День рождения

— Что там слышно?

— Ничего не слышно, товарищ гвардии майор.

— Можно подумать, что там вообще никого нет, — сказал Губайдуллин.

Командир батальона рассматривал в стереотрубу позиции врага.

— Да, умело замаскировали. Простым глазом и правда ничего не увидишь, — сказал он и перешел на другое, более удобное место. — Ага, теперь хорошо видно. Сделано у них по всем правилам современной военной науки.

— Без разведки невозможно разобраться, — посетовал капитан Петренко.

— Командир полка тоже такого мнения. Нужен «язык». Подбери надежных ребят в разведку. Задача сложная, надо все тщательно подготовить, чтобы без осечки…

— Разрешите мне, товарищ гвардии майор, — попросил Губайдуллин.

Командир батальона посмотрел на него внимательно:

— Вам приходилось бывать в разведке?

— Нет. Но я сумею, товарищ гвардии майор.

— Сможет, товарищ гвардии майор! — заверил Щербань.

Капитан Петренко тоже поддержал Губайдуллина.

Ночью группа, возглавляемая Губайдуллиным, с большим трудом прошла через огневые точки, через заграждения из колючей проволоки и минные поля и приблизилась к окопам врага. Они притаились за кучей земли на краю воронки и стали ждать. Послышались шаги. Это был немецкий патруль, проходивший примерно в пяти-шести шагах от укрывшихся разведчиков. Губайдуллин сделал знак товарищам:

— Пора!

Разведчики бесшумно бросились на фашистов. Часть немецкого патруля, застигнутого врасплох, была уничтожена, один гитлеровец взят в плен, остальные бежали и теперь в темноте вели беспорядочную пальбу.

— Рус! Рус!..

Вражеские траншеи ожили. Гитлеровцы сквозь сон галдели, кричали, открыли пулеметный огонь в направлении наших позиций. В небо поднялось несколько ракет. И ракеты испортили все дело.

Разведчики прижались к земле. Но укрыться не успели. Фашисты заметили их. Надо было как-то отвлечь внимание немцев, иначе назад к своим вернуться не удастся…

— Галин, сколько у тебя автоматных дисков? — спросил Губайдуллин.

— Два.

— На, возьми третий. Пока есть патроны, веди огонь, отвлекай противника на себя. Когда мы оторвемся, уходи за нами.

— Есть!.. Прощай! — Галин вручил Миннигали курай, с которым, никогда не расставался.

— Не говори так…

Как только погасли ракеты, разведчики поскорее отползли, а Галин открыл огонь по немцам…

Долго не прекращалась стрельба возле станицы.

Разведчики уже достигли своих позиций, а трассирующие пули продолжали рассекать воздух…

Захваченный в плен обер-лейтенант был отправлен в штаб дивизии, — Там он рассказал все, что знал. Выяснилось, что против дивизии расположена 97-я дивизия немцев, что штаб ее находится в станице Молдаванской, что они ожидают подкрепление — артиллерию и танки. Обер-лейтенант довольно подробно рассказал, где что расположено, где какие укрепления и огневые точки.

Судя по всему, его устраивало, что он попал в плен. «Хватит и того, — сказал обер-лейтенант, — что в сталинградском котле погиб мой старший брат. Я ненавижу войну».

Пленного отправили в распоряжение командира корпуса. Балдынов вызвал командиров полков и ознакомил с позицией врага.

— Согласно полученным данным, немцы очень крепко подготовлены к обороне, — сказал он им. — Вот здесь минные поля, здесь — проволочные заграждения. Вот полосы укреплений, каждая полоса состоит из четырех траншей. На каждом из опорных пунктов артиллерия и минометы…

Комдив ответил на вопросы, а затем высказал свое мнение:

— Нам надо готовиться начать наступление. Наступление должно быть неожиданным. Наши силы разделим на два эшелона. — И он, разъяснив, что в первом эшелоне останутся полки Пенькова и Настагунина, а во втором будет полк Багирова, спросил: — Вопросы есть?

— Нет!..

— Ясно!..

Тогда Балдынов распустил командиров полков, и они начали расходиться.

— Майор Пеньков, — напомнил Балдынов, — не забудьте представить разведчиков к наградам. Используя полученные разведданные, будем готовиться к наступлению. Этот обер-лейтенант кое-что помог нам уяснить в обороне немцев детальнее.

Балдынов замолчал. Пеньков хотел уже сказать «есть» и уйти, но командир дивизии опередил его:

— Будем наступать! Готовьтесь к наступлению тщательнее.

— Есть! — сказал Пеньков.

— Да, — не слушая его, продолжал Балдынов, — разведчикам этим от меня передайте благодарность.

Наступление дивизии началось на рассвете.

Утреннюю тишину нарушил грохот моторов. Показалась эскадрилья штурмовиков с красными звездами на крыльях. За ними пролетела еще одна эскадрилья, другая, третья.

— Наши «илы»! — крикнул командир отделения.

— Сейчас’ дадут фашистам! — сказал лежавший рядом Миннигали Губайдуллин.

В глубине немецкой обороны заахали зенитки. В сером утреннем небе сверкали огненные полосы, взрывавшиеся снаряды окрасили его клубами дыма. А самолеты не обращали внимания ни на что и продолжали лететь вперед. Три из них, оторвавшись от своей эскадрильи, повернули вправо. Они направились к вражеским зениткам. Из-под крыльев штурмовиков брызнул огонь, и вскоре зенитки замолчали.

Черный дым плыл по земле.

Самолеты закончили боевую работу. Началась артподготовка. Земля дрожала от взрывов.

«Артиллеристы наши отлично воюют. Снаряды так в один ряд и ложатся!» — думал Миннигали Губайдуллин с гордостью.

Артподготовка длилась около часа. Как только она закончилась, в небо взлетела трехцветная ракета.

Ровно в шесть часов утра вышли из своих укрытий танки и устремились вперед, стреляя на ходу из пушек. Следом за ними поднялись гвардейцы.

Губайдуллин вместе со своими пулеметчиками тоже кинулся вперед.

На немецких позициях стояла напряженная тишина. «Наши летчики и артиллеристы, видно, здорово их раздолбали… А может быть, хитрят фашисты?» — думал на бегу Миннигали.

Вот уже стали отчетливее видны замаскированные окопы. Внезапно враг открыл огонь.

Сержант, бежавший рядом с Губайдуллиным, воскликнул:

— Наш танк горит, товарищ лейтенант!

— Вперед! Вперед! — закричал Губайдуллин.

Замелькали в окопах немецкие каски.

Губайдуллин торопил солдат, бежавших со станковыми пулеметами:

— Вперед! Вперед!.. Не отставать!..

Тем временем достигшие первой траншеи врага гвардейцы завязали рукопашный бой.

На Губайдуллина, когда он достиг вражеской траншеи, одновременно набросились три фашиста. Двоих он убил из автомата, третий увернулся и неожиданно напал на него сзади. Губайдуллин перебросил его через голову и застрелил, приставив автомат к груди. Тем временем пулеметчики уже установили «максим» и приготовились вести огонь по немцам, отступившим на вторую линию траншей. Но наши танки были выведены из строя, и гвардейцам пришлось залечь. Невозможно было поднять голову — свинцовый дождь не прекращался ни на минуту.