Демоны внутри. Тёмный трон

— Не откажусь от кофе. Если можно, то лучше с коньяком.

— А, ну как я мог не догадаться, — Асмодей хмыкнул и щёлкнул пальцами, закрыл глаза, а потом снова посмотрел на нас. — Сейчас принесут.

— Ага, спасибо, — снова закивал Фурфур. — Не отвлекайся, пожалуйста, рассказывай дальше.

— Ну так вот… На чём я остановился? А, да! Казадор не особо приветливый род и очень хорошо скрывались долго время.

— Настолько хорошо, что лично я начал подумывать, что они вымерли.

— Да-да, было и такое, — мне даже показалось, что Роберт рассказывает всё это мне, а Фурфур просто дополняет всякими мелочами, потому что библиотекарь то и дело поглядывал в мою сторону. — Впрочем, то, что периодически наши ряды чудесным образом редели, причём речь шла не о рядовых падших, а о вассалах, указывало на обратное…

Роберта в очередной раз отвлекли от повествования: в дверях появилась прислуга с подносом, на котором стоял чайник со свежезаваренным чаем, несколько чашек, кофейник и бутылка коньяка. Как и полагается, не забыли и о десертах: небольших разноцветных многослойных пирожных, украшенных разноцветной кондитерской мастикой и свежими ягодами. Поставив всё на стол и забрав посуду оставшуюся после утреннего чаепития, женщина поклонилась, поинтересовалась, не нужно ли нам что-то ещё, и покинула помещение.

Фурфур проигнорировал кофейник и просто плеснул в чашку коньяк, покачал туда-сюда, вдохнул его аромат и отпил.

— Отменно! Велиал всегда знал толк в выпивке, — похвалил он, потом поймав на себе красноречивый, поверх очков, взгляд Асмодея, фыркнул. — Ну пардоньте, манерам не обучен. Я ж дикий демон, или как там меня наши прозвали?

— Вообще-то вольный, — поправил его нефилим, наливая и протягивая чай мне.

— Во-во! И вообще, за Увалла, — Фурфур поднял чашку и отпил. — Хороший был парень.

Асмодей кивнул и тоже глотнул коньяка, который едва успел налить, потому что гость говорил достаточно быстро и то, что он начнёт кого-то поминать, оказалось для меня полной неожиданностью. Поморщился, в отличие от князя. Ему явно был не особо по душе крепкий алкоголь, да и я ни разу не видела, чтобы он пил с утра что-то крепче кофе. У него вообще прослеживалась какая-то маниакальная, почти как к книгам, любовь к чаям: в Гайе, в общежитии школы я заметила, что у него огромная коллекция. Иногда казалось, что пришла в чайный магазин — хочешь чёрный? Без проблем. Травяной? Матэ? Ройбуш? Можно и белый. Зелёный, может, хотите? Есть чистый с разных плантаций и разных сезонов, есть с добавками: жасмин, липа, мята. Матча? Можно добавить молока. А может вы любите жёлтый? Или красный?

Мне казалось, что если хорошо попросить, то Роберт мог и японскую чайную церемонию провести.

— Последний раз я слышал о том, как Густав Казадор шороху навёл хорошо так, с кем же он тогда сцепился… Эх, память… — Фурфур постучал пальцем по подбородку, со стороны это выглядело даже забавно. У него была необычная мимика: совершенно ненадменный и даже слишком раскрепощённый, при этом он никого не оскорблял своим поведением деревенского простака, в отличие от наглого Марбаса, который скорее был похож на хама — разве что на ковёр не сплёвывает.

— С Фокалором. Тот еле ноги унёс. Да уж, Густав был своеобразным героем. Удивительный человек: падшие его ненавидели и одновременно уважали.

— Кстати да, — отозвался Фурфур. — Я всегда воспринимал род Казадор как нечто само собой полагающееся, что-то вроде естественного хищника. Нозоми, если ты тут, то наверняка больше не враг Геенне. Асмодей у нас рубаха-парень, конечно, дружит со всеми, но твоё наличие во дворце говорит о том, что ты находишься тут не с целью отправить всех нас в Бездну. Расскажи тогда, как твой род умудрялся убирать со своего пути моих высокопоставленных братьев с такой лёгкостью. Обещаю, что дальше меня эта информация не уйдёт. Про Асмодея не ручаюсь. Любые ценные знания он, как сорока, разносит на большие расстояния, одаривая ими всех подряд, независимо от их желания. Хотя… Если у тебя получится, то может он сможет сдержать язык за зубами.

