День дурака
Шрифт:
– А если Гора ранена?
– Без понятия, - Лэйси мотнула темной челкой, напомнив Аней норовистого жеребенка, - на счет этого никаких приказов не было.
– Значит, нужен гонец, - кивнула подруга, - кто пойдет, Лэй?
Девушка на секунду прищурилась
– Ослаблять отряд я не буду. Слишком опасно. Нам нужен каждый лук.
– И?
– Эти и пойдут, - кивнула в сторону домика, где разместили «блаженных», - Безымянные пройдут лагерь Медведя как хорошо прогретый нож кусок масла.
– А если?...
– А вот чтобы не случилось никаких «если», их раненый останется здесь. Заложником.
– Умно, - кивнула Аней, - а если
– Спасибо, я тебя тоже люблю, - усмехнулась брюнетка и зашагала к дому. Решение было принято, осталось воплотить его в жизнь. А уж насколько тяжким грузом это ляжет на ее совесть, это ее личное горе. Стерва? Да, пожалуй, что и стерва. Была бы мягкой да пушистой, давно бы спину колесом согнула на дальнем поле или на мельнице. А то и вовсе под камень легла. А она ходит и спину держит прямо. А час настанет – уйдет с дымом по дороге предков. Честно.
Подумаешь, стерва. Зато полезная.
Вязов, как большой кот невнятной породы, но с острыми когтями, всцарапался на каменную полуарку. Что это была за штука, знал, наверное, только Лапин, но Степа как-то не удосужился его спросить. Да и сейчас меньше всего думал про историю родного края. Тут было идеальное место - самый короткий путь к реке дворами. Если он не ошибся…
Он не ошибся.
Арбалетчик появился внезапно, почти неслышно и, если бы Степан не ждал его так напряженно, наверняка бы пропустил. Парень в сером плаще времен рыцарей, из под которого торчали лишь сапоги, показался под аркой, инстинктивно замедлил шаг, обрыв был крут, и покрутил головой: влево, вправо… Интересно, почему люди никогда не ждут опасности с верху? Неужели ни одного корманьонца никогда не уносил горный орел? Или те, кого уносили, уже не размножались и страх «угрозы с неба» потомкам передать не могли? Тогда все логично…
С этими мыслями Вязов аккуратно оттолкнулся и, прыгнув гостю точно на загривок, повалив его в рыхлый, подтаявший снег. Через мгновение за его спиной защелкнулись наручники.
– Дивно, - порадовался Вязов, вставая и отряхиваясь, - вставай, птиц заморский, покажи глазки… Не, вроде по ориентировкам не проходишь. Значит – залетный. Оружие… Да, знатная штука. Такой, небось, слона завалить можно, если умеючи. Полагаю, спрашивать у тебя разрешение на арбалет бесполезно, те, кто у вас раздает такие штуки, небось, и писать не умеет. Значит, статья 222-я у тебя уже имеется. Хотя… Вот как эту хрень классифицировать: как холодное или огнестрельное?
Ответа Вязов не ждал, трепался чтобы сбросить адреналин. Однако, он последовал:
– Человече, алчность – большой грех, а кто алкает божественного, грешен стократ.
– Хм… Согласен, - кивнул Степан, - у нас тоже церкви грабить не очень принято. Говорят, бог накажет, - задержанный вперил в Степана крайне заинтересованный взгляд, и вопрос в нем читался так ясно, словно был прописан семьдесят шестым кеглем, да еще и с подсветкой, - На счет бога не знаю, не слышал. А по суду это 158 – хищение, плюс 148 – святотатство… в общем, мало не покажется и добавки не потребуется.
Задержанный лежал на холодном и мокром снегу, не пытаясь встать, и даже на руки, скованные стальными наручниками, не смотрел, а смотрел, не отрываясь, в глаза Вязову, пытливо и настойчиво, словно пытался что-то понять.
– Если знаешь, что плохо деяние, зачем деешь? – вопросил…
не спросил, а именно вопросил этот… задержанный при попытке убийства полицейского при исполнении.Степа потер нос.
– Ты вставай, а то подхватишь тут бронхит, цистит, а заодно и ревматизм. Дай-ка байду твою, от греха подальше, с боевого взвода сниму, а то в браслетах скорее сам себя пристрелишь, - что он и проделал с легкостью, оружие из сопредельного пространства оказалось до изумления простым. – И, для начала, назови-ка ты мне свои фамилию, имя, отчество…
– У Верных нет имен, - рыцарь плаща и арбалета поднялся тяжело, видно, при падении подвернул ногу.
– Сектант, значит, - кивнул Вязов, - так и запишем. Какие голоса сверху велели тебе в меня стрелять? Или это месть за то, что я двоих ваших скрутил?
В глазах под длинными, белесыми ресницами, мелькнул интерес и что-то похожее на уважение.
– Мы не мстим, ибо не ведаем помысла Владык и не можем решать что зло, а что – благо.
– Зашибись, как удобно! А как ты понял, что если меня грохнешь, это будет благо?
– Ты шел сюда, одержимый мыслью о зеленых слезах Горы, - торжественно провозгласил задержанный, - а слез тех нельзя касаться никому, кроме Владык и Верных. Всех, в ком появилась жажда слез, надлежит уничтожать на месте, как больных собак.
В бреде сектанта Вязов мгновенно ухватил главное:
– Хочешь сказать что вы, санитары леса, мысли читаете?
– Не все. Только о слезах Горы, предательстве Владык у братьев и искреннем желании служить у всех прочих…
– Постой, - Вязов прищелкнул пальцами, ловя ускользающую мысль, - а что ты прочитал в моей голове? Конкретно, можешь? Дословно!
Сектант переступил с ноги на ногу.
– Дословно не могу, - с достоинством признался он, - ибо не так силен мой дар. Видел лишь картинку: брат мой по ордену лежит навзничь, и свет веры в глазах его угас. Повозка. Большая. Без лошади. Слезы горы. Ты их видел! – он обличающее ткнул Степана наручниками.
– Брат по вере… Не такой: лет двадцать пять – двадцать семь, полный, широколицый, глаза темные, чуть навыкате. Подбородок совком, а передние зубы слегка кривоваты?
– Ты убил моего брата?
– Да сдались вы мне, придурки блаженные, - фыркнул Степа, - брат твой под автобус попал. Повозку. Без лошади. Не фиг, потому что, ворон ловить на проезжей части! Слезы горы – это камни? Изумруды?
– Сам знаешь, чего спрашиваешь?
– Для протокола, - огрызнулся Вязов, - выходит, гора… Ах ты, черт! Понятно теперь…
– Чего тебе понятно, истребитель Верных?
– Что мы все кретины, - без удовольствия признался Степан, - но если вам, блаженным, простительно и даже где-то положено, то мне-то вроде и не по чину. Да…
Вязов вытащил мобильник и набрал дежурную часть, вызывая патрульную машину.
Тем, что так ловко расколол полоумного сектанта, Степа не гордился. Наивное дитя сопределья, похоже, врать не умело в принципе. То ли вера запрещала, то ли мозгов не хватало. Люди с мозгами в сектанты не идут… Они создают секты.
Вот если бы удалось Самуила раскрутить, это было бы дело. Но прихватить за филей старого еврея пока еще не удавалось никому, так что вроде и не обидно. Рабочий момент.
Машина, подключенная к системе ГЛОНАС, появилась на окраине быстро и, сунув в коробочку задержанного, вместе с незарегистрированным оружием, Степан запрыгнул в кабину к водителю. Появилась мысль, которая сгоряча показалась дельной.