Демоны внутри

— Так, так, так… — глухо пробубнил офицер из-пол противогазной маски. — И кто же тут у нас, а?

Остальных моих товарищей тоже прибило к стенам мощнейшим магическим давлением, что исходило от вражеского командира.

— Тот, кто тебе нужен, — спокойно произнёс я. — Тот, кто не в своём уме.

— И на что мне сдался безумец? — спросил офицер.

— Ничего не поделаешь, — усмехнулся я. — Все мы здесь не в своём уме — и я, и ты.

— Думаешь, я не в своём уме?! — вражеский командир немедленно рассвирепел.

И ладно бы всё только этим ограничилось, но нет же — офицер начал меняться. В буквальном смысле меняться.

Упала и покатилась по полу форменная фуражка.

Сгорбленная фигура начала выпрямляться и упёрлась затылком в потолок. Сквозь кожу плаща полезли шипы и заострённые пластины, рукава лопнули, и каждая из двух рук разделилась надвое, превращаясь в нечто среднее между лапой рептилии и насекомого.

Послышалось громкое шипение и металлический стрёкот.

— Думаешь, я не в своём уме?! — повторило чудовище, наклоняя ко мне закрытую противогазной маской морду.

— Конечно не в своём, — спокойно сказал я, глядя в затемнённые линзы. — Иначе как бы ты здесь оказался?

Монстр замер.

А затем неторопливо стянул с себя противогаз.

Рядом сипло вскрикнули оба брата-близнеца. Я же продолжал спокойно смотреть в лицо чудовищу…

В своё собственное лицо.

— Потому что меня нигде нет, — сказал Монстр и чуть отстранился. — Я снюсь тебе во сне.

— Ты знаешь, что будет, когда я проснусь, — сказал я. — Ты потухнешь, как свеча.

— Как свеча… — пробормотало чудовище.

— Свеча, свеча.

Монстр с моим лицом достал из кобуры на поясе «маузер» и приставил к своей голове.

— Но, если я — всего лишь сон, — неожиданно сказал он.

Всё вокруг затопил гул. Будто бы где-то рядом билось исполинское сердце.

Всё громче и быстрее, громче и быстрее.

Громче.

Быстрее.

Громче.

Быстрее!

И неожиданно всё стихло.

— Кто же тогда ты, Конрад Винтер? — сказал Монстр с моим лицом и нажал на спусковой крючок.

В тот же миг я вновь очнулся в кабинете ректора Московской Академии магии и высокого волшебства.

Вокруг стояли, собственно, сам господин ректор, деканы Волкова и Касимов, а рядом со мной сидели братья Спанеки и его преосвященство отец Марк. Колдовской дым вокруг нас постепенно рассеивался…

А вот ужас на лицах близнецов-онейромантов — нет. И я в общем-то знал, что именно их так напугало…

А что? Я вообще-то старался.

Экзорцист же просто задумчиво смотрел на меня, а затем всё-таки спросил:

— На этом всё, брат Конрад?

— Даю слово, что господину Навору Спанеку больше не придётся по ночам возвращаться на поле боя, — усмехнулся я. — За обычные кошмары ответственности уже не несу. Для успокоения нервов могу порекомендовать отвар пустырника и чай из зверобоя.

— И я просто не могу не спросить о…

— Внушает, правда? Не буду скромничать, но, вероятно, это моя лучшая нирмита, — я перевёл взгляд на ректора и деканов. — Если что, нирмита — это разновидность боевой проекции для защиты разума. Только более мощная и автономная. Мы столкнулись с такой в конце этого сна.

Близнецов синхронно передёрнуло.

— И всё прошло по плану? — спросил экзорцист. — Я полагал, что финальную проекцию придётся одолеть в бою…

— Ваше преосвященство, ну вот от вас не ожидал, — вздохнул я. — Я, может, и не специалист, но, по-моему, логично и естественно встроить механизм самоликвидации без нужды устраивать прямое побоище. Иными словами — я допускал риск, что мой же варденд-лимб могут использовать против меня и подстраховался. Если главный враг в конце должен умереть, а ты, так сказать, режиссируешь эту пьесу, то почему бы и не вставить, так сказать, потайной выключатель? Хотя, не спорю — нирмиту можно было одолеть в прямом бою. Трудно — даже мне со знанием структуры лимба — трудно, но вполне возможно. Однако, я решил не затягивать мероприятие.

Не признаваться же, что последняя фраза нирмиты не предусмотрена мнемокодом…

Надо бы проверить схему, а то не люблю я, когда заклинания начинают выкидывать такие вот фокусы.

Глава 4

Занять один из тренировочных классов труда не составило — таких хватало не только в Академии вообще, но и в нашей Красной башне. Это же не полноценные полигоны, а просто комнаты, где можно уединиться и спокойно помедитировать — где по одному, а где и нет…

На самом деле — не самая удачная идея, как по мне. Это в Академии-то, где имеется несколько сотен разнополых студентов в период созревания и первых влюблённостей. Надо будет, кстати, при случае поинтересоваться как много девушек в период обучения выбывает по причине беременности… Или как-то с этим тут всё-таки борются? Ладно, неважно.

Собрались мы уже испытанной бандой — я, Вилли, Хильда, Эйла, Анна, Ольга, Эльмира и Генрих.

Я занял место за конторкой и разложил перед собой стопку бумажных листков. Остальные же распределились по небольшой комнате, заняв кресла и диванчики около низкого чайного столика.

— Итак, господа и дамы, — начал я. — Я собрал вас всех, чтобы сделать довольно неоднозначное предложение.

— Руки и сердца? — приподняла бровь Югай.

— Всем сразу, и в том числе Генриху, — хмыкнул я.

— Камрад, ты мне, конечно, нравишься, но я всё-таки не по этой части… — вздохнул Рейсс.

— Ишь ты какой переборчивый, — фыркнула Хильда. — Главное же, чтобы человек был хороший.

— Цыц, — я слегка возвысил голос. — Ладно, пошутили и хватит. Сёстры в курсе, так что предложение к остальным.

— Какого рода предложение? — поинтересовалась Эйла, поправляя очки.

— Всё просто. Я предлагаю вам стать сильнее.

— И это, конечно же, не связано ни с какими тёмными ритуалами и запретными знаниями?

— Естественно.

— Жаль, — иронично произнёс Генрих.

— Тоже мне шутник нашёлся, — скривилась Хильда. — За нами вообще-то Конгрегация следит.

— И мы не якшаемся с Той Стороной, — вставила Вилли. — Это непреложный запрет.

— Исследователи природы Дара Заклинателей с вами не согласны, — заметила Валконен. — Считаются, что ваш Дар как раз-таки очень плотно связан с Той Стороной.