Я растерянно пожала плечами, показывая, что не в курсе, как это делали мои прадеды: меч Набериуса я получила только после того, как Велиал применил ко мне заклятие, а в руках отца я никогда его не видела. Да и про Густава первый раз-то услышала сегодня.

— О, Фурфур, со своими приключениями ты пропустил всё самое интересное, — выручил Роберт. Он наклонился, покопался в стоящей у стола обыкновенной картонной коробке, которые часто используются в офисах и полиции для хранения бумаг и других мелочей, потом вынул оттуда зажатый между двумя стёклами лист бумаги. Я сразу узнала в нём последнее письмо Набериуса сыну. — Почитай.

Князь привстал с кресла, потянулся через стол, взял письмо и, отпив немного коньяка, принялся за ознакомление с последней волей маркиза. Роберт всё это время молчал и смотрел на меня, подбадривающе улыбаясь.

— Даже так… — пробормотал Фурфур где-то на середине письма. — Ничего себе, поворот. Держитесь крепче за штанишки, друзья. Учудил, да… — закончив читать, он положил бумагу на край стола, задумчиво постучал пальцем о подлокотник кресла. Хотел было выпить, но чашка оказалась пустой. Налил, выпил залпом. Посмотрел на меня, хотел налить ещё, но когда уже наклонял пузырёк с коньяком над чашкой, передумал и просто сел в кресло, держа бутылку, отпил из горла. — Я должен это всё переварить. Подождите.

Роберт никуда не спешил, он наконец расправился с остатками алкоголя в чашке и теперь наслаждался более привычным ему чаем, изредка что-то записывая в лежащий по правую руку ежедневник.

— Так, вы хотите сказать, что она типа как вроде даже ангел? — подал голос Фурфур спустя пару минут молчания и махнул бутылкой в мою сторону.

— Ну если выражаться как ты, то да: типа как вроде даже, — кивнул Роберт, подтверждая его догадку.

— Как ты?

— В процентном соотношении меньше. Хотя я больше взял от людей. Процентов на шестьдесят ангел, тем более, что я, надеюсь, последний такой и обзаводиться потомством не планирую. Что появляется у нефилимов, к счастью, остаётся загадкой. Род же Казадор после первого потомка стал смешивать кровь с людьми, и с каждым ребёнком крови прародителей оставалось всё меньше. Я только одного не понимаю в данной ситуации: как они вообще могут пользоваться оружием только падших? Я не могу касаться меча, созданного в Геенне, для всякого падшего логично, что ему доставляет дискомфорт оружие Эдема. Нозоми спокойно держит в руках меч Набериуса, но при таком смешении крови почему-то не может совладать с печатями светлых. Вплоть до того, что они, мне кажется, могут её убить. Это сложный и пока что не до конца понятный мне дисбаланс. Словно её предки играли в грязные игры.

— В смысле? — встряла я.

— Падшие не могут касаться ангельского оружия. Аналогично и ангелы не могу касаться нашего. Асмодей ещё не очернил себя настолько, чтобы чистота Эдема отвергла его, хотя мальчик он у нас горячий. Иногда даже слишком, — объяснил Фурфур, хмыкнув и поймав на себе недовольный взгляд нефилима. — Ты же… кхм… маркиза, почему-то совладала только с оружием Набериуса, а вот Эдем от тебя отвернулся по какой-то непонятной причине. Не пойми неправильно, я б в жизни не отвернулся от такой хорошей девочки, это они нехорошие.

Я отрицательно покачала головой: говорить о моей догадке, что это связано с контрактом, заключённым с Велиалом, мне не хотелось. Руку всё это время я прятала в складках юбки, стараясь сделать так, чтобы печать на пальце не попалась на глаза князю.

— Нет? — удивился он. — Нозоми, ты, должно быть, шутишь. Твой отец в молодости был яростным борцом с моими братьями, как у него вырос такой нежный и милый цветок, незапятнанный кровью войны?

— Мой отец решил завершить на себе династию охотников. Работал консультантом в Ордене после моего рождения. Роберт, — обратилась я к нефилиму, отчего поймала на себе немного не понимающий взгляд князя, но он промолчал, решив не лезть с расспросом на тему такого странного обращения к советнику короля. — Это может быть как-то связанно с Элизой? Я сейчас поняла кое-что странное.