем ты разрушила заклятие?!

Он развернулся ко мне и замолчал, вынуждая дать ему ответ. Не дождавшись, нефилим с такой силой ударил кулаком о дверной косяк, что стекло жалобно звякнуло и треснуло. Я испуганно отступила назад. Похоже, что сейчас он едва контролирует себя.

— Это не я. У меня не хватит ни сил, ни знаний, чтобы ломать заклятия, тем более, твои или Гекаты. Вы слишком большого мнения обо мне, — наконец прошептала я, хотя точно знала, что он меня слышит.

— Зачем ты ходила в город? Ты же знаешь, что там опасно! — прошипел он, делая шаг ко мне.

— Меня вообще-то Люц туда потащил, — неожиданно мой страх преобразовался в злость. Очередная вспышка слепой ярости от собственного бессилия. Надоело оправдываться, надоело бояться, надоело чувствовать себя слабой и немощной перед этими существами. — При тебе Велиал говорил мне, чтобы я выполняла прихоти этого ненормального! Не надо делать такое лицо, Роберт. Ты слышал. У меня не было выбора. Он дал мне меньше минуты, чтобы добровольно идти с ним, иначе он бы потащил меня с собой насильно. Тебе ли этого не знать. Наверняка тоже был его игрушкой, пока не надоел. Сколько лет? Лет двадцать? А может, и сотню?

— Люц значит… Что ж, я рад, — Роберт неожиданно поднял глаза к потолку, закрыл лицо руками и нервно захихикал. — А то уж думал, ты не усидела на месте и решила нас за что-то наказать.

— Я похожа на сумасшедшую? — огрызнулась я.

— Нет, что ты. Прости, если чем-то тебя обидел… Сама видела, что творится в городе, там, на площади…

Последующий поступок Роберта был крайне неожиданным для меня: он подошёл ко мне, опустился на колени и крепко обнял.

— Я боялся, что тебя узнают и что-то с тобой сделают. Я не знал, что Люц рядом, поэтому боялся. А когда он скрыл тебя от меня и остальных, я решил, что ты в беде, поставил всё Братство на уши. Они, наверно, уже весь город верх дном перевернули из-за тебя. Я боялся тебя потерять, Нозоми. Прости меня. Прости, что накричал. Я идиот, — шептал он. Я растерянно смотрела на него сверху, не зная, что делать: обнять или попросить прекратить, потому что меня это ужасно смутило. Подобного поведения от него я явно не ожидала, но, похоже, он здорово перенервничал. Поколебавшись, я всё же положила руки ему на плечи.

— Всё нормально, Роберт. Теперь уже всё хорошо. Поднимайся. Ты весь мокрый. Простудишься ещё.

Библиотекарь шмыгнул носом, показывая, что уже заболел.

— Ну, прекрасно, — проворчала я. — Теперь придётся тебя лечить. Давай, поднимайся с пола и иди переодевайся. Прими горячую ванну и выпей глинтвейн. Я правильно поняла, что у вас тут его готовят?

— А… Баал любитель, — Асмодей явно не хотел выпускать меня из своих влажных объятий.

— Так, я начинаю терять терпение! Господин Станиславский, поднимайтесь с пола и шагом марш лечиться! Что я скажу королю Велиалу, если по возвращении он обнаружит своего вассала с жаром?

— Скажешь, как есть: после его указа народ так разбушевался, что князю Фурфуру, по счастливому стечению обстоятельств оказавшемуся в столице, пришлось вылить недовольным за шиворот месячную норму осадков, присыпав сверху градом, если вдруг до кого не дошло. Интересно, где всё это время носило Марбаса? Он обожает всяческие разборки, а тут такое пропустил…

Я ойкнула, и тут же поймала на себе удивлённый взгляд Асмодея.

— Я всё объясню! Ты только не волнуйся, ладно?

Марбас сидел в одной из многочисленных уютных гостиных в большом мягком кресле, завёрнутый в несколько шерстяных одеял. На его голове красовалась самая нелепая вязаная красная шапка, которую я только видела в своей жизни. Глава королевской гвардии отстранённо наблюдал за тем, как пламя потрескивает на поленьях, то и дело выпуская сноп искр.

В руках он сжимал не менее глупую керамическую чашку с нарисованным печеньем и надписью «Мило быть милым». Похоже, что кто-то обитающий во дворце любит приносить с собой сувениры с Гайи, причем, чем неуместнее они выглядят в этом мире — тем, на его взгляд, лучше.

Падший громко чихнул, даже не пытаясь прикрыть рот, и отпил из чашки.

— Вот же дерьмо, — проворчал он. — Мало того, что заморозили, вдобавок и ледяной водой потом окатили. Что за день…

Роберт, сидящий по соседству, оторвался от книги, и, сделав удивлённое лицо, словно был не в курсе произошедшего, поинтересовался:

— Это Люц тебя так?

— Люц конечно. Кто ещё морозит… АПЧХУЙ! … Всех направо и налево? — Марбас покосился на меня, сидящую на ковре рядом с Робертом. Мне тоже хотелось немного тепла, поэтому я с радостью составила ему компанию и теперь потягивала с ним на пару горячий свежесваренный глинтвейн. Марбасу же досталось какое-то очередное премерзкое лечебное зелье.

— Бедняжка, — пожалела его я. Глава Братства недовольно заворчал. Он не хотел признаваться остальным, что из-за его оплошности я и Люц смогли сбежать в город, хотя сомнительно, что у него получилось бы в итоге нас остановить.

— Иди ты… АПЧХУЙ блядь!

— Я думала, это ты всех морозишь направо и налево, — призналась я, немного подумав.

— Открою тебе секрет, солнышко, Люц может переписывать заклятия прямо в момент их создания другими, — огрызнулся Марбас и втянул голову в одеяла так, что на свету осталась только шапка.

— Да уж, нам всем до него далеко в понимании мироздания, — Асмодей подмигнул мне. — Никогда не швыряйся в него заклинаниями, хорошо?

Я согласно кивнула. Мне действительно не хотелось ставить такого рода эксперименты.

Марбас тем временем снова высунулся из своего тёплого кокона и теперь прямо-таки пожирал нас взглядом:

— Слышь, голубки, вы когда свадьбу сыграете?

Роберт подавился глинтвейном и чуть было не выронил из рук книгу. Я открыла было рот, пытаясь что-то ему ответить, но не смогла придумать ничего достойного и при этом обидного.

— А то смотрю я на вас, и аж зубы сводит от сахарности ваших сюси-пуси. Тьфу, — продолжил он, наслаждаясь нашими лицами. — И вообще, когда будете тра…

Договорить он не успел, потому что кресло, в котором он сидел, резко опрокинулось на спинку.

— Время игрищ!!! — завопил Люц, упавший с разбегу на Марбаса, который безуспешно пытался выпутаться из плена одеял, на которых теперь красовалось содержимое чашки. Все ещё одетый в платье, глава Геенны выглядел в этой ситуации несколько неуместно. — Мой гномик-ворчун, Марбас!

— Отцепись от меня, психа ты кусок! — орал Марбас, извиваясь не хуже змеи, но Люц уже успел заключить его в объятиях.