Демоны внутри

Ещё — что-то вроде собачьего чутья, если можно так выразиться. Могу идти по следу, могу почуять человека без заклинания поиска, могу многое определить по крови. Могу даже воспроизвести, что делали люди какое-то время назад, если на этом месте пролилась их кровь.

Скромненько, в принципе. Но зато очень даже полезно, если ты охотник и в первую очередь — охотник на людей. И кровь здесь — всего лишь предмет, с которым возможно взаимодействовать, но не более того.

Следующая стадия — Ротертаг, Алый День соответственно. Это, например — Батори, это — те же Данешти. Кровь становится первоэлементом, как в случае со стихийными магами — там, где кровь, там и сила. Такие маги крови могут обходиться без Праха, если кругом льётся кровь — и неважно, своя ли, чужая. Но свою они проливать не любят, конечно.

Такие маги крови становятся быстрее, сильнее, кровь становится их оружием. Их сложнее убить, они дольше живут, они могут черпать силы в чужих смертях и страданиях, и…

Очевидно, что владеющие таким Даром аристократы частенько становятся извергами и жестокими убийцами. Прожить чуть подольше, просто запытав до смерти десяток-другой крестьян? Да запросто!

И если Батори после пары случаев в своей истории выработали своеобразный кодекс мучительства, то вот Данешти никто не ограничивал. И они в своём познании запретного настолько преисполнились, что решили обратиться к Той Стороне в поисках ещё большей силы и могущества. Потому как это в средние века они себя прекрасно чувствовали на поле боя, но молниеносная реакция и способность порвать противника голыми руками не сильно помогают против артиллерии и пулемётов.

В будущем Пакт быстро прошёлся по Прикарпатью — Авария ещё до войны перешла под крыло алеманцев, и именно с её плацдарма они ударили сначала по Валахии, а потом и по Болгарии. Данешти в своей Трансильвании немедленно возомнили, что наконец-то пришло их время подгрести под себя всех соседей… Но, как только Пакт разобрался с русскими княжествами, то немедленно развернул вектор раздачи тумаков уже против Семиградья, почти полностью вырезав всех Данешти. Похоже, что герцогиня Гённегау имела на них изрядный зуб.

Впрочем, она имела его на каждого, кто так или иначе был уличён в попытках заручиться поддержкой Той Стороны.

— Исторический экскурс — это, конечно, хорошо, — сказал я. — Но, может, всё-таки вернёмся к усадьбе?

— Если честно, то там и рассказывать нечего, — досадливо махнул рукой Долгорукий. — Поместье принадлежало брату моей бабки, точнее жены моего деда — Глебу Шуйскому. Второй сын, не наследник, занимался изысканиями в магических науках, поместье выстроили по его проекту…

Ну, отлично. Именно так обычно и начинаются истории о том, как некоторые чрезмерно… увлечённые личности начинают читать книги, которые не стоит читать, и звать тех, кого звать не стоит ни при каких обстоятельствах.

— Дайте-ка угадаю… — вздохнул я. — Умер. Причём, не от старости.

— Апоплексический удар, — кивнул Долгорукий. — Официально.

— А неофициально?

— Повесился в своём кабинете.

Тааак…

— Возраст на момент смерти?

— Тридцать три года.

— Дети были?

— Дочь и сын.

— Кто был наследником?

— Дочь, старший ребёнок.

Я примерно прикинул её возраст… Годится Долгорукому в матери, возраст около семидесяти-восьмидесяти лет — маги в этом возрасте, как правило, ещё вполне бодры и здоровы.

— Жива?

— Умерла, — покачал головой князь. — Тридцать с лишним лет назад.

— Причина смерти? Возраст?

— Выпила яд. Ей было тридцать три года.

Под ложечкой неприятно засосало.

А может — ну его всё это, Конрад, а? Пусть и усадьба, и титул, и земля катятся ко всем дэвам… Не влезай в это — всех денег не заработаешь, всей славы не добудешь.

Но могу ли я вообще упускать такой шанс и такую возможность возвыситься? В грядущей войне мне бы пригодилось такое подспорье… Семье бы пригодилось такое подспорье…

Могу ли я отказаться от этого, без всякого сомнения, дурно пахнущего дела?

Информация. Мне нужно больше информации.

— Дети?

— Сын.

— Покончил с собой?

— В возрасте тридцати трёх лет, — кивнул Долгорукий. — Шесть лет назад пустил себе пулю в висок. Детей после себя не оставил. Во владение вступили его двоюродные родичи — их младший сын… Три года назад ему исполнилось тридцать три, и он вскрыл себе горло столовым ножом аккурат за званным ужином, где присутствовал в том числе и я.

Я присвистнул.

— Не свистите, мой юный друг, — серьёзным тоном произнёс князь. — А то денег не будет.

— А их и так нет, — пожал я плечами. — Что показало расследование? Не думаю, что вы оставили такое без внимания.

— Человек умудрился зарезаться тупым столовым ножом и запачкать кровью меня и мою дражайшую супругу? Естественно, я провёл расследование! В ходе которого и вскрылись обстоятельства смерти прошлых владельцев.

— Результатов оно, я так понимаю, не дало…

— Именно, друг мой, именно, — поморщился Фёдор Владимирович. — Хозяевам дома исполнялось тридцать три, хозяева дома лишали себя жизни. Всё. Больше ничего необычного, как бы это парадоксально ни прозвучало.

— Серьёзно? — я приподнял бровь и указал подбородком в сторону усадьбы. — Даже я могу сказать, что от этого места буквально разит злом.

— Конечно, разит, — ничуть не смутился князь. — Теперь-то разит. Три самоубийства, три поколения семьи, все первенцы… Конечно, теперь здесь мировая ткань истончилась. Но, уверяю вас, друг мой — даже сейчас грань слишком прочна, чтобы пропустить что-то по-настоящему опасное. И нет, это не моё заблуждение — я всё равно ничего не смыслю в демонологии. Это заявили святые отцы из Конгрегацио Малеус, которых я приглашал сюда.

— Хм… — я задумался. — То есть, ни прорыва Той Стороны, ни проклятых предметов, ни странной магии… Ничего?

— Именно так, мой юный друг, именно так… Мы прочесали всё поместье, но ничего не нашли. Ну, немного запрещённых артефактов и книг… но у кого из старых семей их нет? Да и ничего действительно серьёзного там не было — даже святые отцы так решили, а они в этом деле определённо знают толк.

Странно. Очень-очень-очень странно… А я не люблю странности. Странности значат, что я чего-то не понимаю или не улавливаю. А это чревато последствиями — опасными последствиями.

— В общем, если говорить прямо — побочная линия отказалась дальше наследовать владение, он перешёл ко мне, но толку с него никакого, — Долгорукий досадливо махнул рукой. — Паре верных вассалов пытался вручать, так они наотрез отказались. Абы кому подарить не могу, на продажу выставить — тоже. Ну, сами понимаете почему…

— Разумеется, — кивнул я. — Серьёзный удар по репутации. Что ж вы, получается, за правитель такой, если с каким-то проклятым старым домом справиться не можете…

— Вот-вот, — вздохнул князь. — Поэтому я и подумал — люди вы новые, но умелые, храбрые и отчаянные. Если кто и справится, так это вы. Ну что, друг мой Конрад, берётесь? Землю и титул барона я в любом случае отпишу, но разгадаете тайну усадьбы — не пожалею денег и на хороший ремонт, и на денежное содержание.