День гнева

А.И. А работодателю нравится, когда его называют московским интеллигентным говоруном. Всем московским это нравится. Я прав?

И.Д. Правы, правы!

А.И. Абсолютно?

И.Д. Абсолютно!

В.Г. Как я понимаю, вы пришли к соглашению по поводу Смирновской автономии.

27

В большом, обшитом светлым деревом кабинете человек в хорошем английском пиджаке встал из-за обширного письменного стола, выключил магнитофон, стоявший на маленьком столике, и спросил у собеседника, свободно развалившегося в кожаном кресле:

– Ну и что тебе дало вторичное прослушивание?

Собеседник был молодцом. Худой, подобранный, порывистый. Он в молодежной униформе (кроссовки, джинсы, куртка) казался молодым человеком. Лишь избыток свободно висящей кожи под подбородком и на шее, легкомысленно открытой воротом тонкой шерстяной маечки-фуфаечки, резко менял картинку первого впечатления: не мальчиком был плейбой и даже не молодым человеком.

– Ничего, - ответствовал плейбой.
– Мне просто доставляет удовольствие слушать как четко работают два профессионала, придавая работе вид развеселой беседы.

– Витольд - молодец, - согласился человек за столом.

– Все-таки наша школа - хорошая школа. Но и Смирнов неплох, Женя.

– Неплох, - согласился Женя.
– Но все же с двумя убийствами прокололся. Это ему боком выйдет.

– Ему ли, Женя?

– В любом случае ему.

– Ты как всегда прав, - плейбой одним юношеским рывком прекратил сидение в кресле и изрядно прошагав, подошел к окну.

Внизу была слабо освещенная площадь. Непристойный, как мужской половой орган, торчал посреди нее цилиндр постамента, на котором никого не было.

Подошел Женя в английском пиджаке и стал рядом.

– На член похоже, - грустно сказал плейбой Дима, глядя на то, что осталось от вождя их племени.

– Не член... Орган, - поправил англичанин Женя.
– Он - орган, а все мы в этой конторе - органы.

– Компетентные, - добавил плейбой.
– Компетентные органы. Звучит приличнее.

– Пустыня. Мертвый город, - помолчав, обобщающе определил наблюдаемое в окно англичанин.

– Красная пустыня, - вспомнив Антониони, решил плейбой.

– Теперь трехцветная, - поправил англичанин. Помолчали.

– Гляди ты, славянин!
– вдруг несказанно удивился плейбой.

Возникнув из-за угла, игрушечная человеческая фигурка проследовала мимо двух полукруглых дырок входа в метро и, не желая пользоваться подземным переходом, направилась в сторону их здания прямо через площадь. Шел человек уверенно и не торопясь.

– О чем он думает, Дима?
– спросил англичанин.

– Черт его знает!

– А ведь одна из наших обязанностей - знать о чем он думает.

– Была... Была такая обязанность, а теперь нету.

– Ой, не торопись, ой не торопись!
– англичанин отвернулся от окна и направился к своему столу. Плейбой последовал за ним.

– Я знаю о чем он думал, - сказал плейбой, поудобнее устраиваясь в мягком кресле.
– Глядя на наши освещенные окна, человечек, пересекая площадь думал: "А о чем думают вон там, за этими окнами?"

– Очень может быть, - англичанин энергично, ладонями, растер вялое свое ночное лицо и спросил: - Ну и как?

– Жаль, конечно, но у нас нет другого выхода, Женя.

– Я понимаю, понимаю...

– Ты считал, что уже давно распорядился. Смотри, не опоздай.

– Не опоздаю, - и еще раз повторил: - Не опоздаю.

28

Этот англичанин звался Коляшей. Вернее наоборот: Коляша звался Англичанином. Кличка у него была такая. Смирнов внимательно оглядел его, стройного, в безукоризненном двубортном костюме, и полюбопытствовал размышляюще:

– Все забываю спросить тебя, Коляша: откуда у тебя кликуха такая нестандартная - Англичанин?

Не обижался Коляша, не мог обидеться на старика. Улыбнулся на все тридцать два, откинулся на спинку вертящегося хромированного кресла - чуда оргтехники - и легко поведал:

– В отрочестве мне очень нравилось слово "джентльмен", я всех своих приятелей джентльменами называл. "Джентльмены, говорю, пора покровским рыла чистить!" И мои джентльмены чистят.

Они - джентльмены, а я, в ответ, - англичанин. Так и прилипло.

– Понятно, понятно, - рассеянно выразил свое удовлетворение успокоенный Смирнов. Продолжая рассматривать теперь не Англичанина, а щегольскую обстановку детективного агентства "Блек бокс", он между прочим напомнил: - Ты мне должен пятерых пареньков добыть, Англичанин.

– Николай Григорьевич мое имя и отчество.
– Неожиданно обиделся Англичанин, но вспомнив, что перед ним перспективный клиент, тут же все смягчил улыбчивым объяснением: - Ей богу, отвык я за полгода от Англичанина, Александр Иванович!

– Ты уж прости меня, старика, Колюша! У меня в башке-то все по-старому: я тебя - Англичанин, а ты меня - мент. Уж извини. Так как насчет ребятишек?

– Готовы, готовы. Все пятеро уже в оперативной комнате сидят, вас ждут.

– Надеюсь, не уголовники?

– Менты, Александр Иванович, менты, - успокоил Коляша.
– Бывшие уголовники нами используются как охрана, а бывшие менты - на слежке.

– Транспорт какой-нибудь в их распоряжении есть?

– Есть, Александр Иванович. Две "девятки". Достаточно?

– Вполне.

– На сколько дней необходимы вам наши агенты?

– Ну, считай, неделя, дней десять не более.

– Тогда я для начала выписываю счет на неделю.

– Выписывай, - разрешил Смирнов и приготовился наблюдать, как будет водить пером по бумаге грамотей Англичанин. Но Англичанин писать не стал: звонком вызвал секретаря с борцовской накатанной шеей и, протянув ему бумаги, распорядился:

– Все оформи на семь дней.
– И после того, как секретарь закрыл за собой дверь: - Вам лично "Мицубиси-джип" подойдет?

– Он хоть крытый джип этот?
– с опаской поинтересовался Смирнов.

– Ваши представления о джипе, видно, еще со времен войны, покровительственно догадался Коляша.
– Закрытый, закрытый, и хорошо закрытый. Все как в легковухе, только проходимость джиповая. Так подойдет?

– Подойдет, - решил Смирнов.
– Доверенность на меня сделали?

– Сделали. К паренькам пойдем теперь?